Страница 4 из 5
- Харь! - факел вновь прыгнул Ниллесу в лицо, словно разъяренная змея. Кузнец изловчился и перехватил его свободной рукой, вторая рука с ножом вылетела вперед - но вместо тощей старческой груди лезвие пропороло пустоту... Ниллес выпрямился, оторопело глядя на оставшийся в руке факел, потом дико заозирался, ища глазами врага.
И тут сзади навалилась неодолимая тяжесть - сдавила, скрутила, пригнула к земле. Кузнец пытался воспротивиться, но понял, что с этой силищей ему не совладать. Руки превратились в два негнущихся, тяжелых полена, ноги подкосились. Грудь будто железным обручем стянуло - не продохнуть. Перед глазами поплыли красные пятна, сознание начало затуманиваться. В ушах по-прежнему звенели жуткие вопли на чужом языке. Кузнец успел понять, что непреодолимая сила разворачивает его и кидает куда-то вперед - перед глазами на миг вновь возникло бородатое лицо, широкий лоб кувалдой обрушился на Ниллеса, и все погрузилось во тьму...
...Небо было пронзительно голубым, с беспечно плывущими стайками снежных облаков - и там, среди этих облаков, медленно-медленно парил орел, то исчезая в белых хлопьях, то снова появляясь... Высматривает ли он что-то или просто наслаждается свободой полета? Вот бы сделаться таким же свободным, чтобы беспрепятственно реять на крыльях ветра и взирать сверху на горные вершины! Вот они, вздымаются по окраине неба, тщетно пытаясь сравниться с ним, небом, в величии... Ниллес вздрогнул и повернул голову.
Он лежал на каменистой земле, вокруг высились знакомые кручи и скалы. Чуть поодаль, на замшелом валуне, сидел Сокран и покуривал трубку. Лицо его лучилось улыбкой: казалось, старик чем-то очень доволен.
Ниллес приподнялся и сел. В голове было пусто, будто в выпитой бочке, но при этом как-то удивительно легко. Он обернулся: позади все также безмолвно громоздились глыбы кургана, чернел провал входа. Только вот все произошедшее казалось теперь лишь дурным сном. Может, его хватил обморок и это все ему пригрезилось? Он вновь уставился на Сокрана.
- С возвращением тебя, друг Ниллес, - весело проговорил знахарь. - Ох и намучился же я с тобой!
- Сокран... - кузнец все никак не мог собраться с мыслями. - Что... что произошло?
Старик хитро прищурился.
- А ты что же, так и не понял?
- Мне какой-то кошмар примерещился...
- Это и был кошмар, - кивнул старик. - И длился он долго - аж с прошлой осени, когда ты впервые сюда заявился.
- Не понимаю... - Ниллес потер лоб.
Сокран махнул трубкой в сторону пещеры.
- А ты разве не узнал того, на жертвеннике?
Кузнец поколебался.
- Мне показалось... он был похож... на меня, - выговорил он.
- И тебя это не настораживает?
Ниллес не знал, что и ответить.
Сокран долго и пристально смотрел на него.
- Там, в пещере лежал ты, - сказал он наконец. - Ты имел неосторожность сунуться туда с дарами, да еще и с собственной кровью в придачу, вот и остался там.
Ниллес округлил глаза.
- То есть как - остался? Я же вышел оттуда!
- Тот, кто оттуда вышел, не был тобой. Назад в деревню вернулся не Ниллес. Не Ниллес принес с гор руду, и не Ниллес выковал из этой руды меч.
- Но ведь это был я! - кузнеца даже в жар бросило. - Я же помню все, что делал, о чем думал, как же так?
- В этом и состоял лиходейский замысел того, кто являлся тебе в сновидениях. Он хотел завладеть твоей душой и распоряжаться ею по своему усмотрению. Цель у него была одна - явить в этот мир колдовской меч, который уничтожил бы грядущего Великого Воина, твоего сына. Меч этот не мог быть выкован простым смертным кузнецом, но тот, кто вышел из недр кургана, не был человеком, пусть в нем и пребывала часть твоей души.
Ниллес провел рукой по лицу. Слова знахаря не укладывались в голове.
- Но ведь в конце концов я решил уничтожить меч, разве не так? - он пытливо взглянул на Сокрана. - Ведь я сам понял под конец, что здесь что-то нечисто. А если, как ты говоришь, это был вовсе не я, то как же тогда случилось, что я выбросил меч в Бездонное Ущелье?
- Боюсь, что и это входило в замыслы твоего поработителя, - вздохнул Сокран. - Это нелегко объяснить в двух словах, а дело к вечеру... Давай-ка вставай и поспешим, если не хочешь еще раз встретить ночь на перевале Духов. Ведь сейчас ты обычный живой человек и так просто от них не отделаешься. Договорим по дороге.
Они встали, подобрали пожитки и направились назад.
- Ничего не замечаешь? - поинтересовался Сокран.
Но Ниллес уже и сам понял, в чем дело.
- А куда же вся руда подевалась? - спросил он и остановился озадаченно. - Словно и не бывало...
Он запустил пальцы в кармашек на поясе, куда упрятал кусочек кровавика. И захлопал глазами: в руке у него оказался обыкновенный гранит.
- Наваждение... - пробормотал кузнец.
- Называй как хочешь, - кивнул Сокран. - Руда, из которой был выкован меч, не принадлежит этому миру, и увидеть ее может только потустороннее существо. Давным-давно, на заре времен, где-то здесь пролилась кровь Дракона-из-Бездны, которого великий Кулуорр одолел в жестоком поединке. Быть может, именно так и появились тут призрачные залежи кровавика... Однако нечего стоять истуканами, идем.
Ниллес отбросил обломок гранита и зашагал к каменистым уступам.
- Объясни все-таки, - обратился он к старику, - с чего вдруг тому, кто выдавал себя за Кулуорра, могло понадобиться, чтобы я выбросил готовый меч в ущелье? Ерунда какая-то...