Страница 36 из 58
Настя запахнула на груди порванную сорочку, кое-как завязав уцелевшие тесемки, и заглянула в одну из дырок: рядом с палаткой разгуливало по меньшей мере четыре индейца. Что это были именно туземцы, Настя не сомневалась. Похоже, ее усиленно охраняли.
Настя, измотанная дорогой и страхом, села на землю, притянула к себе колени и обхватила их руками. Она не знала, что ее ждет дальше. Для чего ее сюда привезли, с какой целью?.. Ей вспомнились всякие ужасы, связанные с индейцами, о которых она когда-либо читала или слышала, начиная от снятия скальпа и заканчивая ритуальными убийствами. Настя тихо всхлипнула, чувствуя, что готова вот-вот расплакаться. Она здесь совсем одна и помощи, похоже, ждать неоткуда…
***
В доме Альварресов царил настоящий хаос. Встревоженные слуги жались по углам, громко перешептываясь. Из гостиной раздавались глухие рыдания и стоны Клаудии Альваррес, а ее брат, хозяин асьенды, был настолько бледен, что, казалось, его вот-вот хватит удар.
— Что они с ней сделают? — задыхаясь, почти шептал он. — Зачем она им?.. Лучше бы они меня забрали…
— Сеньор Альваррес, постарайтесь успокоиться и расскажите мне все подробнее, — Максим взял мужчину под руку и повел к стулу, заставляя сесть на него. — Как давно пропала ваша дочь?..
— Не знаю, — прохрипел сеньор Хуан, ослабляя воротник. — За полчаса до завтрака мы хотели отправить к ней ее служанку Кончиту, чтобы разбудить… Но Кончита как сквозь землю провалилась… Тогда Клаудия сама пошла к Летисии и обнаружила там… — он задышал чаще. — В общем, постель была пуста, а на стене что-то написано красными чернилами… Я ничего не понял… Ждал тебя, Рауль… И Диего…
— Вы хотите, чтобы мы пошли в комнату сеньориты Летисии? — уточнил Максим.
— Да, — Альваррес поднялся. — Идем же скорее…
— Значит, служанка вашей дочери тоже пропала? — спросил Максим на пути в спальню, искоса поглядывая на Объект № 2, волнение которого пока сквозило лишь во взгляде.
— Да, бесследно… — он распахнул дверь, и все трое почти ввалились в комнату.
«Вы отняли у нас наследника и убили его верного слугу, теперь мы забираем ваше дитя и ее слугу. Слугу мы принесем в жертву Солнцу сегодня в полдень. Это же самое может случиться и с вашей дочерью завтра, если вы не вернете нам нашего наследника», — задумчиво прочитал Максим, подходя ближе к исписанной стене. — Это трудно перевести точно на наш язык… Но смысл я постарался передать… — он дотронулся до подсохших букв.
— Откуда у индейцев красная краска? — наконец подал голос Объект № 2.
— Это не краска, — нахмурился Максим. — Это кровь…
— Кровь?.. — застонал сеньор Альваррес, припадая к стене.
— Думаю, это кровь какого-то животного, — мотнул головой Максим. — Вы же слышали, сеньор, они не собираются пока убивать вашу дочь. Им нужен их человек. Это тот, которого вы посадили в тюрьму, как я понимаю?..
— Да… — удрученно кивнул головой Хуан.
— Мне нужно с ним поговорить, чтобы узнать из какого он племени… И… Если вам дорога ваша дочь, его надо вернуть…
— Да-да, — согласно замахал головой Альваррес. — Это не подвергается обсуждению… Я немедленно прикажу привести его сюда…
— И готовьте людей, чтобы выехать как можно скорей… Если это то племя, о котором я думаю, судя по наречию, ехать придется не меньше пяти часов… Мы должны успеть к вечеру…
Когда сеньор Альваррес поспешно удалился, чтобы дать соответствующие указание своим людям, Объект № 2 тихо проговорил, заглядывая в глаза Максиму:
— Это же все не серьезно, правда? С Настей ведь ничего не случится, да?
— Боюсь, Юра, все намного хуже, чем мы думаем, — Максим посмотрел на него в упор. — И, похоже, Настя в опасности…
— Но ведь это все не серьезно… — снова повторил Объект № 2, растерянно взмахивая руками и глупо улыбаясь. — Это не может быть серьезно… Это все игра… Мы ведь в игре…
— Хорошо, если бы это было так, Юра… Но мы не можем полагаться на чью-то волю… Не можем надеяться, что все пройдет само собой… Мы должны найти Настю, ты согласен?..
— Да-да, конечно, — с жаром ответил Объект № 2. — Но как нам это сделать?..
— Поедем со всеми, а там разберемся на месте…
* * *
Прошел, наверное, не один час, пока Настя в полном одиночестве сидела, забившись в угол палатки, и тряслась от страха. Где-то на улице ходили люди, переговаривались и иногда даже смеялись. Сквозь тонкие стены она отчетливо слышала их голоса, однако ни одного слова понять не могла. Становилось все жарче, и нестерпимо хотелось пить, но Настя боялась даже выглянуть из палатки.
При виде уже знакомого индейца, вошедшего внутрь, девушка вздрогнула и замерла в ожидании, а когда он приблизился, резко отпрянула в сторону.
— Идем, — на плохом испанском произнес туземец и схватил Настю за руку.
— Куда? — прошептала Настя.
— Идем, — повторил тот и рывком заставил ее подняться.
— Я хочу воды, — девушка словно со стороны услышала свой жалобный голос, отчего ощутила еще больший страх, к которому теперь примешивалось и чувство унижения.
Туземец несколько секунд смотрел на нее, словно что-то раздумывая, а после без слов потащил за собой.
Какое-то время они шли между палатками, подобными той, где сидела Настя.
«Куда делись все люди? Ведь еще недавно я слышала много голосов…» — невольно подумала девушка, оглядываясь по сторонам.
Ответ нашелся, когда индеец вывел ее наконец на открытую площадку, вокруг которой скопилось много народу. Коренастые сухопарые мужчины, одетые в одни набедренные повязки, и невысокие женщины, на которых красовались лишь цветные тканые юбки до середины икры, о чем-то громко между собой разговаривали. Тут и там, путаясь у них под ногами, сновали дети. Но все сразу же стихли, когда в центре появилась Настя. Конвоир с пленницей между тем пересек площадь и остановился у высокого столба на противоположном краю. Кто-то подал ему веревку, после чего индеец крепко привязал к этому столбу едва сопротивляющуюся Настю. Потом он махнул рукой и что-то сказал стоящему неподалеку мужчине. Через несколько минут тот принес глиняную чашу, наполненную водой, и приблизил ее ко рту девушки, позволив той сделать несколько глотков.
— Теперь смотреть, — проговорил ее конвоир и показал пальцем в сторону строения, напоминающего скошенную пирамиду, одной из сторон которой являлась лестница. У ее подножья стояло пятеро мужчин, одетых в одинаковые черные накидки. Настя заметила, что сейчас внимание всей толпы переключилось на этих людей в черном.
Из-за пирамиды вышло еще двое индейцев, они вели под руки девушку в белом одеянии. Она еле передвигала ногами, а ее голова то и дело безвольно падала на грудь. Создавалось впечатление, что ее накачали какими-то транквилизаторами или наркотиками. Настя не сразу узнала ее, а после не могла сдержать встревоженного крика:
— Кончита?!
— Сегодня мы жертвовать ее для Юкили, — услышала она рядом голос индейца-конвоира, но даже не повернулась в его сторону. Ее глаза были прикованы только к Кончите.
— Капитан Альваррес забрать сына нашего вождя, — продолжал тем временем ее страж. — И убить его верный слуга. Если до завтра Альваррес не вернуть нам наследник, ты тоже будешь жертвовать для Юкили…
— Жертвовать?.. — теперь Настя снова глядела на индейца, ее побледневшие губы дрожали. — Что это значит?
— Смотреть, — сухо повторил тот и сделал шаг назад, прячась за спину девушки.
Насте ничего не оставалось делать, как последовать его приказу.
А в это время события у пирамиды продолжали разворачиваться. «Люди в черном», как мысленно обозвала их Настя, стали гуськом подниматься по лестнице вверх. За ними следом почти несли Кончиту. Оказавшись наверху, вся «черная» процессия жрецов разместилась по кругу площадки, в середине которой виднелся некий алтарь наподобие ложа. Кончиту подвели к нему и сняли с нее одежду. Обнаженную, ее положили на алтарь. Сопровождающие девушку индейцы спустились вниз, теперь на площадке оставались лишь «люди в черном». Четверо из них стали по углам алтаря. Одни взяли Кончиту за запястья рук, другие придерживали за щиколотки. Пятый жрец подошел к девушке слева и занес над ней руку. Настя содрогнулась, когда заметила, как на солнце блеснуло лезвие ножа, и, осознав, что последует за этим, крепко зажмурилась и стиснула зубы.