Голодная

— Ты расскажешь, что все-таки произошло?

— Он прогнал меня, — с трудом взяв себя в руки, сквозь всхлипывания, ответила Шерил.

— Тогда я отказываюсь понимать, отчего ты ревешь. Мне казалось, что ты мечтала о том дне, когда он бросит тебя.

— А теперь, я не хочу, чтобы он бросал меня! — Шерил заревела опять.

— Боже, дай мне сил понять эту женщину, — Руслан поднял глаза к небу. — То ей надо сбежать, то ей надо вернуться.

Он растерянно замер перед ней, не зная, чем помочь ее горю.

— Ты не смогла удержаться, и сообщила, что он будет папочкой? — вдруг догадался он.

Всхлипнув, Шерил кивнула.

— Дурында. Наверное, это единственная его слабость. Он ненавидит обманы такого рода.

— Да знаю я. Элла мне рассказала.

— Так ты знаешь эту историю? — удивился Руслан. — И все равно проговорилась? А он говорил про тебя, что ты не дура.

— Ошибся, — сказала Шерил, тяжело поднялась с земли, отряхнула руки от рыжего налета. — Хочу домой.

— Я отвезу.

Дисциплинированно пристегнув ремень, она потерянно наблюдала, как Руслан запер ворота, потом ходил перед машиной, долго разговаривая с кем-то по телефону.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался он у Шерил, садясь за руль.

— Не знаю, — пожала плечами Шерил, — Буду работать пока смогу, потом попробую найди работу на дому.

— Я про ребенка.

— Ребенок, — протянула Шерил. — Теперь у меня будет ребенок. Ребенок. Ребеночек. Слово какое забавное. Непривычное. Ребенок — это ведь человек, пусть маленький, бестолковый, но настоящий живой человек. Мне тут подумалось, что ни у кого нет такой абсолютной власти, как у матери над своим ребенком. Ребенок подобен пластилину. Именно мать лепит из этого пластилина все, что взбредет ей голову. Словом, делом, криком, лаской. А может и не лепит, может, у нее нет желания творить именно с этим куском.

Руслан искоса взглянул на Шерил.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я ничего не чувствую к этому ребенку. Не знаю, хочу ли я его.

Неожиданно Руслан ударил по тормозам, съехал на обочину, остановился в тени, почти потерявших свою осеннюю красоту, деревьев. Всем корпусом развернулся к Шерил.

— Ты не посмеешь, — угрожающе проговорил он. Шерил удивленно вскинула на него глаза, прищурилась, готовясь ответить грубостью.

— Прости, — понял он свою ошибку, извинился за несдержанный тон. — Говоря откровенно, мне было плевать, когда ты появилась в жизни Макса. Физиология требует. Одной больше, одной меньше. Сейчас же, я готов сдувать с тебя пылинки и умолять не делать глупостей. О деньгах не беспокойся. Буду тебе помогать. Возить тебя куда надо, ходить по магазинам и выполнять всю прочую ерунду, которую положено делать для беременных, только, ради бога, сохрани ребенка. В конце концов есть тест ДНК. Рано или поздно ты сможешь доказать Максу, что он действительно отец.

— Тебе какой интерес со мной возиться? — Шерил презрительно посмотрела на Руслана. — Хочешь сделать Макса своим должником?

Каримов какое-то время рассеяно смотрел на нее, а потом усмехнулся.

— Это я его должник. Это лишь капля в море, из того, что я могу и должен сделать, чтобы отдать свой долг. Даже если Макс ни когда не захочет и слышать об этом ребенке, клянусь, что не оставлю тебя без помощи.

— Может, так действительно будет лучше. Таким, как Макс не следует иметь детей, тем более их воспитывать. Чему он научит ребенка? Как насиловать женщин и перерезать горло?

— Не надо так, — покачал головой Руслан. — Ты его совсем не знаешь.

— Я знаю достаточно! — резко ответила Шерил.

— В тайге он защищал ваши жизни. Любой на его месте сделал бы то же самое.

— Не об этом речь. Григорий Викторович чем ему помешал? Или это СБ раздает такие приказы — всем, кто не по нраву, вспарывать животы?

— Григорий Викторович? — не понял Руслан.

— Ну да, Щербаков Григорий Викторович, мой бывший директор.

— А, ну да, — вспомнил Руслан. — При чем тут Макс?

Тут Шерил замолчала, насупилась. И кто ее за язык тянул? Прошло то время, когда она хотела зарыть Соболевского. Но было уже поздно, Руслан зацепился за ее слова.

— Что ты знаешь об этом деле?

— Ничего, — пошла на попятную Шерил.

— Вот именно — ничего! Прежде, чем бросаться обвинениями потрудись собрать доказательства.

— У меня нет цели посадить Макса за решетку. Я только хотела сказать, что у него нет чести и совести.

— Я тебе сейчас расскажу по секрету одну историю про честь и совесть, а ты слушай внимательно. Служили два товарища, называется.

Руслан завел машину, выехал с желтого ковра листьев на дорогу.

— Первый товарищ, назовем его Капитан, боевой офицер, грудь в орденах, был командиром роты. И попал в эту роту после учебки по распределению молоденький паренек, которого за меткий глаз прозвали Стрелок. Так вот, часть была хорошая, элита российских войск. Стрелок был хоть и молод, но умен, смел и силен. Его быстро заметили и стали продвигать. Капитан и Стрелок, вопреки субординации сдружились, насколько позволяла служба. Боевые командировки сделали их дружбу только крепче. Но время шло и Стрелку стало тесно в стандартной части. Его весьма специфические умения заметили не только непосредственные командиры, но и другие, любознательные люди по достоинству оценили и предложили работу.