Блаженны алчущие

— Полагаю, сказать, кто охотится на нашу семью, ты тоже не можешь?

— Один глупец уже попытался прикоснуться к этой тайне, и тьма сожрала его разум. Но ведь вам нужно еще что-то от старой ведьмы, не правда ли?

Бэзил был слишком разочарован, чтобы тянуть. — Яд, двух видов. Безболезненный, убивающий сразу, — это очень важно, и яд, который убивает медленно, так, что кажется, будто человека поразила болезнь.

— Что ж…

Что-то большое и темное запятнало вдруг лицо ведьмы, и, приглядевшись, Бэзил с отвращением понял, что по нему ползает крыса. Саму ведьму это не смутило нисколько. Ее губы шевелились, что-то нашептывая, — и вот уже крыса, к изумлению ее гостя, семенит куда-то во тьму и возвращается оттуда с флакончиками в зубах — сперва одним, потом — другим, удерживая их за выступающую пробку.

— Так значит ты что, можешь управлять крысами? — прошипел он сквозь ком в горле.

Новый смешок. — Хорошенькая б я была ведьма, если б не могла управлять даже какими-то крысами! Хотите опробовать? Возьмите ту, что с синей лентой, и высыпьте одну горошину на пол.

Бэзил проделал это, и, пока ведьма подробно описывала, как обращаться с ядами и как они действуют, смотрел, как крыса, повинуясь короткому шепотку, съедает черную горошину, делает пару шажков — и падает на бок, коченея на глазах.

Он все еще сомневался. — Да… Но это лишь крыса…

— У моих маленьких друзей много общего с человеком, о да. Люди любят сравнивать себя с орлами и львами, а на деле больше сродни крысам и обезьянам. Когда-то давно мы это знали… Можно проверить и на человеке, но для этого потребуется время. Проще вам сделать это дома… во дворце должно быть много народу, да? — предложила ведьма как ни в чем не бывало.

— Не скажу, что я доволен обслуживанием за такую плату, — строго заметил Бэзил, осторожно подбирая флаконы через ткань плаща, дабы не касаться голыми пальцами того, что трогали грызуны. — К тому же, ты меня только больше запутала.

Столько усилий, переживаний, опасностей, а в голове у него по-прежнему туман.

— Что поделаешь, мой принц, лезть в дела такой семейки, как ваша, для видящего — как смотреть на солнце. Не отведешь глаз вовремя — ослепнешь. Зато, когда вы начнете смотреть по-настоящему, то найдете ответы на все свои вопросы. Вините себя сами, странный вы человек, пошли искать ведьму, хотя живете с ведьмой под одной крышей, просите о черной магии, хотя она плещется вокруг вас, — томный голос звенел насмешкой. — Продавать ее вам, это как продавать сажу трубочисту. Правда в том, что тьма только ждет, когда вы поманите ее хотя бы пальчиком, и тут же придет, нравится это вам или нет. А сейчас наденьте назад свой кулончик, потому что она уже увидела вас, уже тянется, уже совсем близко!

Свет в плошках мигнул и погас, вслед за ним потухли глаза-луны. Бэзил остался в кромешной тьме.

Он заторопился надеть кулон, и тут понял, что выронил его, — наверное, во время поцелуя. Пришлось, упав на колени, водить пальцами по склизким камням, копаться в косточках, сухих и не очень.

— Зажги свет! — взмолился он.

Холодные ножки пробежали по руке. Крыса! Бэзил взвизгнул, прижав руку к груди, и застыл, парализованный омерзением.

— Открой глаза! — пришел ответ.

Тени скользили ближе…

Он продолжил искать, лихорадочно шаря вокруг, не обращая больше внимания на слизь, на тихий писк, доносившийся отовсюду, на влагу, проникавшую сквозь ткань штанов. Крыса пробежала по его плечам, и он лишь передернул ими.

Мрак протянул бесплотные руки, раскрытые пальцы готовились сомкнуться…

Цепочка! Он надел ее на шею, и лишь когда холод металла скользнул по груди, сумел немного унять дрожь. Вообразил ли он себе устремившиеся к нему силы?

Распрямив еще слабые ноги, он покрутил головой, и понял, что понятия не имеет, в какую сторону идти. В черную черноту по правую руку или темную тьму по левую?

— Эй, ты, где здесь дверь? Неужто сложно ответить?

Ведьма молчала.

Бэзил попробовал понять, откуда доносится ее дыхание, чтобы идти прочь от источника звука, но мерное сипение наполняло весь зал, будто он оказался заперт в ведьминой груди.

Тихо выругавшись, Бэзил зашагал наугад, вытянув перед собой руки. Если идти вдоль стены, рано или поздно найдешь выход, вот только касаться стены не хотелось совсем — ни той, в которую словно вросла ведьма, ни тех, на которых чудились тени гигантских змей…

Он снова замер, потерянный, грудь сжали обида и злость — на глупую ведьму, на себя — за то, что боится всего и не может решиться ни на что. К глазам подкатили горячие злые слезы — и вдруг он все увидел, и сероватый силуэт дверного проема с одной стороны, и грузную фигуру ведьмы, с другой. Он шел навстречу теням, все это время.

На пороге его ждала щуплая фигурка, пахнущая болотной тиной. Вода лилась на пол с одежки, промокшей насквозь. — Я ответу вас насад, — сказал человечек.

Когда он улыбнулся, Бэзил увидел глаза существа, выглядывавшего из его глотки.

VIII.

02/11/665

Раннее утро поздней осени, закрытые ставни — в комнате было темно. Но человек, ввалившийся внутрь, в свете как будто не нуждался. Слегка покачиваясь на ходу, он прошел прямо к столу и тут же шлепнулся за него. Не глядя, нащупал горлышко бутылки, стоявшей на полу, уверенным движением поднес к губам, — и во мраке зазвучало характерное бульканье.

Зазвучало и оборвалось, сменившись тишиной затаенного дыхания. Все так же сжимая бутылку, второй рукой человек медленно потянулся к поясу. Сталь зашуршала по коже…

— Оставь кинжал. Не поможет, — хлыстом хлестнул голос, раздавшийся из угла рядом с дверью. — Звать на помощь тоже не советую.

Черный силуэт застыл, вмиг обратившись в такую же неподвижную часть обстановки, как стол или стул.

Каким звериным чутьем Кэп почуял их присутствие? Так или иначе, а прятаться больше не имело смысла, поэтому они с Кевином вышли из тени на середину комнаты, преграждая негодяю путь к бегству — если только тот не попытается протиснуть обрюзглое тело в окно третьего этажа.

Подскочив на ноги, Роули затравленно крутил головой. В густом полумраке Фрэнк не мог различить его лица. Что-то написано на физиономии предателя, пославшего собственных людей на верную гибель? Он не был уверен, что хочет это знать.

— Ба!.. — радостно воскликнул вдруг Кэп, выходя им навстречу. — Да это же не кто иной, как Грасс! Что за шуточки — уж не хочешь ли ты напугать старика до поноса?

— Я хочу, — Кевин щелкнул огнивом, поджигая фитиль лампы, — сделать кое-что похуже.

— Кевин, господин Делион! Вернулись, оба, невредимые! — Рожа Кэпа, залитая светом оттенка прогорклого масла, выражала лишь бурный восторг. Он раскинул руки, словно собираясь сгрести их обоих в медвежьи объятия. — Какое невероятное облегчение, как сказал восточный царек, когда его слон наложил кучу высотой с него самого!

На миг Фрэнк усомнился: Принц Воров мог солгать, Кевин видел худшее во всех… Но потом увидел капли пота, предательски блестевшие на лбу Кэпа, увидел, как стремительно, едва заметно, юркнул заплывший взгляд того меж двумя Ищейками в сторону выхода, словно кто-то что-то прикидывал…

— Мы всё знаем, — сказал Фрэнк. — Принц Воров нам все рассказал.

— Что ж вам мог рассказать этот злодей? — воскликнул Кэп. — Горю от любопытства. Надеюсь, это поможет в нашем деле?

Вот почему так, подивился Фрэнк. Грех на его совести, а чувство мучительного стыда испытываю я.

Острие меча прижалось к брылям Кэпа, обращая его улыбку в оскал испуга. — Кончай изображать тут целку, или я без разговоров отрежу тебе башку, — пообещал Кевин. — Стоило б сделать это сразу, но лорд Делион желает сперва с тобой поговорить.

Роули преобразился мгновенно. Щеки обвисли, глазки повлажнели, и стоило Кевину слегка отодвинуть меч, как Кэп рухнул на колени, заставив застонать старые доски. — Темнейший меня попутал! — взвыл он. — Пощадите старика, имейте снисхождение к сединам!