Голодная

Чтобы попасть на нужную остановку, Шерил направилась к нерегулируемому пешеходному переходу. Перед ним уже собралось несколько человек, никто не решался выйти на проезжую часть, наперекор ревущему потоку. Водители машин старательно не замечали пешеходов, ждущих на тротуаре. Раньше Шерил не боялась быть первой в таких ситуациях, теперь же, чувство самосохранения зашкаливало и она замедлила шаг. Почти одновременно с ней к переходу подбежали двое подростков. Не ведая страха, они шагнули на зебру. Серебристый седан ехавший по первой полосе с неприятным визгом затормозил, подростки, а за ними и остальные люди успели сделать один шаг перед седаном, когда водитель белого кроссовера, следующего за седаном с явным превышением скорости, пытаясь избежать столкновения вывернул руль на тротуар.

Люди были уже на проезжей части и кроссовер им ничем не угрожал, и только Шерил, не успевшая спустится с тротуара, оказалась перед мчащимся на нее белой железной громадиной с визжащими тормозами.

Удар отбросил ее на несколько метров. Сумочка, словно живая, вырвалась из руки и отлетела на дорогу. Ботинок с левой ноги расплющился под колесами автомобиля. От удара головой об асфальт Шерил потеряла сознание. Водитель белого джипа не стал выходить из машины, вместо этого трусливо поддал газу, и пронесся в нескольких десятках сантиметров от Шерил, съехал с тротуара растворяясь в автомобильном потоке.

Машина скорой помощи прибыла на место через несколько минут. Шерил к этому времени очнулась, даже смогла сесть. Голова жутко болела, осторожно прикоснувшись к затылку, она почувствовала под пальцами болезненную шишку. Толстая вязанная шапка спасла ее от более кровавой травмы. Люди окружавшие полукругом, плохо скрывая любопытство, жалели ее и наперегонки давали советы, как следует себя вести. Не вставай. Не лежи. Лежи, не шевелись. Не сиди, ложись. Не ложись, асфальт холодный. Один, особо ретивый, лысоватый мужичек, ухитрялся давать указания врачам прибывшей скорой помощи. Не так осматривают, не так опрашивают.

— Где болит? — спросил Шерил фельдшер в синей спецодежде с белой полосой на груди, — Голова? Живот? Спина?

— Голова, — произнесла Шерил с трудом. Каждый звук отдавался в мозгу молотом по наковальне.

— Еще? — не успокаивался врач, осторожно ощупывая ей руки, потом дошел до ног.

— Ай, — дернулась Шерил, когда врач тронула левую ногу. Забыв про боль в голове, она инстинктивно отвела руки врача от больного места.

— Скорее всего, перелом, — диагностировал врач, дав указание своему помощнику доставать носилки.

Как ни старались они переложить Шерил на носилки не побеспокоив поврежденную ногу, от боли у нее выступили слезы и через секунду мозг спасаясь от боли погрузился в спасительное беспамятство.

 Лысоватый мужичек заботливо подложил под носилки в машину одинокий ботинок с левой ноги и протянул врачам сумочку.

— Это ее, — писклявым голосом проговорил он. — Выронила, когда ее того, машина сбила.

В машине скорой помощи Шерил пришла в себя. Адская боль в ноге при каждом толчке возникала с новой силой. Выслушав, что она беременна, врачи отказались ей делать укол с обезболивающим, боясь навредить ребенку. И только в приемном отделении, после осмотра несколькими врачами, рентгена и беседы с акушером - гинекологом, ей поставили укол.

Палата, куда после необходимых процедур поместили Шерил, представляла собой квадратное помещение с шестью койками. Противоположную, от двери стену занимали два широких окна. У одного из них и досталась кровать Шерил. Она оказалась четвертой пациенткой в этой общей палате. Отощавшая от постоянных санитарных обработок подушка с трудом выполняла свои функции. Куцее одеяло, судя по состоянию, было с одного склада с подушкой. Только матрас, новый десятисантиметровый поролон, обтянутый коричневой клеенкой, радовал своей упругостью.

Инвалидное кресло, которое предложили ей, оказалось, как нельзя кстати. Возможно, когда сломанная кость перестанет ныть, костыли станут нужнее. Сейчас же, передвигаться на коляске было безболезненно и удобно.

Она терпеливо дожидалась, когда совсем молодая медсестра заправят для нее постель и поможет перебраться на кровать.

— Вы не засыпайте пока, — посоветовала ей медсестра. — К вам должны прийти из полиции для опроса.

— Хорошо, а коляску вы мне оставите?

— Пользуйтесь, пока вы у нас.

Медсестра ушли. Шерил попыталась поудобнее устроится, сломанная лодыжка ныла, гипс давил на опухшую ногу. Голова после обезболивающих не болела, только состояние туго свернутой ваты вместо мозга, распирало черепную коробку изнутри. Шерил прикрыла глаза. Мысли текли заторможено, все попытки сосредоточится и продумать свои действия потерпели провал. Шерил сама не заметила, как задремала.

— Шерил Александровна?— настойчивый мужской голос с трудом пробивался сквозь вату в ее мозгу. — Она вообще в сознании?

— Да она просто заснула, потрясите ее за плечо, — незнакомый женский голос ответил мужскому.

— Не надо ее трясти, у нее и так сотрясение, — Шерил сквозь сон узнала голос молоденькой медсестры. Она с трудом разлепила глаза. В палате зажгли светильники на потолке. От невыносимой рези в глазах, Шерил зажмурилась. Отвернулась к окну, вновь попыталась открыть глаза. Прикрыв их ладонью от света, повернула лицо к обладателю мужского голоса. Унылый русоволосый мужчина в форме сидел на придвинутом к кровати стуле, расположив на коленях папку с бумагами.