Страница 58 из 130
— Солдаты, трупы свалить в кучу и сжечь. Обыскать лачуги, вдруг кто спрятался. Как закончим с этим местом, выдвигаемся. Раненых бережно переправить в лагерь. И да, сожгите тут все за собой.
Закипела работа. Не самая приятная, но все же работа. Я помогаю скидывать трупы в кучу, но потом отхожу к хижинам.
Я решаю зайти в одну и вижу внутри любопытные безделушки и нехитрый скарб. На полу расстелены подобия ковров из растительных материалов и шерсти. Хижина обжита и давно. Ничего полезного не замечаю, все миниатюрное и простое, как в жилище первобытного человека. Замечаю венок, как у убитого предводителя, он лежит на кровати. Тоска заставляет подумать о Бет и о том, как я бы сейчас хотел полежать с ней на постели, пускай даже на такой ужасной.
Я ложусь в тяжелых доспехах на кровать и дремлю, пока вокруг кипит работа. Сквозь сон я слышу, что солдаты уходят из поселка, а раненых увозят. Трупы чертей горят и мерзко воняют. Ко мне несколько раз заглядывают солдаты, замечают меня, извиняются и уходят.
Я неуклюже поднимаюсь с кровати, мой вес продавливает древесину, пол характерно скрипит и я понимаю, что подо мной полое пространство. Я резко сдвигаю кровать и вижу подпол, а в нем несколько десятков чертят, их охраняет чертиха с ножом в руках, направленным на меня. Они молчат, глядя на меня со страхом. Совсем, как обезьянки с красной кожей и мелкими рогами.
Несколько секунд я молча смотрю на десятки черных глаз. Мы слышим, как кто-то тяжело проходит мимо хижины. Чертиха с ножом напрягается, но не сводит с меня взгляд.
Мой внешний вид внушает в нее дикий страх, но она так храбрится, что я невольно думаю, что может все сложнее, чем просто противостояние добра и зла. И чем мы тогда будем лучше них? Я молча хватаюсь за кровать и задвигаю её обратно. Иду на выход и перед тем как уйти, слышу шепот: «Шпасиба».
Я всю ночь не могу уснуть, во мне борются две личности: одна говорит, что я совершил непоправимую ошибку и теперь вся наша миссия спасения Бет под угрозой; вторая же настаивает на том, что дети не должны нести ответственность за грехи отцов и что один нравственный поступок, даже по отношению к врагу, может изменить весь ход событий.