Мошенники

– Ка… ка… как? – еле выдавил Кесло прокашлявшись. – Ты сообщила в отеле мое имя?

Моди сердито передернула мягкими плечиками.

– Им нужны были рекомендации кого-то с острова. Это же курорт миллионеров, здесь не так просто заселиться в отель.

– И назвала свое имя? – чувствуя приближение беды, не своим голосом промямлил Артимус.

– За кого ты меня принимаешь? Отныне я Пейшенс Мерриман. Твоя подруга с Род-Айленда.

Келсо облегченно выдохнул и опустил голову. Нет никого во всей Северной Америке, кто наводил на него ужас больше, чем сидящая напротив женщина. Но затем он снова вздернул подбородок и выпучил глаза.

– Так номер в «Эдельвейсе» на мое имя?!

Моди нисколько не смутил его ошарашенный вид.

– Не скряжничай, милый! Рассматривай это как инвестиции.

Артимус почувствовал укол в районе сердца и приложил руку к груди.

– Это «люкс»? – пискнул он, хотя ответ был очевиден.

– Где-то же нужно расположить мой багаж. Тринадцать чемоданов – это тебе не шутки. Только два сундука грампластинок.

– Ты что, ограбила музыкальный магазин?

Моди закатила глаза.

– Ты же знаешь, я не терплю современную культуру. Вот и пришлось прихватить личный патефон. Уверена, на этом острове ничего, кроме Мадонны, из уличных громкоговорителей не услышишь.

– Мадонна – звезда водевилей! Ее пьеса «Madame X» собирает полные залы по всей Америке, – возмутился Артимус. – Кстати, поговаривают, она приезжает к нам со своим шоу.

– Надеюсь, к этому времени меня не будет в Эсперансе, – заносчиво бросила Моди и осушила очередной бокал подаренного вина.

– Кстати, подкинь-ка мне деньжат. Долларов триста-пятьсот, не больше. Мне необходимо обновить гардероб.

Артимус насторожился.

– А как же тринадцать чемоданов?

Взгляд Моди с каждым его новым вопросом становился все более суровым. Он чувствовал себя тупым школьником, постепенно разочаровавшим строгую учительницу.

– Арти, милый, ты или совсем потерял хватку, или отупел. Уж не знаю, что хуже.

Келсо поежился.

– У меня сейчас напряг с деньгами.

– Да неужели? Сейчас посмотрим.

Как по мановению волшебной палочки в ее руках оказался бумажник друга. Женщина открыла его и стала пересчитывать купюры.

– Ого. А ты неплохо тут устроился.

Артимус испуганно похлопал себя по нагрудному карману. Как… когда она успела… а впрочем…

Облегчив бумажник на пару крупных купюр, Моди вернула его хозяину.

– И не волнуйся ты так, как только обналичу чек на тысячу баксов, верну тебе твои кровные.

У Келсо непроизвольно отвисла челюсть.

– Кто выписал тебе чек на такую сумму?

– Один милейший человек. Заплатил моему извозчику и носильщикам у отеля. Кстати, где он?

Моди похлопала пухленькой ручкой по лифу платья, затем по бедрам, а в итоге открыла свой ридикюль и высыпала его содержимое на стол. Помада, пудреница, кастет, носовой платок, набор отмычек, румяна, крохотный револьвер, карандаши для подводки, флакон духов «Шанель №5», золотой портсигар с инициалами А.П. и серебряная ложечка. Разобрав кучку, женщина достала сложенную пополам бумажку.

– А вот и чек.

– Кому принадлежит портсигар? – испугался Арти.

Моди бегло глянула за спину.

– Я проходила между двумя этими столиками. Видимо, кому-то из тех трех джентльменов. Видишь ли, ты сильно кашлял, я не успела разобрать.

Друг хмыкнул. И это она-то решила завязать!

– Так, кто выписал чек?

– Он оставил мне карточку.

Моди продолжила поиски.

Теперь Артимус увидел на столе игральные кости, несколько фишек из казино Эсперанса, мужскую расческу и множество скомканных купюр разного достоинства.

– Мужчины так неаккуратно носят деньги в карманах, – извинилась Моди. – А вот и карточка. Его имя Конвей Лачанс!

Кесло был рад, что при этом не сделал очередной глоток вина, а то бы подавился в третий раз.

– Хозяин местного банка?!

– Так это его банк? – как ни в чем не бывало, улыбнулась женщина. – Представляешь, он имеет безлошадную коляску! Машина движется сама, вовсе без тяги. А возница зовется «водителем». Прогресс сейчас идет семимильными шагами.

Артимус умолчал, что на острове миллионеров слово «автомобиль» уже давно вошло в обиход.

– Как тебе удалось войти в доверие к Конвею Лачансу? (Лично сам Кесло много месяцев потратил на то, чтобы только познакомиться с этим человеком).

Но Моди лишь безразлично махнула рукой.

– Ах. Он был ко мне так добр, когда узрел мой обширный багаж, а потом мы разговорились, и у нас нашелся общий интерес. Водевили! Хотя теперь их уже два: с некоторых пор я увлекаюсь автомобилями.

– Ты же сама сказала, что ненавидишь водевили, что современное искусство не для тебя.

– Я не люблю их смотреть, но не прочь в них поучаствовать.

Нет, только не это. Не успела Моди приехать, как уже затеяла авантюру.

– Ты что, сказала ему, что ставишь спектакль?

– Скажем так, я рассматриваю такую перспективу, а Конвей рассматривает себя как спонсора.

Кесло покачал головой, не зная, плакать ему или смеяться. Моди была взбалмошная, порой совсем невыносимая. Она творила, что хотела и никого не слушала. От этой женщины всегда жди неприятностей. Но она в Эсперансе не больше дня, а смогла совершить такое, чего Артимусу не удавалось месяцами. Может, все-таки стоит принять ее предложение и получить свои дивиденды? Хотя разве у него был выбор?

– Ладно, милый, я тебя оставлю. Встретимся вечером, – сгребая со стола и снова складывая в ридикюль свои вещички, проговорила женщина. – Подумай над списком. А мне еще нужно подружиться с начальником местного почтамта.

– Зачем это?

И опять Артимус был награжден взглядом, пристыдившим его.

– Меня разыскивают по всему штату, не забыл? Естественно, мне интересна вся корреспонденция, проходящая через этот город. Если сюда направили детективов, я буду об этом знать.

Артимус не переставал удивляться смекалке Моди. Если она бралась за дело, то была очень педантична.

Она встала, по-свойски похлопала Келсо по плечу и, покачивая бедрами, неторопливо направилась в сторону выхода.

Стиль Моди можно было охарактеризовать как целомудренно-сексапильный. Она умело подчеркивала все достоинства своей фигуры «песочные часы». Ее платья плотно облегали тело, так, что все округлости были ярко выражены. Но никаких обнаженных колен и глубоких декольте. Как любила повторять госпожа Триплетт: «Иллюзия намного слаще, чем действительность. Ее нужно поддерживать».

Вслед женщине десятки мужчин бросали восхищённые взгляды. Бедняги, они не знали, что сегодня вечером недосчитаются личных вещей.

Гарольд Даблер пробежал глазами по присланной ему только что телеграмме.

«Триплетт в Эсперансе».

Одна-единственная строчка, несколько слов, но они принесли Даблеру невероятное удовольствие. Наконец-то она попалась, теперь ей не уйти от него.

Он ненавидел Моди Триплетт за то, что она сделала, за то, что навредила ему. Когда-то у Гарольда было все. Он являлся почти первым лицом в управлении. А теперь по ее вине он лишился всего, и отправлен в отставку.

Но у него еще остались преданные люди. Он послал по ее следам своего агента. Лучшего из лучших. И тот отыскал ее. Теперь дело за малым. Его агент будет тщательно за ней следить, и когда настанет удобный момент, появится он, Гарольд Даблер. И тогда уже Триплетт не уйти.

Он слишком долго ждал возмездия. И скоро его получит.

ГЛАВА 2

Солнце над холмами медленно опускалось, удлиняя тени деревьев. Морские волны интенсивно набегали на берег, стараясь с каждой новой попыткой проникнуть все глубже на остров.

На вершине горы постепенно зажглись огни – город готовился к наступлению темноты. Восходящие террасами сады с лимонными и пальмовыми деревьями вели к величественному особняку, расположенному на вершине горы. Пережив столетие, после реконструкции он стал главным отелем курорта под названием «Эдельвейс». И теперь сиял в гавани словно прекрасный бриллиант. В свете догорающего заката здание выглядело просто потрясающе – своеобразный монументальный отблеск давно ушедшей эпохи. Горящие факелы на колонах и чугунных решетках балконов создавали уникальный эффект погружения в историю.