Восьмая Марта

— Он ведь сам позвонил и спросил, буду ли я его ждать, — поясняю я терпеливо, но мне больше не хочется обсуждать эту тему с Софийкой.

И про нашу воскресную встречу я тоже зря ей рассказала. Я тогда так переживала, что мне было необходимо с кем-то поделиться. Не с Артёмом же. Он, к счастью, так и не узнал, что я бегала к Максиму в его отсутствие. А уже в понедельник вечером Тёмка улетел к себе в Москву, не забыв, конечно, оставить массу ценных указаний и обещание за мной присматривать.

Ага, как же — присматривать он будет! Дальнозоркость пусть развивает для тотального контроля. Антохе сейчас точно не до меня — у него на фирме завал. А ночами он не сможет меня контролировать — Инночка такого не потерпит. Из надзирателей остаётся Санёк. А этот оболтус вспоминает обо мне лишь когда ему нужны деньги. А поскольку Артёмка в душевном братском порыве отсыпал ему с горкой, то Сашка ещё пару недель мешать мне не станет.

Именно так я подумала, обрадовалась свободе и, собравшись с духом, потопала снова штурмовать соседнюю квартиру. Гордость? Была где-то. Возможно, она мне пригодится, но не сейчас. Сначала я решила заставить Максима выслушать меня во что бы это ни стало. А уж потом, если начнёт вести себя, как озабоченный, я… Я по обстановке посмотрю. Во всяком случае, бельё на мне сексуальное. Ну, просто в нём я ощущаю себя намного увереннее.

Но Максима не оказалось дома ни в понедельник, ни в последующие три дня. Я не знала, что и думать. А вдруг он снимал эту квартиру на короткий срок, а теперь съехал, и больше я его никогда не увижу? Сонька даже рассмеялась над моими страхами. Ей бы только ржать, а я, может, влюбилась первый раз в жизни. Этого Софи тоже понять не может — говорит, у меня было недостаточно времени, чтобы понять, что это чувство настоящее. И что Игоря я тоже, вроде как, любила целый год.

Нашла кого вспомнить! Да с Игорем я не ощущала и сотой доли того, что творилось со мной, когда рядом находился Максим. И что теперь? Я должна выбросить его из головы и просто вспоминать, как сладкий несбывшийся сон? И внукам когда-нибудь буду рассказывать про поцелуй под дождём во время зимней грозы. Если бы мне такое рассказали, я бы у виска покрутила. Да и откуда внукам-то взяться, если я больше никого не хочу любить и не позволю к себе прикасаться.

На такое моё заявление Сонька гоготала, как ненормальная, и сказала, что я неправильные сказки читала в детстве и поэтому не выросла. Что само по себе странно при наличии стольких старших братьев, не отягощённых высокими моральными принципами. Можно подумать, что девочки имеющие старших братьев с детства должны читать Камасутру. Да мне мои мальчишки всегда говорили, что я принцесса и достойна самой настоящей любви, а мой будущий избранник — счастливчик. И я в это действительно верила. До Игоря.

Ладно, возможно, я наивная и глупая идеалистка. Но кто мне докажет, что я мечтаю о невозможном? Кто сказал, что не бывает одной любви на всю жизнь? Или любви с первого взгляда? Бывает! Я точно знаю! И в книгах об этом не просто так пишут, потому что какой-то одинокой несчастной писательнице не хватило в жизни любви. Возможно и такое, но ведь большинство сюжетов взяты из нашей жизни.

И зачем далеко ходить, если мои родители познакомились ещё в школе и до сих пор обожают друг друга! И дети у них все рождены в любви. Чем не пример? А Сонечку понять можно — у неё-то какой пример был? Что мать, что отец — в вечном поиске личного счастья. Сколько у них этих половинок-то было? Сонька уже в своих отчимах и мачехах заблудилась.

Верная подруга рассудила, что раз я сама припёрлась к соседу с объяснениями, то у него были все основания предполагать, что я пришла себя предложить. Но почему сразу предложить, а что, вариант поговорить — вообще не рассматривается? И разве не сама Сонечка говорила, что за своё счастье необходимо бороться? Вот я и припомнила ей эти слова.

— Мань, борьба должна быть обоюдной. А если ты начнёшь бороться за любовь, а твой Максим против, то к чему такая битва приведёт? Ты хоть спросила, что ему самому хочется?

— Сонь, так я и приходила к нему об этом спросить. Просто увидела его, растерялась и забыла, о чём хотела сказать. А он вдруг целовать меня начал, — эти воспоминания снова прокатились по телу горячей волной, и я понизила голос, — а я совсем слова забыла, а потом…

— А потом он выбросил тебя за дверь и сам съехал из этой квартиры. Ничего нового, Мань. Так что, радуйся, что перед тем как свалить, он тебя не завалил, — жёстко пояснила Сонечка.

Тот страстный поцелуй вспоминать было горячо и приятно, а думать о том, как Максим стал внезапно холоден, было больно и обидно. Понимаю, что сама неправильно поступила, заговорила не о том, поддалась ему, открылась, а потом вдруг оттолкнула.

— И вот только не вздумай, как обычно, винить во всём себя, — Сонька, словно прочитав мои мысли, вперила в меня внимательный взгляд. Даже от десерта отвлеклась.

— Сонь, но он ведь сам вчера позвонил… — жалобно пропищала я.

— Кто позвонил сам? — рядом со мной на диванчик плюхнулся довольный Санёк в новой кожаной куртке и выудил из кармана новенький айфон.

Похоже, братишка обратится ко мне гораздо раньше, чем я предполагала. И всё же сейчас он возник как никогда вовремя. Достаточно уже мусолить мои отношения с Максимом, пусть подруга отвлечётся на новый объект.

— Пончик, тебя ещё здесь не хватало, — неласково поприветствовала она Сашку.

— Так кто позвонил-то? — напомнил Сашка свой вопрос, игнорируя грубость.

— Ты его не знаешь, — отмахнулась Сонечка и поправила грудь, на которую тут же залип мой братик.

— Это намёк, Софико? — оскалился он.

— Эти пончики, малыш, тебе не по зубам и не по карману, — Софи провокационно похлопала ладошками по своим бидончикам, но Сашка ничуть не обиделся и, чтобы занять свои зудящие ладони, решил обнять меня.

— Эх, везёт же вам, девки, захотели сиськи пощупать — и щупай, сколько хочешь! Да, Мартик?

— Саш, а поехали ко мне, я тебя борщом накормлю, — я потёрлась щекой о гладкий Сашкин подбородок и добавила, — и блинчиков тебе напеку.

Сейчас я была не в состоянии находиться в одиночестве, а Сашка своей нескончаемой болтовнёй просто не оставит мне времени для грусти.

— Со сгущёнкой? — строго поинтересовался брат и, дождавшись моего кивка, радостно провозгласил: — Уболтала!

— Чокнутая девка, — прокомментировала Сонечка и сокрушённо покачала головой. — Как можно добровольно приглашать к себе домой этого прожорливого крокодила?

— Просто моя маленькая Котя меня очень любит и не хочет, чтобы я похудел, — Сашка широко улыбнулся и поцеловал меня в висок.

— Ой, да ну вас, придурков! — Сонечка взглянула на свои изящные часики и поднялась из-за стола. — Всё, я умчалась, а то из-за вас на свидание опоздаю.

Закончился ещё один наполненный волнительным ожиданием день. Осталось пережить пятницу. Знаю — звучит странно, но именно там, за пятницей, начнётся моя новая жизнь. Возможно, она станет счастливой — если Максим хотя бы наполовину испытывает те чувства, которые ощущаю я. Но ведь может случиться и новое разочарование… Думать об этом мне совсем не хочется. Одно я знаю наверняка — моя жизнь уже не будет прежней. Не после того, как я так неожиданно и отчаянно влюбилась.

Сашка давно уже спит, так и не дотянув до финала засмотренного им до дыр «Дня независимости». А я… Я стою у окна и жду субботу. Понимаю, что глупая, но ничего не могу с собой поделать. Я очень хочу уснуть и проспать всю пятницу, и фиг с ним — с универом. Хочу проснуться за час до приезда Максима. Мне очень будет нужен этот час, чтобы подготовиться. Или лучше два? О, Господи, о чём я думаю?

Скоро рассвет, а сна ни в одном глазу. Никакие овечки не помогают — я уже со счёта сбилась. Сжимаю в ладонях свой мобильник и таращусь на одиннадцать цифр, которые уже невозможно стереть из памяти. Это всё, что у меня есть от Максима — номер его телефона. Вот разбуди меня в три часа ночи и спроси — я не ошибусь ни в одной цифре. Хотя, сейчас и есть три часа ночи. Ох, нет — уже почти четыре. Как жаль, что у меня нет фотографии Максима. Но тогда, боюсь, я совсем бы спать перестала.