Невротички

  - Ты сегодня на весь класс кричал плохие слова! - нравоповелительственно обращается педагог к Богдану. - Он дрался! Вот заведутся оба. Один дергает, а ваш отвечает! - оборачивается Павловна уже к Полине.

  - Ему не отвечать? Не реагировать?

  - Тот, кто дерется - дурак. На нормальных детей я так не говорю! - учительница готова заплакать от отсутствия рекомендаций в учительской методичке как поступать с неподатливой матерью, идущей по наклонной вместе с сыном. - Он целый день вертелся на стуле и не сделал домашнюю работу. Отвлекает себя и других деей!

  - Мама, я все написал! Это неправда! - несется с тетрадкой Богдан и показывает вполне прилично выполненное задание.

  - Ану, отдай мяч! Все, до завтра не получишь! - орет уличенная во лжи Павловна.

  - За что забрали? - спрашивает Поля. - Он сделал работу, потом взял мяч. Ему семь лет, и я бы в его возрасте тоже играла.

  Павловна вернула мяч.

  Бедная перфекционистка молила о помощи как могла. На первом родительском собрании второго года обучения Павловна выступила с речью, от которой хотелось рыдать даже Полине. В начале спича ее тело от наплыва эмоций негодования и вселенской несправедливости тряслось, губы закусывались, а руки нервно теребили листочек со списком "нарушителей порядка".

  Классный руководитель и по совместительству идеологическая подруга Павловны, Луиза Семеновна, была белокурой, но такой же давящей на совесть и чувство вины. В отличие от учительницы продленки обладала актерским талантом и могла без нервов и тревоги озвучить человеку даже смертный приговор:

   - Уважаемые родители! Вот и начался второй год обучения. К сожалению, начался очень плохо. Его даже с предыдущим годом сравнить нельзя. Дети одичали за лето, и мы даже не дотягиваем до тех результатов, которые были в конце первого класса. Кто читал более-менее, тот опустился на очень низкий уровень, но все равно мнит себя лучшим. Дети позволяют себе играть на продленке в игры, не сидят смирно на стульчиках. Я уже молчу о том, что они стульчики не подвигают, когда покидают парту! Учителя стараются как могут, выбиваются из сил. А все потому, что дома детьми никто не занимается! Если ребенок приходит в школу без карандаша, то кто, скажите, должен решать проблему? Дети бегают по коридорам как сумасшедшие. У нас 35 оболтусов в классе. Я одна и как, скажите, должна справляться? Надежда Павловна предлагает интересные занятия, но после того, как выучим домашнее задание. По итогу никто не играет потому, что не успевают выучить уроки, не следят за чтением и номером задачи, делают катастрофические ошибки в предложениях! Мне стыдно за уровень знаний и поведение этих детей, а вам? Вы оставляете их и уходите спокойно на работу. Мы же каждый день следим за ними, предотвращаем глупые игры и учим жить по-совести. И если нужно отступить пять клеточек слева и написать "Домашняя работа", а десять человек не могут этого сделать, то как нам быть? Наша задача, чтобы уроки были сделаны. И было чисто в тетрадях. Но если вам все равно на их учебу, если вы не можете научить их не бегать и смирно сидеть, то я не знаю, чем закончится этот год!"

  Некоторые родители пристыженно слушали, кто-то делал заметки в блокнот. Полина же встала, приставила как положенно стул к парте и удалилась с мыслью: "Господи, пошли мне возможность перевести пока еще психически здорового ребенка в другую школу, где не помнят, что такое "совок": построились, пасти закрыли, сидим и пишем".

  После собрания Богдан поинтересовался:

  - Ну как прошло?

  - Нормально.

  - Что говорили?

  - Говорили, что жизнь - это боль! - Поле стало вдруг смешно.

  - Почему боль, мама?

  - Потому что для несчастных, обездоленных и душевно нищих это так.

  Школьные батлы напоминали Полине ее старшую школу. Девочка была в расцвете пубертата: черные губы и ногти, темнее ночи длинная юбка и необъятных размеров свитер, в голове - отношения, секс и выпивка. На уроки забивала, выезжая на прекрасной памяти и хорошем отношении некоторых учителей, которе видели в ней хорошую девочку в нелегком переходном возрасте. Была у Поли учительница украинского языка и литературы Катерина Захаровна. Настоящая украинка - массивные бедра, платье в пол и часто вышиванка, голубокровная непокрашенная седина и надменность к старшеклассникам. Входил этот носитель культуры и нравственности чинно, пафосно, не глядя на "стадо убогих неучей". Она - образованная "шевченками" и "тычинами", глубокая, но не понятая современностью, подростки же - недоразвитое племя душевно больных, которых ни время, ни усилия врачевателей культуры не вытянут на путь истины и добра. Полю относили к племени, но отправляли на школьные и районные олимпиады. Захаровна предлагала это нехотя-ультимативно, с выражением лица особы, которой нужно подписать мировую с печенигами, иначе забьют насмерть.

  Во время обычных школьных занятий позволяла швырануть тетрадку с сочинением в лицо ученику и обидеться на его недостойность стоять рядом с носителем этики.

  - Катерина Захаровна, почему абзац подчеркнут красным?

  - Так никто не пишет.

  - Я переделаю, только как нужно?

  - У меня нет времени.

  К концу одинадцатого класса перед выпускными экзаменами Захаровна подобрела и расцвела. Полина мама, заботясь об аттестате для поступления, договорилась о дополнительных занятиях. На этих уроках уроков не проводили - Захаровна рассказывала о неудавшейся жизни, лесбийских наклонностях дочери и требующем ремня подрастающем поколении, из которого девочку мгновенно вычеркнули оплатой долларами за занятие.

  На экзамене Поля получила высший балл и пришла к выводу, что некоторые учителя ненавидят не за отсутствие знаний, а просто так.