Невротички

  - Обманщик! Ты вор! Ты взял не свои деньги! Ты у сына отобрал, - Полины глаза наполнились слезами, но юридически повлиять на ситуацию не смог бы даже самый матерый юрист - она сама согласилась на оформление дома на мужа. Женщине всегда было жалко, что у него ничего своего нет.

  Мир перевернулся с ног на голову. Когда-то этот человек в глаза говорил о любви, а сегодня обокрал. После полугода психотерапии с запросом "не дайте мне разувериться в человечестве" Поля пришла к выводу, что если не хочешь прожить мамину жизнь, то для начала надо выбрать мужчину, а не ничтожество.

  Официальной версией развода Роман называл измену жены. О Полиной неверности узнали общие знакомые, друзья и родственники. Та не возражала и не опустилась до объяснений.

  Поля еще долго судилась за алименты, где любящий отец уверял судью в том, что не имеет доходов, а содержат его родители-пенсионеры. Молодой судья улыбался, оценивая производителя брюк, обуви, телефона и авто этого нищеброда, и на четвертом заседании удовлетворил заявление матери-вымогательницы в полной мере.

  Алименты Роман платил исправно, однако от себя не убежишь.

  - Мама, забери меня, - всхлипывает Богданчик в трубку.

  - Что случилось?

  - Я один и мне страшно!

  - Как один? А где папа?

  - Они все уехали.

  - Куда уехали?

  - Гулять.

  - А ты почему не с ними?

  - Папа наказал. Сказал, что я остаюсь потому, что плохо себя в школе вел. Он не любит меня. Не нужен я ему.

  - Любит. Давай разговаривать.

  - Он сказал, что ты меня разбаловала, поэтому будет меня бить ложкой по попе.

  - Есть в доме альбом?

  - Есть.

  - Карандаши?

  - Есть, нашел.

  - Давай вместе нарисуем картинку - ты у себя, а я у себя. А потом сравним, ок?

  - Ок!

  - А когда папа вернется, покажешь как здорово ты провел время.

  Ребенок получал подзатыльники со словами "беги к мамочке и пожалуйся", его привозили под дверь как собаку на день раньше оговоренного времени без предупреждения, а если Полины физически не оказывалось дома - Рома внушал сыну, что тот маме не нужен. Просьбы утихомириться не работали. При этом не звонил Богдану неделями, настаивая на том, что это мальчик должен сам интересоваться отцом. Воспитательные меры разрывали психику ребенка на мелкие части, но терпели педагогический крах. Богдан сначала сильно скучал, потом обижался. Особенно его задело то, что папа ничего не подарил на день рождения. Сначала у Романа не было денег, потом нужно было нарисовать картинку, после - хорошо учиться ради подарка. Вскоре 8-летка вывалил отцу по телефону все, что думает об отношении к себе, потребовал никогда не говорить о маме плохо и заявил, что больше не приедет в гости. В конце добавил, что заслуживает поздравление по факту рождения, а не за глупый рисунок. В тот день папе исполнилось 8, а ребенку 36.

  Поля же получила гневное сообщение о том, что настраивает сына против отца и всей семьи, о чем, естественно, пожалеет. Наезд остался без ответа - это не первое нелепое обвинение в ее адрес, а отношения между мужиками не ее проблема. Сын справиться и сделает выводы, а папу не изменишь. Вывод: ни в коем случае не надо рассказывать ребенку о папиных недостатках, придет время - он сам их заметит. К тому же все важные вопросы Поле приходилось решать без помощи и поддержки Романа.

  ***

  - У нас случилось ЧП!

  - Что такое?

  - Вот смотрите, - учительница продленки Надежда Павловна презрительно тычет Поле в лицо тетрадь сына по украинскому языку. - Видите, на этой странице не дописано предложение, а он переворачивает, пропускает две страницы и дописывает на новой!

  - И?

  - Он невнимательный! Постоянно что-то пропускает и не может сосредоточиться!

  - Он же просто по ошибке перевернул лишний листок.

  - Проведите беседу, так дальше невозможно. Уже во втором классе ребенок должен быть собран и внимателен. А не то что ваш... Дима, Егор, Никита - это тоже вас касается! Вы ведете себя отвратительно! - вопит Павловна через весь класс, несмотря на присутствующих родителей, пришедших забирать своих недоумков.

  Поля отдала тетрадь сыну и вышла из класса. Открыла шкафчик, где Богдан хранил вещи, и переложила лопатку для обуви на нижнюю полку. Учительница телепатически учуяла неладное и вынырнула из класса снова:

  - Это вы так лопатку кладете?

  - Так кладу.

  - У самого края?

  - У самого что ни на есть края.

  Павловна, униженная и ослушанная взрослой женщиной, самоустранилась.

  Выглядела женщина максимально педагогически: кудрявые черные волосы, собранные в строгий пучек, высота тела вместе с головой - не более полутора метра на скромных каблучках, насмешливая улыбка и ненависть в глазах ко всему живому, особенно к детям. Павловна напоминала навозного жука, мнившего себя повелителем кучи из говна. Дело не во внешности, а в подходе к работе - за первые недели второго класса Поля выслушала столько о недоразвитости сына, отсутствии мотивации к отступу правильного количества клеточек, неусидчивости, сквернословии, тяги к насилию и издевательствам над другими детьми, сколько не посчастливилось за свои тридцать четыре года: