Туда, где небо чистое

– Ах, какие мягкие! Но по мне в эту пору нужно что-то потоньше… Вы, конечно, понимаете меня, мистер Питерсон? – ощупывая ткани, изрекла главная модница.

– Безусловно, мадам. – мистер Питерсон, приятный мужчина в летах, достал несколько рулонов материи. – Вот. Невероятное качество. Прямиком из Парижа!

– Очаровательно! Мне подойдет красный! Как вам, милочки? – голосила от радости тетушка.

– Как называется этот материал? – пощупав, поинтересовалась Эвелин.

– Грогрон, миледи. Шелк высшего качества. Вам подойдет вот этот оттенок. – он указал Эви на рулон. – Лазурный. О, да, вам будет очень к лицу. Это, бесспорно, ваш цвет.

– Цвет чистого неба! – с легкой театральностью в голосе произнесла Розалин.

Сестра щипнула ее и с серьезным видом принялась изучать ткань.

– Как вам, тетушка?

– О, детка, тебе и в правду идет этот оттенок. Необходимо брать! Любезный, заверните вот этот рулон и этот чудесный лазурный.

– Я бы предпочла нейтральный цвет. – заявила Роуз.

– Что ты, дитя мое! Ты и так бледная! – с удивлением произнесла Роксана. – Ни в коем случае! Тебе подойдет мандариновый, я права, Гордон?

– Мадам, вы, как всегда правы! Юной леди подойдет также, цвет персика.

– Что ж, раз так… – буркнула Роуз, принявшись щупать рядом лежавшую вуаль.

– Запакуйте нам два! – распорядилась миссис Стенсфорд.

– Милая, – обратилась она к невестке. – А что приглянулось тебе?

– Мне понравилась эта ткань. – произнесла та, теребя в руке образец ткани. – Похоже на лен.

– О, дамаст! Великолепный выбор! – одобрительно бросил мистер Питерсон.

– Выглядит дорого… – заметила Роксана.

– Мы все будем просто простушками, по сравнению с Оливией, если ей смастерят платье с подобными узорами. Сама королева сгорит от зависти! – приобняв Оливию, произнесла Эвелин. Лицо Оливии расплылось в улыбке и покрылось румянцем.

– Заворачивайте! – скомандовала тетушка и протянула чек мистеру Питерсону. – Теперь к портному.

Они проехали несколько миль, и вот перед ними показалась мастерская Джима Флетчера, известного модельера. Он шил платья всем знатные дамам и успевал делать это за колоссально короткие сроки, за счет чего и заработал свою славу.

– Нам необходимо поторопиться, иначе он может просто нас не принять! Ох уж этот мистер Торндайк, оповестил о бале за один день! Разве это возможно? Неслыханная дерзость! – возмущалась по дороге миссис Стенсфорд.

Парадная была переполнена дамами, желающими сделать свой заказ или же забрать его. Эвелин была здесь несколько раз, но она никогда не успевала рассмотреть здешнюю обстановку из-за огромного количества напирающих достопочтенных леди. Парадная была довольно просторной, тем не менее, еле вмещала всех посетительниц. Она, как и все комнаты мастерской, отдавала барокко: золотые канделябры, расписные рамы, яркие, узорчатые ковры, изогнутые и широкие лестничные перила.

Миссис Стенсфорд была не из тех дам, которые стояли в очередях. Она немедленно направилась в личный кабинет главного портного. Здесь она была завсегдатаем, и, кроме того, хорошим другом Флетчера.

– Джимми! – воскликнула она, увидев его.

– Роксана! О, Пресвятая Мария, это ты! Принесите нам чаю и тыквенных пирожных! – они принялись любезничать, обмениваться новостями, но как только чай был выпит, Роксана перешла к делу.

– Вот что, Джимми. Ты, вероятно, наслышан о бале у Рэдмонда Торндайка?

– Еще бы. Это событие называют чуть ли не знаменательным. Уже вчера налетели клиентки, можешь представить?

– Ох, конечно, ты не теряешь популярности в нашем городке!

– И не только, дорогая! – недовольно, но шутливо подметил тот.

– Конечно, конечно. Так вот, мне, моей невестке и племянницам необходимы платья. Кроме тебя этого никто не сделает лучше.

– Последний раз ты приходила с такой просьбой около года назад. Насколько мне известно, ты заказывала наряды с Лондона?

– Ох, милый Джимми, для таких балов дамы идут прямиком к тебе. Ты же мастер своего дела! Прими наш заказ.

– Что ж, хоть многие клиентки уговаривали меня лично сделать им наряды, я не могу отказать старинного другу, поэтому соглашусь лично заняться вашими платьями.

– О, Джимми, я не сомневалась в твоей благосклонности! Мои девочки в парадной, я сейчас же позову их для снятия мерок.

Когда мерки были сняты, а все удовлетворены эскизами, наши дамы решили отобедать в одном из ресторанов, после чего пунктом плана был поход в так называемую «мастерскую красоты». Там дамы пробыли около трех часов, приводя в порядок волосы, зубы, ногти и кожу. Не будем вдаваться в подробные описания данных процедур, скажем только, что наши дамы остались крайне довольными. После они зашли в лавку за бутыльками парфюма, шпильками и мятным маслом. Платья, которые были готовы к утру следующего дня, должен был забрать дворецкий Джош. Когда наряды были доставлены, сразу же после завтрака в доме Стенсфордов, как и во всех соседних, начались сборы к грядущему балу.

Глава VII

В Блутауне обожали балы. Все были не прочь развеяться и повеселиться на славу, а также встретиться с нужными людьми. Как правило, бал – наиудобнейшая и наиприятнейшая альтернатива открытия для себя таких перспектив, как новые знакомства и упрочнения старых связей. Нередко, а скорее, даже наоборот, знакомые, пересекающиеся на балах, открывают друг друга с совершенно новой стороны. Верно, здесь действует закон неформальности – когда человек полностью расслаблен, отстранен от докучных повседневных хлопот, он способен первым начать диалог. Так обычный работник может смело заговорить с начальником на интимные темы или же, обсудить с персоной выше по социальному статусу идею открытия новой биржи. На балах нет разграничений. В подобной обстановке все равны. Всех объединяет жажда веселья. Для дам же, это отличная возможность продемонстрировать себя самое, новое бальное платье, а также, что немало важно, заполучить шанс попасть под покровительство какого-нибудь барона. Не удивительно, что перед каждым балом все без исключения, поглощены тщательными приготовлениями. Идея, объединяющая всех гостей – показать себя в наилучшем свете, не ударить в грязь лицом.

В доме мистера Торндайка царили завершающие этапы приготовления к торжеству. Все было идеально: идеально расставленная мебель, идеально приготовленные блюда, идеальная музыка, и в завершении, идеальный хозяин. Весь прошлый день был положен хозяином на то, чтобы добиться этого идеального эффекта. Однако он позволил себе немного расслабиться прошлым вечером, когда имел удовольствие принять у себя своего близкого товарища, прибывшего из Лондона, где у него были дела, но обитавшего в Ланкашире, там располагалась одно из самых притягательных и роскошных поместий всех центральных графств, принадлежащее ему. Новоприбывшим был мистер Джаред Дэвидсон, весьма знатный и состоятельный джентльмен, которого чтили и уважали все высшие круги Англии. Его годовое состояние составляло около пятидесяти тысяч фунтов, он был единственным хозяином огромнейшего поместья, если не считать его младшей сестры. К тому же, он обладал невероятно привлекательной внешностью. Неудивительно, отчего все юные особы были бы счастливы составить ему партию. Но в данный момент мистера Дэвидсона мало интересовал вопрос женитьбы. Все дело в том, что он в содружестве с мистером Торндайком занимался разведением породистых скакунов, которых распространяли по всей стране. К этому ремеслу молодые люди пришли сравнительно недавно, и оно их, несомненно, увлекало. Эти двое были весьма схожи во взглядах, есть вероятность, что мистер Торндайк перенял многие качества и привычки у своего старинного товарища, поскольку он прямо-таки восхищался им и часто просил у него совета. Оба были умны и деловиты, оба обладали харизмой, сдержанностью и обходительностью, у обоих было огромное состояние, оба с неким недоверием и настороженностью относились к противоположному полу. Однако различия между ними были куда более колоссальными. Торндайк был более мнителен и твердолоб – к нему сложно было сыскать подход и вступить с ним в спор, также он был порой чрезмерно резок и вспыльчив, кроме того, в арсенале его характерных черт присутствовали такие как, чрезвычайное честолюбие, капля тщеславия, три капли корыстолюбия, щепотка надменности и самоуверенности. Дэвидсон же, был более сдержан, в отличие от товарища. Он обладал холодным рассудком, здравым смыслом, благодаря которым друзья имели успех в свои делах. Если Торндайк в сердцах и абсолютно не обдумав ту или иную сделку, готов был принять ее условия, то Дэвидсон, что называется, обмозговывал каждую деталь, дабы не попасть впросак. Он был загадочен для большинства знакомых, так как был человеком скрытным, но обладающим безграничным обаянием, мудростью, добрым и сочувствующим сердцем, решительным, но мягким нравом. И при всем этом он не был расположен подарить своему Ланкширскому имению достойную хозяйку. Лучшие дамы высшего общества были предложены ему в жены его дядюшкой: образованные аристократки и первые красавицы. Он ссылался на то, что не готов стать мужем, и вряд ли, будет готов. Очень горько, если учесть ту закономерность, которая сулит весьма плачевную картину – большая часть достойных, благородных мужчин, увы, предпочитают женщинам одиночество и холостяцкую жизнь. Некоторые из них, убежденные в отсутствии верности и любви вообще, выбирают распутное существование, как лекарство от невзгод.