Туда, где небо чистое

– Я рад, что ты прибыл так скоро. – пожимая руку своему товарищу, произнес Рэдмонд за вечерним бокалом вина. – Вивиан, надеюсь, не отстала от тебя?

– Она уже Блутауне! Решила почтить своим присутствием одну старую знакомую, но после прибудет сюда. Мы охотно приняли твое предложение, Рэд! Наконец мне оказана честь посетить твое имение! Нужно отдать тебе должное, оно и в правду невероятное. – ответил Дэвидсон.

– О, нет, нет! Нужно отдать должное моей покойной бабке, здесь осталось все, как было при ее жизни, ну исключая некоторые поправки…

– У нее был недурной вкус.

– Не поспоришь… Ну да ладно! Мой дорогой друг, как обстоят дела в Лондоне? Что побудило тебя отправиться туда столь незамедлительно?

– Я пробыл там с неделю и сумел внести некоторые коррективы в дела. На самом деле, ничего серьезного. Необходимо было зарегистрировать некоторые документы. Мой нотариус что-то напутал с числами… Впрочем, это все пустое! Я рад быть здесь. Это в мою честь ты закатил такой грандиозный бал? – с чарующей улыбкой полюбопытствовал гость.

– Ох, Дэвидсон!

– Если быть серьезным, в честь чего такой пир?

– А для этого нужна причина? Для настоящего праздника нужен лишь настрой. Брось, Джар, я предоставляю прекрасную возможность всем собравшимся повеселиться на славу!

– В этом тебе равных нет, Торндайк. В этом году наплыв отдыхающих не уменьшился?

– Если бы! Приезжие заполонили весь и без того тесный Блутаун. Светские сборы утомляют меня. Все эти пустые беседы, да и в целом, пустые люди. Нет сил общаться с подобного рода особами.

– Сомневаюсь, что эти люди не приглашены на твое торжество.

– Плевать на них! Повторю тысячу раз, к черту каждого из них! – он резко встал и принялся расхаживать по комнате.

– Тебе, как хозяину, придется общаться с ними, как ни крути. – он помолчал. – Но ты брось! Воспрянь духом! – произнес он, подливая вино в бокалы. – Это мелочи. Бал обещает быть масштабным. И я не удивлен.

– Что ж, полно об этом. Скажи мне, как долго ты планируешь скрашивать мои понурые летние дни? – повеселев, заговорил Рэдмонд.

– Торндайк, да ты пестришь гостеприимством! Ха-ха! – друзья разразились смехом. – В действительности, с твоего позволения, пробуду твоим гостем, покуда дела не обяжут меня покинуть дивный Блутаун.

– Это ослепительно! Только ты и Вивиан сможете поддерживать меня в бодром расположении духа.

Молодые люди еще некоторое время вели беседу, допивали третью бутылку вина и громко вспоминали забавные истории из недавнего прошлого. На следующий день – день, на который был назначен бал, они отправились на утреннюю охоту и прибыли только к обеду. К этому времени прибыла мисс Вивиан, которая была счастлива встретить столько знакомых в городе. Отобедав, хозяин со своими друзьями принялись подготавливаться к грядущему балу.

Без сомнений, не было дома, в котором не происходила бы подготовка. Все дамы тщательно обдумывали свой туалет и делали все для безупречного внешнего вида. Что говорить, каждая стремилась обратить на себя внимание, пусть многие делали это невольно, тем не менее, это было так. Балы – средоточие блеска и роскоши. Кругом, словно бабочки порхают барышни, как юные, так и в летах, одетые в пестрые шелка, с мерцающими на груди и руках украшениями, пышными, вздымающимися прическами, дополненными перьями, бусинами, цветами, лентами. Самое очаровательное в балах – это то, что премилые создания, одетые со всем великолепием, собираются в одно целое, составляя что-то сродни цветника, располагающего лилиями, ландышами, розами и гортензиями.

Эвелин, Оливия и Розалин с самого утра были заняты своими образами. Они, как и все молодые женщины, стремились к совершенно безукоризненному виду, и часы напролет проводили у зеркала, занимаясь прическами, лицами, приводя в порядок платья, подбирая детали. В просторной, уютной комнате, освещенной дневным светом, три юные красавицы совершали над собой волшебство. На туалетном столике аккуратно стояли пузырьки с кремами, флаконы духов, две шкатулки с драгоценностями, море шпилек и ленточек, пудреница и щетки. За ним сидела Оливия и наносила какую-то кашицу себе на лицо. Она была в ночной рубашке, часть длинных, густых локонов была собрана, остальная ждала своей очереди. На большой кровати сидела Эвелин, перед ней расстилалось скопище бальных перчаток. На балконе Мэри, служанка, отпаривала платья. Рядом с Оливией, на мягком пуфике восседала Роуз в халате и с папильотками на голове, она разглядывала собственное отражение, и ее юное личико то приобретало довольный, сосредоточенный вид, то раздраженный и неудовлетворенный. Эвелин же все думала, чем дополнить ее лазурное платье, которое она увидела только утром и не успела придумать ничего заранее.

– Как давно я не была на хорошем балу… Да и вообще ни на каком! – вздохнув, проронила Оливия.

– Ну что ж, милая, теперь у тебя есть возможность это наверстать! – подбодрила ее Эвелин, чье лицо выказывало озабоченность касательно до перчаток.

– Помочь тебе со шпильками? – Эв увидела, что родственница явно слишком напряжена, и ей никак не удается заняться прической. Та с великим удовольствием приняла предложение. Эвелин вооружилась десятком шпилек, пока Оливия в это время размазывала крем на руках.

– Помню, как мы с Ленни танцевали в первый раз… По-моему, это была мазурка.

– Хм, уверена, что вы сможете вспомнить это драгоценное время!

– Сомневаюсь, что будет так же, как когда-то…

– Почему ты так настроена? – разговор заинтересовал Роуз, и она решила полюбопытствовать. – Вы изрядно повеселитесь!

– Все непросто, девочки. Ваш брат абсолютно холоден ко мне. Возможно, у него был какой-то интерес, мне уж точно неизвестно… Однако со временем он весь иссяк.

– Ты хочешь сказать, что он не любит тебя? – распахнув глаза от легкого удивления, возмутилась самая юная участница беседы.

– Роуз! – заглушила сестринские эмоции Эви.

– Да, именно так. Говорю это без утайки – не любит.

– Ты неправа, сестра. – воспротивилась Эв. – Ленни еще юноша, он далек от зрелых мужей, это так. Но ему это позволительно в его двадцать с небольшим. Я хочу сказать, что ему еще очень сложно находить контакт с женщинами. Да, разумеется, у него были беспутные связи, совершенно ничего не значащие! Он знает, как вести себя с подобными, не побоюсь этого слова, леди, но вот не задача – решительно робеет перед дамами из высшего общества. Он так глуп! Но это пройдет, а тебе… – она взяла Оливию за плечи. – необходимо быть мудрой и терпеливой женой. Он вырастет и тогда уж точно не будет пробираться через колкие шипы, когда захочет танцевать с тобой!

Оливия немного ожила, ей хотелось верить в эти слова, ведь она сама часто произносила их про себя. Нечего и спорить о том, что она нуждалась в чьей-либо опоре и поддержке. Рассудительная речь Эвелин пришлась как нельзя кстати. За несколько минут Эв собрала волосы Оливии, и они приняли более чем очаровательный вид. В это время Мэри закончила с платьями и принялась за одевание госпожи Розалин.

– Ох, Мэри, не нужно затягивать так изрядно! Ты же кости мне переломишь! – ругалась младшая сестра, которая более всего не выносила корсеты.

– Мэри, помоги лучше мне с волосами. – подозвала Эвелин служанку.

Роуз была спасена, и дабы перевести дух, уселась на кровать и принялась обмахивать себе веером из лент и бус.

– Знаешь, что, Эв?

– Да?

– Было бы неплохо найти на этом очередном скучнейшем балу того, с кем можно было побеседовать о чем угодно, кроме как о миллионах и светских раутах…

– Не могу поверить, что ты недооцениваешь мистера Торндайка, я полагала, что он произвел на тебе приятное впечатление. – сестра молчала. – Ты же любишь балы! Просто всегда это тщательно скрываешь! Ты маскируешь свое расположение к танцам, стремясь создать впечатление равнодушной и здравомыслящей дамы. – Эви добродушно улыбнулась и пересела к сестре, взяв ее за руку. – Детка, тебе семнадцать! Самое время веселиться и не бояться, что за это ты обязательно получишь тонну уничижительных высказываний в твой адрес.