Страница 95 из 133
Вечер наступал долго, пробирался желтизной на крыши и чернотой в дворы, засасывал яркость на далёкий западный горизонт, спрятавшийся за стеной крепостной и стеной из невысоких домов. Как только последние лучи забились о зубчатые башни, растворяясь в синеющем небе, на улицах стало тихо. Практически сразу: буквально с десять минут – и всё умолкло, теперь вместо сотен по улицам бродили единицы, позакрывались магазины и ларьки, кто-то вдалеке начал зажигать редкие факелы. Сосредоточие одновременно с усталостью достигало своего пика, и как раз в тот момент, когда глаза перестали привыкать к свету, а конечности затекли так сильно, что на них обращалось внимание больше, чем на всё остальное, что-то началось. Сначала неявно, потом всё яснее и яснее Энью начал ощущать, как окружающий мир стал необычным, что-то в нём изменилось до неузнаваемости, но как он ни старался, сначала не мог понять, что именно. Потом до него дошло – шаги, которых он не услышал по неосторожности, теперь слышались впереди – шаги тихие, даже еле слышные.
По улице шли двое – в обнимку, ничего такого, как будто выходили после посещения бара, но Эльман аккуратно похлопал Энью по плечу, и, когда тот обернулся, незаметно указал пальцем в сторону головы ближайшего. Они были метрах в десяти, так что разглядеть мелкий ножичек, приставленный к горлу, хоть с трудом, но удалось. Левый – блондин – торопливо озирался по сторонам, так что Энью задержал дыхание и поглубже натянул капюшон, так, чтобы выглядывал только глаз. Двое свернули за угол, и Эльман, приподнявшись, поманил его рукой. Энью послушно засеменил за ним, стараясь двигаться как можно тише и не слишком разгибать колени. Получилось неплохо, и так, незамеченными, прижимаясь к углам домов и избегая окон, они прошли несколько переулков, прежде чем преследуемые остановились. Здание перед ними было двухэтажным и довольно широким – видимо, принадлежало жертве, потому что блондин, посмотрев по сторонам, с силой протолкнул того к двери, заставляя зазвенеть связкой ключей. Намазанные петли легко открыли дверь, но следующий порыв ветра с грохотом ударил её о высокий полог, от чего кто-то из двоих, судя по выражению лица, про себя выругался.
Пятеро остальных как раз подоспели, но Эльман жестом приказал им остаться на местах. Те молча кивнули. Энью пошёл первым, разогнувшись и изображая обычного жителя, подбираясь ближе к цели. Эльман последовал за ним через полминуты, повторив неуклюжий трюк в надежде, что их всё-таки не увидят. Ещё несколько шагов – и они оба оказались у двери, вне зоны досягаемости окон. Тела прикоснулись к потеплевшему от солнца дереву, и Энью ощущение показалось до жути знакомым, так, что он даже нахмурился и на секунду отвлёкся. Эльман похлопал его по плечу и молча стал показывать на руке цифры от пяти в обратном порядке. Энью кивнул, и, когда прошла «единица», приставил руку к верной ручке и вбросил немного силы. Хаотичность забегала внутри замка, негромко разламывая его на куски, и дверь от толчка отперлась, открыв вид на короткий коридор с дверями по обеим сторонам, запачканный следами замшелый оранжевый ковёр и лестницу на второй этаж в дальнем углу. Эльман приложил палец к губам – вполне возможно, их ещё не заметили, так что стоило остеречься, - и пропустил Энью вперёд, указав кивком головы на левую дверь, за которой послышался приглушённый смех.
- О, ты как раз вовремя, - дверь вылетела с петель как раз в тот момент, когда из ножевой раны на шее жертвы потекла кровь, а само орудие вслед за этим бритвенно рассекло воздух, раскидывая по стенке капли крови. - Ты кого-то привёл?
- Нет, - это было сказано так твёрдо, так спокойно во всей этой ненормальной обстановке, будто это было само собой разумеющимся, и Энью стало не по себе, но прежде, чем он, положившись на нехорошее предчувствие, успел обернуться и посмотреть на Эльмана, сознание болью сконцентрировалось где-то в области шеи, а потом и вовсе куда-то делось, провалившись в ничто.
Энью проснулся от того, что нестерпимо болели руки и неудобно вывихнутые плечи, особенно левое, нывшее от неестественного положения. Верёвка грызла запястье, и наверное от засохшей крови пальцы тоже неприятно тянулись. Он потрогал, потом дёрнул путы, но они не поддались, вместо этого окатив руки колющим жаром открывшихся ран. Тогда Энью попробовал собрать немного магии в пальцы, но хватило только на то, чтобы остановить кровь: почему-то весь окружающий его воздух, пыль, незримо летающая в темноте, не были ей напитаны. Комната была пуста – не только в прямом смысле, но и вообще – как будто из «настоящего» в ней были только сам Энью, верёвки и стул, на котором он сидел. Вдалеке послышались голоса, за ними стук и поскрипывание нескольких дверей, потом открылась последняя, и в глаза брызнул свет, от которого Энью попробовал закрыться, но забыл, что руки связаны, и чуть не рухнул на пол. Вошли двое, но их лица он увидел не сразу: свет мешал разглядеть черты, но он успел заметить знакомый крой одежды. Голос вошедшего развеял все сомнения.
- Кто тебя отправил? – слова Эльмана эхом отдавались в углах комнаты, сильно били по ушам. – Как ты вычислил это место?
- Предатель, - прошептал Энью, улыбнувшись. – А я не догадался. Надо было догадаться.
Сила Фатума роилась внутри синим червивым комом, разрасталась шевелящейся злобной массой, требовавшей подпитки. Внутри Энью росла непривычная злоба – на предавшего его товарища, и снова на самого себя за невыполненную просьбу Хилл. В скулу прилетел кулак, и Энью еле сдержал слёзы, сами полившиеся из глаз – не от боли, просто так. Второй подошёл и опрокинул стул на пол. Руки неприятно заломило, и Энью попытался приподняться, но удар ногой под рёбра вернул его в лежачее положение, приказав не рыпаться. Пальцы сами по себе снова попробовали набрать магии, но в этот раз не пришло совсем ничего.
- Ты отвечать будешь? – прорычал второй. Голос у него был повыше и позадиристее, но видно было, что Эльман держится гораздо спокойнее – свет ещё проникал сквозь открытую дверь, так что полностью зрения Энью лишён не был. – Он не говорит!