Смерть в Голограм

С этого момента тщедушного охранника словно подменили.

Он резко выпрямился, и Егору показалось, что тот сейчас возьмет под козырек.

– Ехай прямо, до конца проезда. Дом в самом тупике, ваши – уже на озере, – отчеканил старик, сопровождая речь активной жестикуляцией.

– Спасибо.

– Рад стараться, – улыбнулся дед.

Несколько секунд он продолжал стоять рядом с машиной, пока не вспомнил, что нужно поднять шлагбаум. Метнувшись обратно в дом, он вылез по пояс из окна и, взмахнув рукой, прокричал «Поехали!».

– Забавный кадр. Ты опросил его? – спросил Егор.

Олег движением руки скинул на колени бейсболку и раздраженно ответил:

– Может хватить меня гнобить? Сначала Савельев, теперь ты подхватил?

– А ты считаешь, не справедливо? – хмуро произнес Егор.

– Считаю, что уже хватит. Да, я спешно провел вчерашний осмотр и плохо допросил свидетелей. Убейте меня теперь!

– Надеюсь, не придется, – спокойно сказал Фомин, остановив машину за пару домов до тупика.

Дом Полянских стоял на участке, так называемой первой линии. За тупиковым забором, выполненным в виде кованой решетки, открывался шикарный вид на озеро. На берегу стояли три машины, включая автомобиль Разумилова. Из воды периодически выходили водолазы, сбрасывая на песок добычу.

Егор нажал на ручку калитки. Дверца подалась и кроме глади озера, Фомин увидел дорогу, уходящую вправо. Открыв в смартфоне геолокацию, он рассмотрел карту местности. Дорога от озера выходила на основную, с которой они только что въехали в поселок.

Вернувшись обратно, Фомин застал Олега, рассматривающего скомканный ватман, лежащий у дома.

– «Смерть живодерам», – прочитал Фатрушев. – Вчера этого вроде не было. Но может быть, я не заметил, темно было.

– Водолазы уже на месте, – сообщил Фомин. – Ты с участковым вчера общался? – спросил Егор.

– Да, он присутствовал при осмотре. Сказал – скандальный дом, вечно у них что-то случалось.

Забор, ограждающий участок вокруг дома, был сделан из красного кирпича, с вставкой из широких, металлических ворот.

Фатрушев указал на дверь справа. Фомин нажал на звонок. Через секунду из микрофона послышался женский голос:

– Вам кого?

– Полянского Александра Яковлевича.

Шорох, звук шагов и снова вопрос, уже мужским голосом:

– Вы кто?

– Сотрудники Управления по расследованию особо важных преступлений.

Домофон затих, но раздался щелчок открывшейся двери.

Фомин и Фатрушев прошли на территорию и огляделись. Красивый, ухоженный участок. Кованые скамейки, альпийские горки и много цветов в больших вазонах.

Дверь дома открылась, и на пороге появился мужчина среднего роста. Его фигура была далека от идеальной, но общий вид создавал приятное впечатление.

У него были карие, слегка на выкате глаза, яркие губы и чисто выбритые пухлые щеки. Волнистые волосы красиво уложены, одет продуманно и со вкусом. На белоснежную рубашку с аккуратно отогнутыми манжетами накинут джинсовый жилет. Отутюженные серые брюки, галстук и бархатные красные мокасины демонстрировали выверенный стиль владельца.

Егор представился.

– Полянский. Александр, – произнес мужчина в ответ и манерно повел рукой, приглашая войти в дом.

Указав на машинку с бахилами, он добавил:

– Можете воспользоваться.

В большой гостиной с витражными мозаичными окнами, пропускавшими мало света, царил идеальный порядок. Даже человеку, не сильно осведомленному в интерьерных вопросах, было ясно, что владельцы дома сильно тяготели к английскому стилю. Но опытный дизайнер сразу бы отметил, что стилевой завершенности во время ремонта достичь, все-таки, не удалось. Много мрамора и натурального дерева, но плинтуса выполнены из пластика, а ткань на стенах с традиционным английским рисунком, выглядела дешево и сильно морщинила в углах. Много лепнины, но не гипсовой, а из более дешевого полиуретана. Высокие потолки отделаны дорогой мозаикой, но балки в перекрытиях – не деревянные, а из дешевого прессованного картона. Портьеры, которые должны быть выполнены из тяжелых, солидных материалов, явно грешили в сторону более облегченных заменителей.

Вот на мебель хозяева не скупились. Деревянные стулья с высокими спинками красиво обрамляли огромный стол на кованых ногах, сделанный в едином стиле с перилами мраморной лестницы, ведущей на второй этаж. Правда, на диване, похоже, снова сэкономили. Из-под парчового чехла предательски выглядывала дешевая плюшевая обивка.

Полянский развел руки в стороны и горько вздохнул.

– Вот, собственно так. Такая, короче, у нас беда…

Он растерянно смотрел на непрошеных гостей.

– Вы позволите нам осмотреть дом? – спросил Фомин.

– Смотрите, раз надо. А, может быть, сначала кофе или чай? – вежливо предложил Полянский.

– Кофе – это хорошо, – громко произнес Фатрушев, с размаху бесцеремонно плюхнувшись на пышный диван.

Полянский вопросительно взглянул на Фомина.

– Спасибо, – произнес Егор.

– Спасибо – да, или…? – уточнил хозяин дома.

– Да, – ответил Фомин.

Полянский прошел в кухню, соединенную с гостиной раздвижной дверью и включил кофе-машину.

Оглядевшись, Фомин подошел к высокому камину, на котором выстроились статуэтки, мраморный бюст английской королевы и несколько шкатулок. В центре – большое фото, на котором Лера Полянская в полный рост, застыла у пальмы в акробатической позе вниз головой. В углу рамы, инкрустированной стразами, неловко пристроилась тонкая черная ленточка, напоминающая о печальном событии.

«Странный выбор для ритуального фото», – подумал Фомин.

Он взглянул на балкон второго этажа, пытаясь определить, где находится обладатель женского голоса.

Фатрушев, перехватив его взгляд, поднялся с дивана и принялся неслышно подниматься по лестнице.

Егор тихо прошел к кухонной зоне и остановился у входа, незамеченный хозяином дома.

Полянский, аккуратно скрутив валиком алые салфетки, положил их на край стола и начал расставлять на подносе фарфоровые чашки. Сделав шаг назад, он задумчиво взглянул на композицию и, подумав, добавил плетеную вазочку с разноцветными пирожными.

Егор легонько постучал по красному дереву, которым была обита стена кухни. Полянский вздрогнул.

– Не помешал? – улыбнувшись, поинтересовался Фомин.

– А? Да нет, у меня уже все готово. Вот только сахар найду. Вы же, наверное, с обычным пьете? – Решил уточнить он.

– А бывает не обычный? – улыбнулся Фомин.

– Дааа! Масса!

Полянский принялся на иностранный манер – не загибать, а отгибать пухлые пальцы.

– И тростниковый, и стеклянный, и заменители: фруктоза и дынный сахар, ксилит и сорбит…

Заметив на лице Фомина признаки скуки, Полянский остановил перечисление.

– Короче, я все рецепты делаю на заменителях. И обычный сахар мы не держим. У нас его никто не употребляет, – говорил Полянский, продолжая копаться в ящиках.

Фомин наблюдал за движениями хозяина дома.

Вдруг Полянский громко воскликнул:

– Нашел!

Он достал бумажный пакет, ловко отсыпал белый песок в сахарницу и удачно пристроил ее на поднос. Егору подумалось, что вся эта возня с кофейной сервировкой Полянскому намного важнее, чем трагическое событие, по поводу которого он сейчас вынужден принимать гостей.

Александр подхватил широкий серебряный поднос и направился в гостиную. Егор вежливо уступил ему дорогу, пропустив вперед.

– Расскажите, пожалуйста, еще раз: с момента, как Вы подъехали к поселку, что происходило? – попросил Фомин.

– С момента, как проехал шлагбаум? – уточнил Полянский.

– Да. Постарайтесь вспомнить, может, что-то подозрительное показалось Вам возле дома и в самом доме. И далее: что Вы видели-слышали, когда вошли в дом и как обнаружили труп.

На слове труп Полянский начал икать и кашлять и едва не упустил из рук поднос. Егору захотелось постучать по его круглой, немного сутулой спине, но он воздержался.

– Я же вчера все рассказал Вашему коллеге, – произнес он голосом, готовым сорваться на слезы. – Зачем вы меня мучаете?