Холодный мир

Так Урдах и Айгу потеряли еще одного сына.

Стали жить вчетвером, все так же кочуя по бескрайней море. Руоль и Унгу, как могли, помогали родителям. В последнее время часть прежней охотничьей удачи будто бы вернулась к Урдаху, он стал приносить больше добычи; Айгу занималась домашними делами, Унгу помогала ей, а-то ловила вместе с Руолем рыбу. Временами уловы были хороши, так что не все сразу съедалось, а кое-что удавалось наготовить впрок.

Семья продолжала жить и, казалось, худшие времена остались позади. Даже зимы стали мягче.

Но, видно, не забывали Урдаха злые духи. А он не был шиманом, а простому луорветану трудно бороться с духами.

Но простой луорветан взамен шиманской силы имеет другое оружие-неведение. Впрочем, не столько оружие, сколько щит перед грядущим, который не позволяет предаться отчаянию раньше времени.

Не имея шиманской силы, простой луорветан хотя бы и не ведает свое будущее.

Ака Ака отправил на восток, к Тарве, лучших своих калутов-воинов. Ускакали они с громкими кличами по искрящимся снегам, и князец смотрел им вслед. Теперь он ждал и не находил себе места. Всей душой он рвался отправиться с ними на поимки беглеца, однако, поразмыслив, от этой затеи отказался и остался в стойбище. Не подобает степенному князцу метаться по море, достаточно поскакал в свое время, упрочивая свое положение. Вот так должно быть: сидит Ака Ака на одном месте и отдает приказы. Уходят калуты по тем приказам и приходят со связанным злодеем. Ака Ака доволен. Недаром едят с его очага верные калуты.

Но вот идут, идут дни… до Тарвы путь, конечно, неблизкий, но как тяжко ждать!

Хотел Ака Ака и Оллона-шимана отправить вместе с отрядом, но тот рьяно воспротивился.

-Нет! Нельзя мне! - и принялся непонятно объяснять, почему именно нельзя. Все о духах, о злых тенях, о путях шиманов, которые всегда знают, где им надо быть, а где нет.

Стало быть, сейчас присутствие шимана было необходимо в стойбище Аки Аки, поскольку Оллон не спешил покидать богатого князца и уезжать восвояси. Зачем спешить? Еда здесь изрядная, можно и погостить, такое ведь дело совершил. Оллон уже начал задумываться, не отправить ли людей, чтобы перенесли кочевку шимана сюда, в Сылу. Такое ведь происходит вокруг, - неужто он, Оллон, оставит без помощи, без поддержки давнего друга?

Был день Нэкчин-день самца улика, лишившегося рогов, двадцать восьмой день луны Сурапчи. С утра неожиданно начался обильный мокрый снегопад. Вся мора исчезла в сплошной завесе крупных белых хлопьев. Сверху пробивался размазанный свет. День был теплым, тихим и почти безветренным.

Ака Ака делил трапезу с шиманом Оллоном и прибывшим недавно с охот молодым сильным воином, которого князец называл порой своим сыном. Сытно ели, обсуждая разные дела. Молодой воин говорил:

-Удалась охота. Шкур взяли немало. Удачно их продашь Высоким, отец мой.

Ака Ака рассеянно кивнул. Воин продолжал, вдруг нахмурясь:

-Дерзкий Тэль и его стойбище не хотели платить…

Князец сдвинул брови.

-И что?

-Поучили маленько.

Губы воина растянулись в злой ухмылке. Ака Ака хлопнул его по плечу.

-Правильно. Впредь будут знать.

-А задумают против идти или разбежаться, найдем всюду. Так я им сказал, - процедил воин, и глаза его жестоко сверкнули.

-Хорошо. Давно пора было постращать этого Тэля. Но хватит об этом, - Ака Ака повернулся к шиману. - А скажи мне, Оллон…

Вдруг без предупреждения вбежал калут и застыл, глотая ртом горячий воздух, пытаясь перевести сбившееся дыхание и что-то вымолвить.

Вскочил трапезничающий воин; Ака Ака грозно уставился на калута и рыкнул:

-Эй, ты! В чем дело! Почему!

Калут попятился, но все-таки обрел наконец дар речи и выдохнул:

-Идет! Идет!..

Ака Ака раскрыл рот. Кто? - бросилось в голову. Неужели уже вернулись? Поймали? Да ведь рано еще!

-Говори! - вскричал он.

Калут смотрел в немом ужасе.

-Ты слышал? - рявкнул воин. - Отвечай! Кто идет?

-Ш-шиман! - и калут спиной вывалился наружу. Летящий за пологом снег словно бы растворил его, поглотил как некое течение.

Все переглянулись в наступившей тишине.

-К-какой еще шиман? - зашевелился Оллон, до этого уютно возлежавший возле очага.

-Сейчас разберемся, - сказал воин и двинулся наружу.

Внезапно полог откинулся, будто бы сам по себе, и черноволосому, плечистому молодцу с тугой косой пришлось отступить обратно. Там, снаружи, был только снег. Валящий хлопьями в сумрачном свете. Но вот из этого тусклого, рябящего, обманывающего глаз сияния выступила присыпанная снегом фигура. Человек шагнул внутрь, снял треух и стал неспешно отряхиваться. Полог за спиной неожиданного гостя качнулся на место, отрезав их от зыбкого, кружащегося снежного дня. Лишь в дымовом отверстии среди коптящего дыма проносились и исчезали белые хлопья.

Гость продолжал отряхиваться; все увидели теперь, что это очень старый, но выглядящий удивительно здоровым и сильным невысокого роста луорветан с длинными белыми волосами и бородой. Незнакомцем он не был. Его узнали сразу, и на всех лицах отразились разные, но в чем-то похожие чувства.

-Арад-би, Ака Ака! - весело, совсем не слабым старческим голосом сказал гость.

Князец пришел в себя и натянуто улыбнулся.

-Арад-би, шиман Тары-Ях! Садись, обогрейся с пути, обсушись, раздели с нами пищу.

Шиман кивнул, легко прошагал к очагу, присел.

-Будь почетным гостем! - воскликнул Ака Ака и признался: - Хотя, по правде сказать, не ожидал.

Тары-Ях усмехнулся.

-Знаю. Но ведь тебе известно, что я тут поблизости нахожусь.

-Да, конечно. Только… обычно шиманы не приходят просто так…

-Ты прав, я по делу.

-Ладно, - Ака Ака снова улыбнулся, - но это после. Сначала гостя нужно напоить-накормить. Не хочу, чтобы люди потом говорили, что Ака Ака плохо встретил такого знаменитого шимана, - он искоса глянул на Оллона, в напряжении застывшего на шкуре. - Садись поближе, дорогой, Тары-Ях!

Тот посидел молча, потом серьезно сказал:

-Я возьму пищу с твоего очага.

Князец моргнул, а потом опять улыбнулся, глядя на шимана со всем дружелюбием.

Тары-Яха он не любил, почти ненавидел. Оттого что боялся. Ибо это был шиман. Ака Ака иной раз побаивался всех шиманов, искренне веря в их силу, но все они были для него-живые люди, и только перед мифическими, легендарными шиманами древности князец испытывал подлинный суеверный страх и трепет. А Тары-Ях в глазах Аки Аки как раз и был каким-то древним шиманом во плоти. Кто знает, говорил он себе иногда, может, в нем тень самого Ихилгана. Шиманы живут не как обычные люди и умирают необычно. Или вовсе не умирают. Кто его знает. Разное говорят. И много легенд ходит о Тары-Яхе. Сам он себя никогда, в отличие от Оллона, не называет великим, но все луорветаны с уважением, с тем самым трепетом говорят о нем, передают из уст в уста чудесные истории, шепотом произносят: истинный шиман.

Еще за то не любил Ака Ака Тары-Яха, что действительно считал его ровней себе, самым лучшим из известных ему шиманов, лучше всех, которыми владеет Ака Ака, вместе взятых. И при этом он на самом деле свободен. Никогда не удавалось князцу накинуть на него, как на других, свои невидимые арканы-чуоты, более того, зловредный шиман вообще обычно отказывался иметь какие-либо дела с Акой Акой. Смеет его игнорировать, а князец и поделать ничего не может.

И вот сейчас-поди-ка ты-исключение.

А еще Тары-Ях, как известно, весьма дружелюбно относился к подлому злодею, которого сейчас разыскивают, что тоже важно.

Но теперь шиман здесь, что бы его ни привело, явился лично, и Ака Ака готов был внимательно и с уважением выслушать.

-Ну вот, теперь я сыт, - произнес Тары-Ях, едва притронувшись к угощению. - Можно и о деле.

Он вытер пальцы и в красноватом полумраке внимательно посмотрел на князца, отчего тот почувствовал себя крайне неуютно.

-Ты удивляешься, зачем я пришел.

Он помолчал, потом вдруг повернулся к Оллону и обратился к нему: