Блаженны алчущие

Уничижение Капитана тоже было просчитанным ходом, это Фрэнк понимал.

— Как ты мог? — вырвалось у него. — Ну ладно я, новичок, чужак со стороны, но Кевин честно служит под твоим началом не первый год!

— И он давно дал бы мне ногой под зад, если б меня не навязал ему сам Алый Генерал, — пояснил Грасс. — А тут такой случай….

— Ты сам вызвался, Кевин, я тебя не заставлял! Ты же знаешь, ты мне как сын — но тут такое дело, пришлось чем-то жертвовать. У меня сердце обливалось кровью, когда я думал о ваших молодых жизнях, клянусь. Это все от страха, от отчаяния, мой лорд, — Роули пополз к Фрэнку на коленях с удивительной для преклонных лет прытью. Фрэнк с отвращением шарахнулся от него, сбив ряд выстроившихся на полу бутылок.

— Не так быстро, — предупредил Грасс, и его меч плашмя лег на плечо Роули.

— Я боялся, что вас готовят на мое место, мой лорд, такого молодого, даровитого и родовитого! Эта служба — все, что у меня есть, в ней вся моя жизнь, — жалобно стонал Кэп, косясь на безжалостную сталь. — Ежели бы вы знали, что мне пришлось делать, чтобы подняться так высоко! Я душу свою, можно сказать, загубил!

— Коли она была у тебя, эта душа.

— И у меня одна мечта — жить и сдохнуть на своем посту!..

— Это-то мы тебе обеспечим.

Видя, что снисхождения от Грасса не добиться, Кэп протянул руки к Фрэнку. — Я знаю, мой лорд, вы не убьете беззащитного старика!

Он был омерзителен, как полураздавленная жаба, и все же в сердце Фрэнка шевельнулась жалость… Это оказались ее предсмертные корчи. — Я-то, конечно, не убью. К счастью, господин Грасс вызвался сделать это за меня, по дружбе.

— Я знаю вас, мой драгоценный лорд Делион, — ныл Роули, — Вы слишком добры, слишком милосердны…

Фрэнк кивнул, соглашаясь. — Еще и слишком глуп, вдобавок, теперь я в этом окончательно убедился. А потому с этого дня, дражайший капитан, во всем, что касается безопасности, я решил полагаться на Кевина Грасса. Если скажет "Не ходи туда-то", я туда не пойду, если скажет "Вели убить старого лицемера", я отдам приказ. Вы ведь сами приставили его ко мне в качестве защитника. Теперь я понимаю: чистое безумие не слушаться человека, которого рекомендовало лицо столь опытное и столь глубоко мною уважаемое, — Он отвесил Роули полупоклон. — А потому — я повинуюсь его вердикту.

Раздался звук, который немногим приходилось слышать — Кевин Грасс смеялся. — Я знал, что продолжительное общение со мной, с одной стороны, и лордом Картмором, с другой, не пойдет вам на пользу. А были таким приличным молодым кавалером! — Он слегка потянулся, разминаясь, лениво зевнул, а затем перехватил меч поудобнее — жест, не ускользнувший от Роули.

— Я заплачу тебе, Грасс! — заверещал Кэп не своим голосом. — У меня скопилась круглая сумма! Подумайте! — Он снова заискивающе скалился — жутковатое зрелище. — Только подумайте, как хорошо иметь начальником человека, которого крепко держите за причиндалы! Любая ваша просьба — я выполню ее. Любой ваш проступок, любой провал — я прикрою его!

— Я бы предпочел, — холодно возразил Фрэнк, — иметь начальником человека порядочного.

— Да такой свихнется на этой работенке через месяц, ваше лордство, — убежденно воскликнул Кэп, на миг даже обретая подобие достоинства. — Чокнется, повесится, выпрыгнет в окно! Ежели б вы повидали одну десятую того, что видел я на этой службе, вам бы в голову не пришло ляпнуть такую чушь. Вы бы знали, что только лишь гнусная мразь, вроде меня, справится с этой работенкой и выживет! Вы бы и в страшном сне не согласились занять мое место!

Фрэнк поморщился. — Мне не нужно твое место.

— Знаю, мой лорд, знаю. Зачем вам чего-то хотеть, ежели вам все преподносят на золоченом блюде? Видите, я с вами искренне, как на духу. Скажите одно слово, и я уйду, исчезну… Но кто займет мое место? — Кэп почуял сомнение, которое Фрэнк не сумел скрыть, и бросился в атаку: — Старик? Слишком туп, слишком прост, неповоротливый ум. Вы не готовы, сами понимаете. Грасса все ненавидят. Остальные — лишь исполнители. А ведь сейчас столько зависит от того, чтобы отряд был в надежных руках, не правда ли? Решающий момент!

Фрэнк не мог не признать, что в словах Кэпа есть смысл. Что значит его гнев в сравнении с делом, что им предстояло? Да и гнев уже ушел, оставив лишь пепельный привкус отвращения.

— Кевин, что думаешь? Ты тоже едва не погиб по вине этого негодяя.

— Мне плевать, — Грасс пожал плечами. — Решайте сами.

Фрэнк смотрел на Капитана, все еще не в силах поверить, что столько лицемерия и подлости могли сосредоточиться в одном человеке. Впрочем, неважно: если раньше Кэп был опасен, то теперь они выдрали ему зубы — больше не укусит.

Вопрос заключался в другом — насколько он полезное орудие?

— Если мы пощадим тебя пока, что дальше? Будешь служить рядом с людьми, которых ненавидишь настолько, что пытался убить?

— Подумаешь, мой лорд, тоже мне проблема! — обрадовался Кэп. — Да я всех ненавижу! Себя самого пуще всего! И это никогда ничему не мешало. Я всегда делал то, что мне приказывали, мой лорд, и буду делать, что бы от меня ни потребовали. Буду вам служить, превозносить вас до небес, лизать сапоги, ежели захотите — мне это ничего не стоит, я всю жизнь лижу сапоги людям, которых с наслаждением придушил бы. Но подыхать мне нельзя, мой любезнейший лорд Делион, никак нельзя, поймите! На службе сильным мира сего я совершал ужасные дела, и когда сдохну, отправлюсь прямиком в преисподнюю. Все людишки болтают про нее, но сами до конца не верят — а я, я заглядывал в нее, видел демонов ада. Все, кого я погубил, ждут меня там, чтобы предать муке вечной. Такого, как вы, убить — почти одолжение, отправитесь прямиком в рай, подметок запачкать не успев. А я весь пропитан грехом, искупления которому нет — жестоко, очень жестоко убить такого, как я! Что хотите делайте, только не убивайте.

— Если ты так боишься подохнуть, мог бы пить поменьше, — резонно заметил Грасс.

Кэп ответил ему с таким видом, словно не слышал предложения глупее: — Тогда по ночам я буду видеть сны.

Фрэнк с Кевином переглянулись, и Фрэнк развел руками, безмолвно извиняясь. Грасс, конечно, решит, что он опять проявляет преступную слабость.

— Ну ладно, старый хрен, — Кевин убрал меч в ножны, — Но имей в виду: господин Делион оставит несколько писем в руках доверенных людей, описав там все твои плутни. Если он умрет прежде тебя, даже если ему на голову наступит слон, или свора диких псов разорвет его в клочья, эти письма немедля отправятся лорду Филипу. И уж он-то не откажется выполнить последнюю просьбу своего друга, велев утопить тебя в самом темном и вонючем омуте столицы.

— Я буду беречь его, как собственные яйца! — возопил Роули, просияв. — Пылинки сдувать!

— Не думал, что ты такой гибкий, — хмыкнул Грасс.

— А вот этого не надо, — От подхалимства Капитана Фрэнка мутило еще до того, как узнал, что за ним стоит. — Никакого особого отношения. Ведите себя естественно.

Роули, казалось, задумался. — Нет, — решил, наконец. — Это будет немножечко слишком, надо соблюдать какие-то приличия. Но обещаю, что буду гонять и шпынять вас, как любого другого на вашем месте. Я еще сделаю из вас настоящего Ищейку! — Кряхтя, он завозился, пытаясь подняться с колен, но быстро сдался, с умилительной непосредственностью протянув Фрэнку руку: — Помогите старичку. От таких треволнений совсем ноги отнялись.

Касаться его широкой потной ладони не хотелось совсем…

Кевин разрешил сомнения Фрэнка, пнув Кэпа сапогом так, что тот растянулся на полу, хорошенько приложившись носом. Напоследок велел: — Отпустите двоих заложников, а Крамарена задержите. У меня к нему разговор.

— Как скажешь, Кевин, мальчик мой, — отозвался Кэп с готовностью, хотя и несколько гнусавым голосом. Подняться в их присутствии он благоразумно больше не пытался.

Они вышли из этой комнаты, затхлый воздух которой пропитался ядовитой смесью сивухи, пота и предательства, и с облегчением — во всяком случае, Фрэнк его испытал — захлопнули за собой дверь.