Голодная

— Не понимаю, — тряхнула Элла головой, при этом каждая волосинка на ее голове вернулась на строго отведенное место. — Ты должна Максу деньги?

— Да, сумму, которую я в жизни не смогу ему отдать.

— Значит, сумма так велика, что ты рассчитаешься с ним к глубокой старости? Тут дело не в деньгах. Деньги — это, всего лишь, повод тебя принудить. Я была права — дело в твоей невинности. Ты для него — свежее, парное мясо.

— Так помоги мне найти способ поскорее испортиться, и я исчезну из вашей жизни навсегда, — заговорщицки проговорила Шерил.

Погрузившись в собственные мысли, Элла рассеяно встала, налила себе еще кофе. Вернулась за стол. Шерил не сводила с нее глаз.

— Тебе надо сказать, что ты беременна, — выдала Элла, спустя несколько минут сосредоточенного молчания.

— Беременна? Почему? Он ненавидит детей? — немного опешила Шерил.

Ее собеседница горько усмехнулась, отодвинула чашку с недопитым кофе.

— Нет, дело в другом, — Элла снова замолчала, раздумывая, стоит ли раскрывать все карты.

— Ну же, говори, это в твоих интересах, — поторопила ее Шерил.

— Однажды, одна девушка влюбилась в него. Они редко виделись. Она любила его все сильнее и надумала привязать его к себе насовсем. Способом, старым, как мир — объявила, что беременна от него. Он очень рассердился и в тот же день повел ее к врачу. Девушка умоляла врача подтвердить беременность, предлагала ему большие деньги, запугивала его. Но врач еще больше боялся Макса. Беременности не было.

— На что она рассчитывала своей выдуманной беременностью? — удивилась Шерил.

— Все просто. Она надеялась забеременеть позже. Ведь по всем правилам отношений, если девушка ждет ребенка, то мужчина и женщина начинают жить вместе, чаще случается секс, больше возможность зачать. Ну, а мужчины не особо разбираются в сроках. В конце концов, можно прикинуться, что роды преждевременны, — со знанием дела, заявила Элла, затем продолжила свой рассказ. — Узнав, что беременности нет, он перестал злится, стал холодным и равнодушным. Отвез девушку к ней домой, а по дороге рассказал ей свою историю, из которой получалось, что он бесплоден. Он сказал, что если бы беременность была, было бы все гораздо хуже. Он бы сам сделал ей аборт, нашел отца этого ребенка и сделал бы так, чтобы тот навечно потерял интерес к женскому телу. И дело тут вовсе не в ревности. Просто Макс не выносит, когда его пытаются обмануть. Девушке было очень страшно. Она умоляла о прощении. Она говорила ему о своей любви. Все напрасно. Макс отстранился и безразлично наблюдал, как она билась в истерике у его ног, ища оправдание своему поступку. Больше он ей не верил.

Элла замолчала, рассеяно водя ложкой в чашке, не замечая, как остывший кофе через край выплескивается на стол.

— Грустная история. И поучительная, — сделала вывод Шерил. — Как мне кажется, эта девушка так ничему и не научилась.

— Что ты хочешь сказать?

— Девушка продолжает использовать ложь.

— Догадалась, да? — с горечью спросила Элла, на несколько мгновений превратившись в обычную обиженную девушку.

— Догадалась, — подтвердила Шерри. — Но это ваши дела. Я, же, подумаю насчет твоего совета.

Элла поднялась, изящным жестом поправила волосы. И вот снова обернулась в важную особу, неподвластную человеческому теплу.

— Я пойду, не надо, чтобы Макс знал, что мы говорили. Ему это не понравиться.

— Да, пожалуй, тебе лучше уйти, — согласилась с ней Шерил.

Она вымыла чашку за Эллой, приоткрыла окно, проветрить комнату от ее аромата. Внимательно огляделась, и не найдя никаких следов пребывания Эллы, успокоилась и стала ожидать Макса.

Часы показывали половину первого ночи, когда Шерил решила, ждать Макса больше не имеет смысла и можно заснуть, не беспокоясь, что он разбудит ее ради удовлетворения своих потребностей. Она расстелила себе постель в гостевой, разумно рассудив, что конкретная постель, где она должна была спать, не указывалась. Позднее время, тишина и темнота сделали свое дело, Шерил крепко и беззаботно уснула и не слышала, как пришел Макс. Как он смотрел на нее спящую при тусклом свете уличных фонарей, пробивающемся сквозь шторы. Так и не решившись ее разбудить, он тихо прикрыл дверь.

***

Смена началась со встречи с Семен Семенычем. Он больше не спрашивал, есть ли у Шерил проблемы. Он это знал абсолютно точно. В глубине души Семен Семеныч оказался добряком. Он не стал увольнять Шерил, не стал предлагать уволится ей по собственному желанию. Спокойно принял ее предложение работать только в дневные часы. Шерил, не без основания полагала, что фамилия Соболевского сыграла в этом не последнюю роль. Директор при ней объяснил новые правила Иннокентию. Тот скорчил недовольное лицо, но перечить не посмел. Зато взглядом пообещал Шерил не сладкую жизнь.

С работой все прояснилось, теперь осталось поговорить с Пашей. Он часто отвозил ее домой после работы. Куда он будет отвозить ее теперь? Просить отвозить ее к дому Макса? Для этого нужно иметь сверхнаглость в душе и абсолютно циничное отношение к его чувствам. Запретить ему приезжать? У Шерил не хватало на это решимости. Она мучительно искала выход, а в голове все ярче разгоралась надпись: и рыбку съесть и косточкой не подавиться — так не бывает.