Блаженны алчущие

IX.

Фрэнк до сих пор с трудом верил, что жив.

Очнулся он на холодном каменном полу, извергая из себя галлоны воды. Невыносимое жжение в носу, глотке и легких подсказали, что он пока не перенесся в мир иной, как и Кевин, который нависал над ним, насквозь мокрый. Они не утонули — и это было поистине удивительно.

Удивление, окрашенное в мрачные тона, читалось и на мордах бандитов, которые толпились вокруг, молчаливые и бледные. К нему примешивалось еще что-то, особенно когда они бросали быстрые, исподлобья, взгляды на Грасса. А тот отвечал на них с холодным вызовом, готовый, казалось, драться со всеми и каждым по отдельности.

К счастью, это не понадобилось.

Принц Воров — единственный, кого не огорчило спасение ненавистных шавок — согласился отпустить пленников, как обещал, а его подданные приняли это с неожиданной кротостью, настолько поразило их чудесное возвращение двух Ищеек из темных глубин, которые они привыкли считать дверью в преисподнюю.

Фрэнк, изумленный не менее их, понимал одно — его, потерявшего сознание в объятиях подводной твари, вытащил Грасс. Как — другой вопрос, но сомневаться не приходилось, на такое способен был только он.

— Не могу поверить, — заметил Фрэнк со смехом. — Не могу поверить, что полез в воду, чтобы тебя спасать!

Они вышли во двор Красного Дома и смотрели, как расползается над его башнями, целой и огрызком, смурной осенний рассвет.

— Может, и спасли, — буркнул Грасс в ответ. — Другой вопрос, к чему.

Тварь по прозвищу Стилет, с которой дрался Кевин, сгинула в пучине. Наверх, во всяком случае, не всплыла, хотя Принц Воров, сразу велевший Черепам выбирать себе нового главаря, по поводу Стилета пробормотал лишь, пожав плечами, что-то неясное, вроде "Поглядим" и "Ворон ворону".

Если не считать того, что они лишь чудом остались в живых, встреча с повелителем бандитов прошла успешно. Принц Воров согласился на кратковременный союз с Ищейками, который должен был принести ему богатое вознаграждение, а им — ключ к заговору, угрожавшему спокойствию страны. Когда бандит по кличке Клятый отправится на место встречи с усатым андаргийским шпионом, Ищейки будут поджидать в засаде, чтобы проследить за ними.

Одно резало сердце: там, под землей, остались двое беспомощных стариков, и Фрэнк понятия не имел, как их спасти. Он безуспешно просил Принца Воров отпустить его слепых рабов — разговор, оставивший такое же мерзкое, трудно определимое ощущение, что и прикосновение скользкого щупальца в подводном омуте.

— Ты хочешь разлучить меня с моими верными друзьями, Ищейка? — Глаза Принца Воров опасно сузились. В первый раз за их недолгое знакомство, во время которого Грасс успел обозвать Принца уродом и болваном, Фрэнку показалось, что повелитель бандитов задет за живое. — Какая недобрая просьба!

— Тебе не кажется, что они слишком стары, чтобы ползать по земле на четвереньках? Ты наверняка отыщешь более подходящих слуг. А я обещаю, что старость они проведут в спокойствии и достатке, подобающих их преклонным годам.

— Да они сами не расстанутся со мной за все сокровища мира! Мы ведь старые добрые друзья, знаем друг друга много лет, да, Тюфяк? — Он надвинулся на слепца, который съеживался тем сильней, чем ближе оказывался его господин, определяя это то ли по звуку шагов, то ли каким-то шестым чувством.

— Д-да.

— Что — д-да? Говори толком.

— Мы — добрые приятели, настоящие друзья, — голос слепца дрожал и прерывался.

— Ты ведь очень ко мне привязан, да, Тюфяк? — спросил Принц со странной улыбкой. — Ведь я — хороший, добрый мальчик. Или нет?

— Ты — хороший, добрый мальчик, — еле слышно пролепетал несчастный и весь затрясся, словно в ожидании удара. — К-красивый мальчик.

— Вооот! — торжествующе воскликнул Принц Воров, отходя от него. — Не знаю, что станется со мной, ежели не буду слышать каждый день этот милый родной голос, видеть эти милые старые лица. Пожалуй, могу позабыть, кто я таков и откуда пришел, пожалуй, дрогну и дам слабину. Фигу тебе, Ищейка! Ежели тебе так понравились Злюка и Тюфяк, так заведи своих, — проходя мимо Злюки, наблюдавшего, а вернее выслушавшего, эту сцену с брезгливо поджатым ртом, Принц хлопнул того по плечу, да так, что щуплый старик едва удержался на ногах. — Вы не смотрите, что Злюка молчит. Он сказал бы вам то же самое, только я отрезал ему язык.

Разумеется, этот гротескный спектакль не мог обмануть Фрэнка — да вряд ли и преследовал такую цель. Позже, переодеваясь дома перед возвращением в штаб Ищеек, Фрэнк нашел у себя в складках одежд обрывок пергамента, который наверняка спрятал там один из слепцов, когда те помогали им с Кевином перевязать раны и подсушиться. Расплывшимися корявыми буквами на обрывке было начирикано что-то вроде "СВБРГТТ".

Фрэнк принес записку с собою в Красный Дом, но только теперь у него выдался спокойный момент, чтобы посоветоваться о ней с другом. — Мы должны как-то помочь тем несчастным.

— Кхм, — отозвался Грасс без всякого энтузиазма. — Подозреваю, что им самое место там, где они сейчас. Но раз уж вы решили лезть в чужие разборки, рекомендую показать эту бумажку кому-нибудь поумнее нас обоих. Например, крысенышу Вашмилсти.

Еще этой ночью Фрэнк убил человека, но думать об этом не было сил.

Он прикрыл глаза, защищаясь от порыва холодного ветра. А может, смерть Черепа — лишь причудливый сон, как и все, что он будто бы видел?.. Сейчас прозвучит нежный голос няни, по лицу скользнет солнечный луч, и окажется, что он дома в Длели, в своей кроватке…

Фрэнк куда-то проваливался. Еще немного, и научится спать стоя, как подобает солдату. Сквозь полудрему пробился голос Грасса: — Если хотите, я еще могу вернуться и дать этой сволочи то, что она заслужила, и что рано или поздно непременно получит. Решайте сейчас, потому что впредь вам справляться с ним самому — я ухожу из отряда.

Сразу пробудившись, Фрэнк пораженно уставился на друга. Задрав голову, Кевин смотрел туда, где в одиноком окне третьего этажа сквозь щели в ставнях пробивался тусклый свет лампы. Что ж, капитану Роули было о чем подумать до начала линейки, а может, он просто надирался, заглушая горечь возвращения своих любимых подчиненных.

— Уходишь?! Куда? Надолго? Глупый вопрос. Раз Кевин уходит, значит, навсегда.

— Далеко. Надолго, — в улыбке Грасса недоставало привычного ехидства. Ее даже можно было назвать добродушной.

Эта новость поразила Фрэнка сильнее, чем все безумные события последних часов.

Грасс бывал невыносим, но у него имелось много достоинств, как бы старательно он ни пытался их скрыть. Без него жизнь Фрэнка в Красном Доме станет куда более одинокой. Да и, чего уж там, куда более опасной. И все же… Он представил, каково Кевину служить под патронажем своего злейшего врага, который никогда не позволит ему подняться по службе, постоянно встречаться с людьми, что напоминали о болезненном прошлом. Имел ли Фрэнк право переубеждать его?

— И чем ты намерен заняться?

— Есть пара идей. Умею я немногое: резать, бить, убивать. Зато на такие таланты спрос найдется всегда.

— Ты себя недооцениваешь. Хотя в этом деле с тобой и впрямь немногие сравнятся, — Фрэнк вздохнул. Он все еще не мог поверить. — Ты ведь не завтра уйдешь?

— Сперва посмотрю, как сработает наша ловушка. Признаюсь, мне все же любопытно узнать, кто стоит за всем этим. А потом исчезну. Не хочу долгих прощаний — начнут рыдать, уговаривать остаться!.. — Вот оно, ехидство! — Представляете себе Роули в слезах и соплях?

Было бы неплохо обнять его на прощание, или хотя бы похлопать по спине, но тогда Фрэнк точно получил бы в челюсть. К тому же, он мог случайно потревожить раны Кевина.

— Мне будет тебя не хватать. Но раз ты так решил, значит, так для тебя лучше, — Фрэнк протянул Грассу руку — и тот, после мгновенной паузы, пожал ее. Даже умудрился на сей раз не расплющить кисть в лепешку. Потом добавил, к удивлению Фрэнка: — Служить с вами было приятно. Не скажу — под вашим руководством, потому что делал все, что мне заблагорассудится, но с вами — неплохо. И наверняка могло бы быть еще лучше, если бы я не вел себя, как последний болван. Но теперь чего уж там.