Страница 10 из 21
– Отлично. Все же, нужно убрать статуи подальше от пианино.
– Да, сэр.
– И, проследите, чтобы кареты гостей располагались в точном порядке по списку.
– Конечно, сэр.
– Нет, портьеры должны быть цвета бордо, золото выглядит слишком претенциозно.
– Понятно, сэр.
– Что еще, что еще… – стоя с пером в руке, что-то вспоминая, Торндайк морщил лоб и потирал его. – Ах да, непременно нужно настроить фонтан во дворе, и, вот еще что, мой приятель и его сестра должны приехать ближе к вечеру, распорядитесь о приготовлении им лучших гостевых комнат.
– Все сделаем ровно так, сэр.
Бал обещал быть шикарнее, чем когда-либо. Обилие нюансов, мелочи для идеальной обстановки – Торндайку всем хотелось покорить лишь одного человека. И это была наша Эвелин. Он думал о ней, но как только замечал это, сию секунду же отгонял все мысли прочь. Он был из тех мужчин, которые покоряют женщин своей твердостью, уверенностью и всеобъемлющим чувством чести и достоинства. Этот джентльмен был таковым. Он полагал, что дамы – лишь способ укоренить собственные искрометные предубеждения. А для него этими предубеждениями являлись следующие: все женщины ни много ни мало хитры и расчетливы, главным приоритетом для этих хищниц является удачное замужество, из которого следует следующие предубеждение о безмерной циничности и меркантильности слабого пола, также он был уверен в глупости дам и их абсолютном неумении поддержать действительно дельную беседу. Словом, женщины для Торндайка – пустоголовые, корыстные, хвастливые и жестокие фурии, для которых высшими ценностями являются исключительно материальные. Посему можно было заключить, что Рэдмонд Торндайк юных леди не жаловал, хотя, говоря без преувеличения, он с легкостью завоевывал их сердца. Эвелин его несколько заинтересовала. В первую очередь тем, что мыслила и рассуждала не по пресытившемуся шаблону. Она имела собственный взгляд, ему было интересно слушать ее и спрашивать о ее увлечениях. «Что ж, – подумал, было, он. – если ей нравятся танцы, почему бы не принести ей радость и удовольствие? Она будет делать, то, что ей нравится, а не производить фурор на толпу…. Нет, она не такая». Не ясно почему, но ему захотелось осчастливить ее, скрасить ее досуг, поэтому все должно быть идеально – так, чтобы она не скучала и была восхищена, в том числе и им.
Пока утро организатора было заполнено легким переполохом, утро в поместье Стенсфордов началось вполне размеренно. Тетя Рокси сегодня была в прекрасном расположении духа, как всегда, впрочем. Она торопилась при сборах, так как хотела скорее выполнить все намеченные на день дела. Ленни уже встал и даже успел навестить свою любимою лошадь. Розалин спала просто чудесно, она давно не ощущала сон так сладко. Ее старшая сестра почти не сомкнула глаз, первую ночь в Блутауне она проводила именно так: обнимая подушку или сидя на полу, она восторженно пыталась поймать умиротворение в крупицах звезд и в столь близком к ней небе. Она могла лежать с книжкой и слушать мягкий шепот ветра или ловить напоенный ночью воздух, впархивающий в окно. Но сон окутывал ее сознание только под утро, проникая в каждую частицу тела. Она могла заснуть за час до рассвета или за два до завтрака, однако все время просыпалась бодрой и с особой легкостью на душе. Это утро не стало исключением. Эви заснула ближе к рассвету, но встала очень рано, раньше обычного. Приведя себя в порядок, она направилась на прогулку. Сначала она обошла еще сонный сад, дотрагиваясь кончиками пальцев до кустарников жасмина, смахивая с них росинки, а затем держала путь в сторону полей и залесья. Утром особенно легко дышалось, воздух был наполнен ароматами зелени, ландышей и занимавшегося дня. Гуляла она не больше часа, ровно в десять она впорхнула в обеденный зал, где уже собрались домашние.
– Доброе утро! Надеюсь, я поспела вовремя?
– О, конечно, милая, ты вовремя! Я как раз собиралась поведать вам о моих планах на сегодня. Итак, – начала тетушка Роксана, отпив немного кофе. – После завтрака мы непременно отправимся в город за покупками, после необходимо заехать к портному и распорядиться насчет наших нарядов, а после мы поедем к Сани Кук, она невероятный специалист в области красоты!
– Я хотела заняться рисованием сегодня… – заявила Розалин.
– Позже, позже, дорогая. Успеется, все успеется! Завтра бал! Мои девочки обязаны показать себя в лучшем свете.
– Оливия, а ты пойдешь на бал? – поинтересовалась Роуз.
– Не думала… – немного смутившись, ответила та. – Полагаю, мне, вряд ли удастся.
– Почему нет? – на удивление возмутился супруг. – Тебе нужно немного развеяться. Ты давно никуда не выходила.
В глазах Оливии запечатлелось удивление.
– Заманчивая идея. – подхватила миссис Стенсфорд. – Тебе все будут рады!
– Уверенна, будет здорово. – не очень твердо заявила Оливия. Она давно не выходила в свет и уже напрочь забыла, как это делается.
– Вот и замечательно! После завтрака мы дружной женской компанией отправимся по нашим женским делам! – радостно заключила Роксана. – И даже не думай отпираться! – обратилась она к младшей племяннице.
После завтрака, как и было обещано тетушкой, все дамы направились в город. Они доехали довольно быстро, и в мгновение ока оказались в лавке, где продавались лучшие материи графства.
Это было здание в три этажа, в стеклах которого отражались самые желанные вещи для обладания: там был и шелк всех цветов радуги, и шерсть, манящая прикоснуться к ней, и бархат, притягивающий своим изяществом. Магазин также располагал такими деталями, как ленты, вуалетки, корсеты и корсажи, капоры и накидки, банты, галстуки, пуговицы, а также оборки и кружева на любой вкус. Витрина второго этажа предлагала материи для изготовления белья.
Магазин властвует над женщиной. Он способен раз и навсегда изменить ее жизнь, лишь заставив приобрести шляпку или пару туфлей. Эта притягательная, манящая сила, которая зазывает женщину в свои сети, ни сравнится ни с какой другой силой. Страсть к мужчине ни за что не встанет в один ряд с этой страстью, от которой подкашиваются ноги, идет кругом голова и разум погружается в абсолютно волшебную, чарующую нирвану. Этот сказочный мир, обладающий всеми прикрасами вселенной, составляет настоящее пристанище для дамы: там она может находиться часами, трогать, мерить, грезить. Там она может убежать от всех и всего. За пределами магазина ее ждет суровая реальность, с прилегающей к ней однообразно текущей жизнью. В магазине же женщина может порхать окрыленная, ощущать прикосновения нежного, струящегося, как теплые потоки ручья шелка, чувствовать запахи жасмина, корицы, розы, ванили, бергамота; и, наконец, восхищаться своей привлекательностью и свежестью. В магазине нет иных забот, как поиски нужных размеров, цветов и материй, ну, и, конечно, легких, слегка подсоленных угрызений совести. Женские слабости сосредоточены именно в магазинах, которые способны принести поистине настоящее удовольствие. Если дама ищет покоя и наслаждения, она направляет извозчика в магазин и покупает там счастье, которое пусть и ненадолго, но скрашивает ее день.
Заходя в лавку, клиенток ослеплял свет, проникавший в огромные окна и озарявший высокие стеллажи со свертками материй, которые от блестящих солнечных лучей приобретали яркие, насыщенные цвета.
– Итак, очаровательные леди, чего бы вам хотелось? – предложил свои услуги хозяин лавки, Гордон Питерсон.
Он открыл эту лавку около двадцати лет назад, и с тех пор она не теряла своей популярности среди знатных клиенток. Миссис Стенсфорд была постоянным и любимым, а потому ценным клиентом. Она оставляла здесь по шестьдесят, а то и по восемьдесят фунтов, чему была неслыханно рада. Миссис Стенсфорд следовала такой позиции: чтобы сохранять и подчеркивать красоту, непременно нужны деньги, и если ты не жалеешь этих денег, то красота не покинет тебя. Насколько обоснованным является данный принцип, сложно сказать, однако же, Роксана Стенсфорд отличалась от своих сверстниц: она была намного стройнее, ее талии могли позавидовать даже двадцатилетние кокетки, волосы не теряли яркости и блеска, кожа была белая, как снег и подтянутая, глаза всегда излучали небывалую уверенность в себе и дикое стремление жить полной жизнью. Вдобавок ко всему, она просто с ума сходила от всех тех мелочей, которые составляли ее туалеты. Одним словом, если рассуждать подобно миссис Стенсфорд, ее красота оставалась подле нее.