Страница 16 из 32
Увидев гибель своего предводителя, его гриди не стали опускать мечи и сдаваться на милость данов. Одни из них бросились на врагов, ища смерть в бою, другие убивали себя сами, будучи не в силах пережить потерю вождя.
Харальд постоял над телом Буривоя, а затем укрыл его своим плащом. Тут подошел к нему Халльфред, с которым они тайно сговорились, как одолеть конунга вендов. Вытирая пот и кровь с лица, Харальд беззлобно ему заметил:
– Знавшие тебя в Хлейдре, сказали бы, что тогда ты был резвее, чем ныне.
Халльфред оглянулся вокруг и, усмехнувшись, тихо ему ответил:
– А звавшие меня в Хлейдре, сказали бы, что я летел к тебе, как на крыльях.
После битвы вожди и воины стали держать совет, что им делать дальше. Некоторые предлагали осадить Рерик и захватить его – не приступом, так измором. Ведь конунг вендов был убит, и страна осталась без защиты. Тогда поднялись на вал жители Рерика и предложили данам большую плату за свое добро и жизнь. Харальд, сын Хельги, хотел отказаться от виры и спалить вражеский город. Но Халльфред, сын Анлафа, и херсиры Хрёрека конунга сочли разумным принять выкуп и заключить мир. Харальд убеждал их не идти на сговор, и многие воины поддержали его. Ведь, как они говорили, впадая в буйство, захватив Рерик, можно получить все богатство, тогда как венды предлагают им только его часть.
Горожане поняли, что их положение хуже, чем они думали, и решили послать к данам человека близкого им племени. Перед осадой захватили они за воровство торговых норгов, их товары взяли себе, а людей хотели продать как рабов. Хозяина того судна привели на вал и обещали ему и его людям свободу, если он отговорит северян идти на приступ. Купец узнал сына Хельги и назвал имя его отца. Норг крикнул Харальду, что два десятка его товарищей томятся в неволе, и он не видит иного пути их спасения, как решить дело миром. Только тогда Харальд, которому этот человек был знаком, согласился принять виру с вендов.
Предоставив херсирам торговаться с властями Рерика о выкупе, Харальд и Халльфред отдали горожанам тело их конунга. Они надели ему на руки свои серебряные запястья, положили на тело секиру со щитом и велели отнести его к городскому валу. Сыновья побратимов сделали это из уважения к славе Буривоя, а еще потому, что он позволил их отцам принять желанную смерть. Видя такое почтение к их князю, горожане хотели выкупить пленных вендов. Однако сын Хельги заявил, что с ними поступят по обычаю предков и принесут в жертву Одину. Никто из данов не посмел ему возразить. Но люди потом говорили, что Харальд поступил так не столько из веры в Одина, сколько из вражды к вендам.
Пока горожане собирали выкуп, даны выбрали три ладьи и сложили тела павших на дрова, пропитанные смолой. Когда они столкнули эти суда на воду, сначала вожди, потом херсиры, а затем и воины, пустили в них зажженные стрелы75. Огненные струги понеслись, подхваченные течением, и чем дальше они уходили к рубежу моря и неба, тем больше казались то чудными птицами, то редкими цветами, то падающими звездами. Проводив их долгим взглядом, вожди и воины справили тризну по тем, кто был на пути в Вальхаллу. Наутро, получив условленную плату от вендов, они поднялись на ладьи и отплыли в родные края.
XXXII
Гримольвом звали человека, которого Харальд вызволил из вендского плена. Он был сыном Гранмара из Вестфольда. Этот Гранмар ходил в дружках у Хельги, отца Харальда, когда еще бродил с ним по свету в одной ватаге нидингов. Позже, когда Хельги поселился на севере Ютланда, Гранмар бывал у него с сыновьями проездом в Страну Фризов, где они совмещали торговлю с разбоем.
Гримольв был человек высокий, сухопарый, с маленькой головой, длинными руками и ногами, отчего издали походил на большую птицу. Сходство с нею придавал ему также крупный нос, выступавший вперед, как вороний клюв. По нему в то время называли его Гримольв Ворон. Он был деятелен, но переменчив, храбр, но не стоек, и жаден до добычи, как и все его родичи. Более всего нрав его выдавал беспокойный взгляд, который так и рыскал по людям и вещам, с коими он имел дело. Гримольв унаследовал от отца любовь к странствиям, набрал на свою ладью бывалых людей и плавал с ними по Восточному и Западному морю.
По пути на Селунд, беседуя с сыном Хельги, Гримольв мало рассказывал о своей жизни, а больше выведывал о его делах. Так он узнал, что Харальд в почете у конунга Хрёрека Метателя Колец и на службе у его сына. Почуяв пряный запах наживы, Гримольв предложил молодому вождю принять его вместе с людьми под свое начало. Тот ответил сыну Гранмара, что в Ютланде воинов у него хватает, но он может послужить ему в другом деле и при этом едва ли останется в убытке. Гримольв прикрыл глаза, словно вознося хвалу богам, и спросил спасителя, какое дело он считает настолько прибыльным, что готов поделиться добычей.
– Слышал я не раз от отца, – говорит с улыбкой Харальд, – как манил его большой остров, который зовут Страной Англов. Дважды он ходил к нему, но не был уверен, что побывал там. Пришла и мне охота повидать эти края. Вам, торговым людям, известны все пути. Можешь ли ты проводить меня туда?
– Тогда тебе нужен не я, – степенно ответил Гримольв, – а брат мой Хастинг. Он торговал в этой стране прошлым летом. Но Хастинг очень недоверчив и не поплывет с незнакомыми людьми без меня. Так что, если ты хочешь повидать этот остров, тебе нужно будет взять в провожатые нас обоих. При этом я, думаю, вправе просить, чтобы наши доли с братом были равны.
Харальд посмеялся над лукавством купца, но не стал оспаривать его дележ чужого добра. Оба ударили по рукам на том, что будущим летом братья прибудут к Харальду на двух ладьях, и они вместе поплывут в Страну Англов.
XXXIII
Харальд и Халльфред с добычей и славой вернулись в Хлейдр и предстали перед Хрёреком конунгом и его двором. Хрёрек конунг и его сын Харальд встретили их очень радушно. Харальд и Халльфред принесли конунгу третью часть добычи. Но Хрёрек Метатель Колец повелел, чтобы его доля была разделена между сыновьями тех, кто погиб в этом походе. Люди говорили, что конунг поступил, как подобает щедрому вождю, у которого не будет недостатка в воинах.
На пиру, данном в их честь, Харальду и Халльфреду отвели почетные места напротив конунга и его сына. Расспросив воинов о походе, конунг отдал должное их отваге, но больше хвалил за хитрость, что помогла одолеть вождя вендов. Когда же он узнал, как Харальд отказался от выкупа за пленных и подбивал воинов пойти на приступ Рерика, то покачал головой и сказал сыну Хельги:
– Вижу я, что кровь для тебя дороже золота. Многие на твоем месте повели бы себя иначе. Ты же поступил как суровый к вендам.
Харальд немедля поднялся, поклонился правителю и произнес:
– Благодарю тебя, конунг, за имя76. Не желаешь ли чего добавить к нему?
Хрёрек Метатель Колец засмеялся и велел принести редкий меч, привезенный из Серкланда. Этот меч имел более тонкое лезвие, чем мечи данов, но был намного прочнее и таким острым, что рассекал волос надвое77. Конунг вручил его Харальду, сыну Хельги, и это был дорогой и щедрый подарок. Халльфреда, сына Анлафа, правитель также не обошел вниманием, подарив ему франкское копье с широким и острым наконечником. Затем он утвердил Харальда и Халльфреда в титулах и правах на землю, которыми прежде наградил их отцов.
Видя расположение конунга, многие хевдинги стали поднимать чаши за их удачу. А Харальд Сын Конунга даже сошел с возвышения, чтобы выпить с ними из рога, полного меда. После этого он снял свои золотые запястья и надел их на руки сыновьям побратимов. Тогда Харальд, сын Хельги, признался державному тезке, что будущим летом хотел бы навестить с воинами Страну Англов, если это будет ему угодно. Харальд Сын Конунга громко рассмеялся и тихо обещал ему позволить эту поездку, если он отправится туда под его началом.
75
Почетный способ погребения павших вождей и воинов у древних скандинавов.
76
У скандинавов, как и у других народов той эпохи, наряду с именами, данными при рождении, были в большом ходу личные прозвища. Существовал обычай, согласно которому тот, кто давал человеку «новое имя», был обязан сделать ему подарок.
77
Мечи из упругой стали ранее всего стали изготовлять в Индии (булат) и в Китае, откуда технология их производства пришла на Арабский Восток (дамасская сталь). Настоящий булат, который для своего производства требовал чистого железа, графита и огнеупорной печи, был редок даже в Азии. Поэтому в Европу с Востока завозились мечи из Ирана, Сирии и Аравии, поставлявшиеся арабскими торговцами. «Дамасской сталью» они стали называться позднее – в XII-XIII веках, когда главным центром металлургии на Ближнем Востоке стал город Дамаск. В Европе упругая китайская сталь получила известность еще в последние века Римской империи. Позднее ковка клинков на основе сварки железа и стали, аналогичная изготовлению «дамаска», была освоена мастерами франков в эпоху Меровингов. Мечи, которые в VIII в. имелись у викингов, как правило, были франкского происхождения («каролинги»). Они служили также в качестве образцов для подражания местным мастерам.