Страница 32 из 40
— Аня, девочка моя, ты мне веришь?
— Верю… — прошептала Анна, вновь обретя дыхание.
— Анна, я — твой друг, пожалуйста, сделай так, как я прошу, поезжай со мной… — тихо попросил Павел и наконец убрал свою руку. Наваждение рассеялось окончательно.
Что с ней было?? Что с ней сделал Павел?? Или ей это все пригрезилось? Наверное, она просто переутомилась и ей нужен отдых, отдых там, где нет проблем… Но там где нет проблем, нет ее Якова…
— Для меня было бы так… непривычно… расстаться с Яковом хоть на время…
— Я тебя понимаю, расставаться с любимым человеком тяжело, но иногда нужно. И несколько дней это совсем недолго…
Ливен помолчал и решил выложить припрятанный козырь.
— Анна, ну не прибегать же мне к крайним мерам. Ты хочешь, чтоб я сказал Марии Тимофеевне, что я пригласил тебя к себе, а ты мне отказала? Она ведь будет распекать тебя дольше, чем бы ты гостила в моей усадьбе, — спросил он с хитринкой в глазах, которые приобрели свой обычный цвет.
— Павел Александрович, это шантаж!
— А я и не отрицаю этого. Ты же понимаешь, что при моей службе я знаю, как плетутся интриги, и каким образом достичь желаемого…
— Это нечестно.
— А какой честности ты ожидала от старого интригана?
— Да Вы совсем не старый.
— Значит, с тем, что я интриган, ты все же согласна?
Анна чуть улыбнулась.
— Ну что поделать, такой вот тебе достался дядюшка… признаю, не идеальный, но все же не злодей и не чистый проходимец… так, немного… — улыбнулся Ливен в ответ.
— А можно задать вопрос и по возможности получить на его откровенный ответ? Для меня это важно.
Ливен кивнул.
— Про графиню Вы придумали? Про то, что она хотела бы познакомиться и ей нужна компания?
— Абсолютно нет. Клянусь, она действительно выразила желание познакомится, как только узнала о вас с Яковом. И твоей компании она была бы очень рада, — Павел ничуть не обманул Анну. Он честно ответил на те вопросы, что она задала. Ведь про то, знала ли уже графиня, что приглашена в усадьбу, Анна не спрашивала. — Почему бы тебе, правда, не поехать?
— Я… Я, право, не знаю…
— Ты все же подумай…
— Мне, наверное, надо пойти к Якову?
— Конечно. Аня, не держи него зла за его слова. Он не хотел тебя обидеть. Он попросит у тебя прощения, прости его сразу, не откладывай, даже если тебе больно… И если все же решишь поехать, прошу, не говори Якову, что ты понимаешь причину, по которой он предпочел бы остаться наедине с собой. Ему лучше этого не знать. И возьми мой платок или лучше умойся, — он смочил свой отделанный кружевом тонкий платок с монограммой остатками воды из стакана.
— Дядя Павел, я сейчас совсем некрасивая, да? — Анна протерла лицо княжеским платком и отдала его Ливену.
— Вот придумала, для Якова ты всегда будешь красавицей, даже с заплаканными глазками. Ну иди, а то он уже весь извелся.
Штольман сидел в гостиной, выражение лица у него было таким, будто наступил конец света. У Анны заболело сердце, глядя на то, каким подавленным он казался. Ей хотелось подойти к нему, обнять его, поцеловать в макушку — как она делала раньше, но она понимала, что такое проявление нежности, возможно, было не совсем уместным, ведь Павел мог появиться в любой момент. На секунду она застыла в нерешительности.
Яков вскочил, взял ее руки в свои и стал целовать их:
— Аннушка, любимая, прости меня, я не хотел тебя обидеть…
Не встретив сопротивления, он переместил свои руки на ее лицо и принялся покрывать его легкими нежными поцелуями.
— Я не хотел быть грубым, не хотел давить на тебя, я лишь хотел…
Анна не дала договорить ему, накрыв его губы своими. После поцелуя она посмотрела в печальные глаза мужа:
— Яша, я знаю… Я больше на тебя не в обиде…
Яков прижал ее к себе и, казалось, боялся пошевелиться. Так они стояли, пока в комнату не вошел Павел.
— Прошу прощения за то что, возможно, не вовремя врываюсь, но тебе, Яков, принесли записку.
— Что, вызывают в участок? — заволновалась Анна.
— Нет, если б вызывали, прислали городового…
Штольман развернул записку.
— Это от председателя Дворянского Собрания, он приглашает меня присоединиться к их компании на следующей неделе.
Ливен мысленно потер руки. Как он и думал, делегация, появившаяся у их стола в ресторане и пригласившая в пятницу его самого, не заставила себя долго ждать и снизошла до незаконного племянника Его Сиятельства.
— Отпиши ему, что вся следующая неделя у тебя занята, но после ты постараешься выбрать время, — посоветовал он.
— Павел, меня не интересуют сборища в Дворянском Собрании, это совершенно не мое.
— А теперь будет твое, — твердо сказал князь. — Тебе нужно будет там появиться, раз тебя приглашают. От пары потерянных вечеров от тебя не убудет. Кроме того, потом ты всегда сможешь отговориться своей службой. Ты должен воспользоваться возможностью упрочить свое положение в Затонске.
— И правда, Яков, почему бы тебе не сходить? Ведь в Петербурге ты же бывал в обществе, бывал в каких-нибудь салонах…
— Мне не привлекает общество здешнего Дворянского Собрания…
— Ах надо же, посмотрите на него! Дворянское Собрание Затонска теперь не уровня княжеского сына! — съязвил Ливен. — Разумовский, поди, оттуда не вылезал.
— Да, Разумовский был завсегдатаем, чуть ли не каждый вечер играл там в карты. А я сейчас не играю. Вообще.
— Никто тебя играть и не заставляет. Придешь, выпьешь там с кем-нибудь рюмку-другую, перекинешься несколькими словами, и хватит с тебя. Тебе там надо только показаться.
— Яша, сходи ты туда, если так будет лучше. Выбери вечер, возможно, в следующие выходные.
— Пока ты будешь у Павла?
— Да, пока я буду у него.
Анна не понимала, как она могла сказать подобное, ей показалось, что эти слова произнесла не она сама, а кто-то другой. Да, она подумывала, что, возможно, ей стоит согласиться на поездку, но все же оставлять Якова ей не хотелось, даже если, как сказал ей Павел, так для Якова будет лучше, но сама она еще ничего не решила. И тем не менее она дала положительный ответ, даже не сознавая, как это произошло. Сказала ли она это под воздействием, оказанным на нее Павлом? Неужели Павел обладал таким даром убеждения или влияния на людей, что этому было невозможно противиться?
Анна была наслышана про гипнотическое воздействие от дяди, которого вообще интересовало все сверхъестественное, и читала об этом явлении в одном из журналов мужа. Было ли это тем, что проделал с ней Павел? Она не была уверена, ведь описание того, как происходят сеансы гипноза, совершенно отличалось от того, как было у нее с Павлом. Он лишь смотрел ей в глаза… смотрел так, как никто до этого… и от этого взгляда у нее было чувство, что между ними была какая-то особая связь, что он был одним из самых близких для нее людей… Именно этого она и не могла постичь, ведь на самом деле она знала Павла совсем недолго и довольно поверхностно. Более того, тот Павел, который заворожил ее своим взглядом, кстати, не имевшим ничего общего с тем, как и мужчина смотрит на женщину, и тот Павел, который сейчас находился с ней и Яковом в гостиной, казались ей совершенно разными людьми. Как такое могло быть, было за гранью ее понимания. И вряд ли кто ей мог это объяснить… разумеется, кроме самого Павла, которого она бы ни за что не отважилась об этом спросить…
— Аня, ну если ты поедешь к Павлу, то тогда я схожу в Собрание, если выдастся свободный вечер, — пообещал Штольман, пока его жена не успела взять свои слова обратно. — Договорились?
Анна поняла, что, хотела бы она того или нет, пути назад уже не было.
— Договорились, — вздохнула она. — Мне нужно будет собраться. Возможно, привести в порядок пару платьев…