Власть

Женщина подошла к киборгу, который стоял передо мной, и неуловимым движением откуда-то вытащила серебряный нож. В этой темноте он смотрелся предметом из какого-то другого мира. Затем она воткнула его в шею киборга и чиркнула длинным черным ногтем по своему запястью, нанеся неглубокий порез. Выступило несколько капель пузырящейся крови, похожей на кипящий гудрон. Нет, у людей в венах не может течь такая ядрёная дрянь. Женщина подцепила ее двумя пальцами и вывела в воздухе до боли знакомый мне ведьмовской символ, который был задействован в ритуале «Imperium Mortem». Я в этот миг испытал нечто сравнимое с падением в бездонную яму. Мой мозг мгновенно выдал страшную догадку о том, что будет происходить дальше, связав те вытравленные на асфальте силуэты с действиями этой женщины.

Она же продолжала ритуал: вытянула костлявую руку, на ладони которой возникла жменя высушенных цветов лаванды и бросила их в киборга. Достигнув его тела, они загорелись.

Я ожидал увидеть, как киборг плавится, будто попал в агрессивную кислоту, но ничего подобного не произошло. Его искусственная кожа даже не почернела. Мне понадобился лишь миг, чтобы понять: механизм ведь не живое существо, следовательно, для подобного ритуала не подходит, вот он и не сработал.

Как только чудовищная женщина осознала, что ритуал не удался, то она запрокинула голову к потолку и издала пронзительный визг, наполненный таким разочарованием, что у меня аж зубы заломило. В этот миг я заметил, что из ее волос торчат немного заостренные уши. В ней определенно текла эльфийская кровь.

Вдруг женщина оборвала свой визг, со стуком закрыла рот и одним движением вырвала погнувшийся нож из шеи киборга. Его рана даже не кровоточила. Тогда это чудовище в сорочке яростно зашипело, вцепилось руками в грудную клетку киборга и разорвало ее. Механизм заискрился – и внутри него что-то ярко полыхнуло, на миг осветив пространство. Женщина, как мне показалось, немного испуганно отшатнулась, а потом мощным ударом ноги отшвырнула киборга во мрак. Там раздался треск стекла, звук тяжеловесного падения и на этом все стихло.

Тут мой мозг услужливо подсказал мне, как дальше будут развиваться события. От этих мыслей мне стало нехорошо. Внезапно очнулся «Предвестник опасности». Его пробуждение несложно было связать со взглядом абсолютно черных глаз, лишенных даже намека на что-то кроме злобы. Ее буркала вперились в меня, и я ощутил, как по виску ползет холодный пот, а в горле встал комок. Мое сердце ускорило бег, словно пытаясь покинуть грудную клетку и умчаться подальше отсюда.

Я не был трусом, но и героем не был. В целом смерть не так сильно страшила меня, чтобы встречать ее стоя на коленях со слезами на глазах, но сейчас я только огромным усилием воли не поддавался страху и вполне рационально рассчитывал на помощь «Святого защитника». Он как будто специально был создан для этой ситуации. Вон тебе истинное Зло в обличие страшненькой бабы. Вперед святой, завали ее.

Между тем женщина приблизилась ко мне и занесла серебряный нож для рокового удара. Защитник почему-то медлил, по-видимому, решив, что время еще не настало, а вот «Предвестник опасности» продолжал голосить.

Вдруг женщина сильнее оскалила зубы, словно решила напугать меня до полной усрачки. Мой лишенный страха напряженный взгляд, автоматически отметил, что ее лицо, как и уши, тоже носило следы эльфийской крови, а пальцы, сжимающие рукоятку, были увенчаны ногтями, которые поразила ровно такая же гниль, как и та, что проникла в меня.

В этот страшный миг что-то неожиданно щелкнуло в моем сознании, которое в критической ситуации как-то сумело связать эльфийскую кровь, ведьмовской Талант, ритуал из гримуара и гниль, которую я принял за непонятные нити, густо проникшие в кожу женщины.

Едва шевеля непослушными губами, я исторг то, что хотел сказать с самого раннего детства:

– Мама, это я – твой сын Максим.

Глава 3

Женщина застыла с занесенной для удара ножом рукой. Я пристально глядел на нее сквозь стекло шлема, ощущая, как грудь горит огнем разочарования. Неужели это мерзкое существо со слипшимися ресницами, которые торчат точно пики, действительно, моя мать? Вроде бы, всё сходится. Такой она могла стать после чрезмерного увлечения ритуалом «Imperium Mortem». Трансформация почти полностью поглотила ее тело и разум. Если одни только почерневшие ногти — это уже целый процент гнили, то ее нынешний внешний вид, говорил о том, что она как минимум перешла рубеж в девяносто процентов, а то и больше.

На какой-то стадии рассудок Агнес покинул ее. Она явно не может быть здравомыслящим существом. Глаза, эти полные злобы глаза. Разве они могут принадлежать женщине, находящейся в нормальном психическом состоянии? Нет, ее разум далеко отсюда. Уж лучше бы она умерла, чем жила таким чудовищем.

Агнес в этот момент покачнулась, словно ее подтолкнул кто-то невидимый, медленно моргнула, а затем опустила нож. Ее глаза оставались такими же злобными, но что-то изменилось в них. Кажется, они потеплели на пару градусов. Ее костлявые пальцы разжались и на пол, звякнув, упал серебряный клинок.

Я услышал, как Кос облегченно выдохнул из какого-то отверстия. Весь отряд наблюдал картину того, как ведьма едва не убила меня. Она поднесла к лицу свои иссохшие руки, увенчанные длинными ногтями, которые уже больше были похожи на когти, посмотрела на них, а потом, как в замедленной съемке, наклонилась и подняла с пола нож.

Кос принялся часто дышать. Я напрягся, ощущая, как тугой струной натянулись нервы. Духи никак не реагировали. Женщина резко полоснула себя ножом по руке чуть ниже сгиба локтя. Опять выступила ее кровь, которая имела мало общего с человеческой. Дальше она поднесла нож к моему предплечью, сильно надавила и материал костюма лопнул. Показалась моя рука. Я испытал определенный трепет, который холодил спину. Похоже, что моя ставка на «Святого защитника» не оправдывалась. Он бездействовал, хотя единиц воли у меня было предостаточно. Дух не считает, что Агнес может осмысленно атаковать меня? Очень может быть, что всё именно так.

«Предвестник опасности» тоже молчал. Он-то чего не реагирует? Уверен, что легендарная ведьма не собирается причинять мне вреда?

В этот момент она поднесла к ней лезвие ножа, и вот тут дух заголосил, предупреждая меня об опасности. Агнес помедлила несколько секунд, словно собиралась с силами, а затем разрезала тонкую кожу предплечья и вскрыла вены.

– М-м-м, — непроизвольно глухо выдохнул я, почувствовав укус боли.

По руке начала обильно стекать кровь обычного здорового человека. Ведьма посмотрела на нее, а потом прижала свой кровоточащий порез к моей ране. Я попытался отстранить свою конечность, но мрак не дал мне этого сделать, крепко удерживая в своих объятиях.

Наши внутривенные жидкости смешались. Я почувствовал сильнейшую боль, от которой заскрипел зубами. Мне в рану будто вливали кислоту, которая дальше расползалась по всему телу. Жжение, сопровождавшее этот процесс, вызывало стойкие ощущения человека, заживо сгоравшего в огне. Я почувствовал себя средневековой ведьмой, до которой добрались цепкие лапки инквизиции.

Мои глаза рефлекторно зажмурились. Из-под век выступили слезы. Боль была ужасная. Мне еще никогда не доводилось испытывать такую. Изо рта вырвался хриплый вой. Мне уже не удавалось сдерживать себя.

В какой-то миг я скосил влажные глаза на рану и увидел, что ведьма продолжала прижимать свою руку к моей. Я с изумлением заметил, что ее тело стремительно преображалось. Нити гнили исчезали, оставляя после себя чистую кожу. Взгляд женщины с каждой секундой приобретал определенную осмысленность. Из ее глаз уходили злоба и чернота. Она прекращала быть мерзким выродком и начинала напоминать человека.

Но куда же пропадала гниль? Агнес повернула трансформацию назад? Она как-то снижает процент? Тут мой корчащийся от боли мозг выдал логичную догадку, которую незамедлительно следовало проверить. Я опять закрыл глаза, собрал оставшуюся выдержку в кулак и, сконцентрировавшись, вызвал информацию о себе любимом.