Крылатый отбор

Девушка в красном платье с приоткрытыми плечами подняла руку. Я помнила её по портрету: высокая, бледнокожая, с алыми щеками и карими глазами. Длинные волосы завиты в кудри и подхвачены блестящей заколкой – дочь канцлера Татьяна Клёст.

– Император не сможет отослать девушку, к которой питает самую сильную симпатию.

– Молодец, Танечка, – растеклась в похвале госпожа Голубинская, – исключением является лишь финальный выбор, когда на кону звание будущей императрицы. Так что не стоит переживать, что у одних девушек будет преимущество. Крылатый отбор – самый справедливый из всех, что когда-либо проходили…

– Быстрее, Марта, у всех дела, – поторапливала госпожа Коноплянка.

– …Вся информация о мероприятиях будет отображаться в ваших индивидуальных каталогах участниц…

Нина Коноплянка не выдержала и прервала свою коллегу:

– По всем вопросам обращаться к кураторам. Императорам не досаждать своим вниманием – это не пойдёт вам на пользу, – она сделала паузу и осмотрела присутствующих. – Поднимите руки те, у кого разорвался браслет участниц отбора.

Тихий всхлип прозвучал совсем рядом. Я посмотрела на свою соседку. Марина Сорока робко подняла руку. В другом конце зала ещё одна девушка сделала то же самое.

– Он просто улетел… цепочка не выдержала и разорвалась… я не знаю, как это произошло…

Куратор подошла к нашему столу.

– Верни каталог участницы. Сожалею, но для тебя отбор окончен.

Дрожащей рукой Марина отдала брошюру, в кромешной тишине со скрипом отодвинула стул и вышла из рубинового зала. Вторая выбывшая последовала за ней. Вокруг висело такое напряжение, что его можно было пощупать. Уменьшить накал удалось моей соседке. Она задала вопрос Голубинской:

– Значит, это родовые птицы отсеивают претенденток?

– Что вы, душенька. Вы же не за родовую птицу замуж выходите, – залебезила куратор. – Императоры сами принимают решения, а магические птицы следят, чтобы они не сделали неправильный выбор.

По залу прокатился лёгкий смех. Жанна, девушка невысокого роста с тонкими рыжими волосами и лицом в веснушках, покрылась красными пятнами и стала нервно подхватывать локон и прятать его за ухо, но он всё равно выбивался из причёски.

– Девушка, две из вас станут императрицами. Это неподобающее поведение, – пристыдила их Голубинская.

– В шесть ужин с императорами, – вклинилась в разговор Коноплянка, – до этого у вас свободное время. Вся информация появится в каталогах. Не опаздывайте.

– До встречи за ужином. И пусть любовь вас окрыляет, – добавила Марта.

Цокая каблуками до мозаичному паркету, кураторы покинули рубиновый зал. Я раскрыла каталог претендентки, когда к нашему столику подошла троица участниц: одна Татьяна Клёст, а имён других девушек я не знала. Татьяна хлопком по ладони сложила перьевой веер и с презрением посмотрела на меня и мою соседку.

– Синий чулок Савойи и провинциальная оборванка. Девочки, вам не кажется, что это идеальное сочетание? – спросила она своих подруг. – Так и хочется им вручить по короне.

Троица открыто высмеивала нас. Я хотела ответить, но меня опередила соседка:

– А почему тебя это так беспокоит, Танечка? Боишься, что тебе не хватит места на троне? Зря, папочка найдёт тебе прекрасного мужа среди графов, если кто-то из них захочет взять в жёны неяру и расстаться со своей магией, – парировала Жанна.

– Всё что угодно, лишь бы не рыжее недоразумение рядом с императором, – безразлично хмыкала Клёст. – Пойдёмте, нечего тратить на них своё драгоценное время.

– Я не откажусь, – сказала ей вслед.

Мои слова остановили троицу.

– Что, простите? – переспросила она у меня.

– Я не откажусь от короны, – положила обе руки на стол, демонстрируя браслеты. Решила осадить нахалку: – Тем более что благодаря особому условию, по которому император не может выгнать свою настоящую любовь, у меня есть преимущество перед другими, – самодовольная улыбка с лица Татьяны сползала, а её подруги удивлённо вздёрнули брови. Только потом я заметила, что они смотрят на браслет, на котором сокол ожил и зашевелил крыльями. Лицо соперницы исказила лютая злость:

– Ты, мерзкая… – зло прошипела Татьяна.

Но её перебила моя соседка:

– Я бы не была столь несдержанна. Возможно, сейчас ты грубишь будущей императрице.

Татьяна побледнела, сжала губы в тонкую линию, резко развернулась и стремительно пошла к выходу. Я опешила от такой реакции на мои слова. Жанна еле сдерживала приступ хохота:

– Какая ты прелесть! Я Жанна Иволга.

Она протянула мне руку для дружеского рукопожатия.

– Софья Лебедянская.

– Софья? Как ты заставила браслет шевелиться? Это какая-то магия?

Я посмотрела на подвеску.

– Я ничего не делала. Сокол оживает, когда я думаю о Марьяне. Но это происходит не каждый раз, – призналась, слегка смущаясь.

– Когда чувства подпитывают магию, это всегда находит отражение. Например, в движениях подвески.

Жанна откланялась и ушла. До вечера было много времени, и я решила выйти в город и отправить письмо Агате. Наверное, во дворце есть своя почта, но пока разберусь, куда обратиться, пройдёт целая вечность. К тому же есть повод прогуляться.

Раскрыла каталог и попросила указать путь. Магический артефакт прочертил линию из рубинового зала за территорию особняка императоров и остановился у крохотной точки с надписью «Савойская голубиная почта».

Уже через несколько минут оказалась на улице. Здесь всё не так, как дома. Дороги были выложены гладкими булыжниками, витрины подсвечивались магическими огоньками, по улицам гоняли блестящие мобили. Дома походили на сказочные, а прохожие носили яркие дорогие одежды. Я впитывала новый, необычный для меня мир как губка.

Остановилась возле фруктовой лавки. С утра во рту не было ни кусочка, а яблоки на прилавке казались таким аппетитными. Скрепя сердце купила одно, хотя дома за эти деньги могла получить три килограмма.

Конечным пунктом стала высокая башня, вокруг которой, как рой пчёл, кружили голуби. Они влетали в круглые отверстия в стенах и тут же вылетали. Я вошла внутрь и оказалась в почтовом отделении. Пожилая почтальонша в очках с толстыми стёклами сидела за стойкой и даже не оторвалась от чтения газеты.

– Здравствуйте, мне нужно отправить письмо, – обратилась к ней.

– Три золотых. Бумага в том углу, – указала на пустой стол. – Птицу можно брать любую, – ткнула на несколько рядов насестов для крылатых почтальонов. – Не забудь адрес, иначе голубь не найдёт дорогу.

На клочке бумаге написала Агате, что доехала хорошо, как вокруг красиво и чтобы она передала привет дедушке. Указала адрес, свернула послание и привязала к лапке голубя. Птица вспорхнула к потолку и вылетела в одно из отверстий.

Я подошла к женщине расплатиться. Она, погружённая в чтение, не обращала на меня никакого внимания.

– Ты представляешь, какая вертихвостка? – пробормотала себе под нос.

– Кто? – не удержалась от вопроса.

– Ну вот же в вестнике написано, – ударила рукой по газете. – Прилетела из каких-то трущоб, охомутала сразу двух императоров. Вертихвостка или ведьма.

Я улыбнулась и положила перед ней деньги – женщина читала статью, о которой в мобиле говорил Вацлав.

– Может, она хороший человек.

– Да откуда ты знаешь? – она оторвала глаза от прессы и наконец взглянула на меня, оцепенев. Брови полезли наверх, а нижняя губа задёргалась.

– Знаю… Можно у вас попросить эту газету? – женщина закивала головой и протянула мне прессу. – Благодарю.

Улыбаясь комичности ситуации, я вышла на улицу. По пути к дворцу читала прессу, понимая реакцию почтальона. Статья выставляла меня аферисткой, незаконно попавшей на отбор. Под конец я разозлилась и выбросила газету в урну. Остановилась перевести дух. На улице было пусто – дворец совсем рядом. Достала из сумки яблоко и хотела откусить, но кто-то больно ущипнул меня за ладошку. Дёрнулась и выронила фрукт, он покатился по полу. Длинношеяя птица с дирижабля материализовалась и проглотила его.