Сущий с начала времен

  - Ты поменьше болтай, - посоветовал ему старик. - Лучше прыгай давай, да мне пособи. А то, чего доброго, и сегодня задержимся дотемна. Худо нам тогда придется...

  Наконец они достигли дна котловины.

  Старик сейчас же принялся бродить взад-вперед, осматривая землю. Ниллес замер, прислушиваясь к собственным ощущениям: ему вдруг показалось, что внутри шевельнулся тревожный комок.

  - Это ты здесь руду насобирал, что ли? - донесся до него оклик Сокрана.

  - Да, здесь, - Ниллес пришел в себя. - Вон ее тут сколько. И что самое удивительное, я ее только на обратном пути обнаружил, сперва ни куска не видел. Но не мог же я ее не заметить, верно? Стало быть, не было ее раньше. Только после того, как я в пещеру дары занес, она и появилась. Видать, Хозяину здешнему мое подношение по душе пришлось, вот и явил он свое богатство целой россыпью кровавика. А ты говоришь: не там, где надо, обряд сотворил!

  Старик пожевал губами.

  - Почему ж тогда ты решил, что это то самое место, ежели тут, как ты толкуешь, поначалу никакой рудой и не пахло?

  - Да сколько раз тебе повторять: я эту котловину во сне видел, как наяву. Ко мне явился этот... ну, о котором я тебе рассказывал... я тогда думал, что это сам Кулуорр снизошел до меня, простого смертного. Он и выдавал себя за Кулуорра, этот выползок из преисподней, - Ниллес еще раз осенил себя защитным знамением. - В общем, он мне совершенно точно разъяснил, в каком месте я должен свернуть с перевала Стонущих Духов, чтобы добраться до этого самого урочища.

  - Понятно, - ответил старик.

  Он ухватил в кулак бородку и некоторое время о чем-то размышлял.

  - А ну-ка, - сказал он наконец, - подбери кусок руды. С собой возьмешь.

  Ниллес ковырнул носком сапога ближайшие красновато-бурые выросты, нагнулся, вынимая из-за голенища нож. И спустя несколько мгновений выпрямился: в руках у него был небольшой кусок камня цвета запекшейся крови.

  - Такого хватит?

  - Вполне. А ты уверен, что это кровавик?

  Ниллесу вопрос старика показался нелепым.

  - А что же еще? - фыркнул он. - Это тебе, может, неведомо, какой из себя кровавик бывает, а я его с закрытыми глазами отличу, уж будь покоен.

  Старик усмехнулся, и по его хитрым глазам Ниллес понял: все-то он знает, небось еще куда больше кузнеца. И то сказать: лишь самым малым детям невдомек, что такое кровавик, ведь из этого камня не только железо выплавляют, но и украшения делают, и обереги, и в лечении используют, и даже краску из него готовят. Одно было Ниллесу непонятно: к чему клонит старый знахарь?

  Но Сокран, как видно, не собирался ничего объяснять.

  - Идем, - коротко сказал он.

  Посредине котловины возвышалась груда каменных глыбин, образовывая подобие кургана высотой самое малое в четыре человеческих роста. Огромные, серые, они громоздились в величественном беспорядке и при этом настолько плотно прилегали друг к другу, что казались сколоченными или спаянными. Путники направились туда. Ниллес опять почувствовал себя неуютно и вынужден был признаться себе: ему отчего-то очень не хотелось приближаться к каменному кургану.

  Сокран искоса глянул на него и, кажется, приметил его беспокойство.

  - Расскажи, как обнаружил вход, - велел он.

  - Да что рассказывать? - начал кузнец, собираясь с мыслями. - Ну, сперва я подумал, что это просто курган, и решил взобраться на вершину, чтобы там воздать честь Хозяину. Ну, пошел в обход, чтобы отыскать, где сподручнее вскарабкаться. И тут заметил пещеру...

  Они обогнули курган, и у основания каменной груды открылся чернеющий провал. Кузнецу почудилось, что очертания серых глыб, образовывающих вход, напоминают морду чудища с жадно разинутой пастью: среди каменных складок можно даже различить глаза и ноздри... У Ниллеса захолодело внутри, и он глянул на Сокрана. Ему казалось, что и на старика вход в святилище должен был произвести столь же сильное впечатление. Но если так и было, то знахарь не подавал виду. Он лишь отвел кузнеца в сторонку, подальше от пещеры.

  - Рассказывай, что было дальше, - спокойно сказал он.

  Ниллес тряхнул головой. Перед глазами упорно стояло воспоминание почти годовой давности.

  Страх охватил его. Казалось, что перед ним - сам Хозяин урочища, грозный, могучий, устрашающий. Однако отступать было нельзя: Ниллес понимал, что без благоволения каменного владыки не видать ему чудесной руды, а без руды не выковать меча для своего сына, который уже скоро явится в этот мир. Сам Кулуорр поведал Ниллесу во сне, что сыну его суждено стать великим воином, и велел кузнецу изготовить для мальчика меч... Нет, без руды Ниллес нипочем не уйдет отсюда.

  Пересилив трепет, Ниллес опустился на колени перед немым провалом. Изнутри дохнуло стылым поветрием. Кузнец вынул из мешка вышитое полотенце, расстелил его на плоском камне, а поверх выложил лепешки и вяленое мясо.

  - Отец седовласый, сущий с начала времен! - начал кузнец, обращаясь к духу как к прародителю. - Молю тебя смиренно: яви милость младшему из рода! Ты владеешь россыпями горных богатств, позволь отъять у тебя малую часть на нужды наши! Подношу тебе взамен плоды рук человеческих. И жертвую кровь свою на благо незыблемой связи.

  С этими словами Ниллес вытащил нож и, полоснув себя по левой ладони, окропил подношение кровью. Затем, быстро обмотав ладонь загодя приготовленной полосой ткани, подобрал обеими руками полотенце с покоившимися на нем дарами и направился прямиком в раскрытый зев пещеры. Так и затрепетал от волнения, проходя под каменным сводом: обряд обрядом, а вдруг дух пожрет его сейчас вместе с дарами? Его обволокло знобящим мраком - казалось, курган и впрямь засасывает его в свое чрево. Даже свет за спиною померк. Дальше кузнец идти не посмел - в темноте положил подношение наземь и развернулся, чтобы направиться к выходу. Внезапно сзади раздался какой-то шелест и вместе с этим негромкий, тонкий свист. Ниллес судорожно встрепенулся и ринулся прочь. Что бы ни случилось, нельзя оглядываться - не будет возврата в мир людей! Перед глазами вдруг потемнело, и свет впереди на мгновение померк. Над головою что-то стремительно пронеслось, обдав холодным веянием, - и кузнец выбежал наружу вслед за большой летучей мышью. Обернувшись в воздухе, нетопырь коротко просвистел, точно обращаясь к Ниллесу, - и устремился прочь, ввысь, за пределы урочища...