Нежданно-негаданно

— А я-то думал, что за галиматью ты нес! Ты что, меня проверял??

— Ну не мог же я спросить напрямую… Нет, мог, конечно, но не хотел… Ты бы мог и приврать. А вот когда выведешь человека из себя, он себя плохо контролирует и обычно режет правду-матку…

— Ну и выражения у тебя.

— Только выражения? Я думал, тебя возмутят мои методы.

— Про них я вообще молчу… А если бы я поддался на твою провокацию, что бы тогда было? — нахмурился Штольман.

— Да ничего. Сказал бы, что мое сердце уже занято…

— Пааавел…

— Ну не мог же я сказать, что ты не в моем вкусе, ты бы мог обидеться… — картинно вздохнул Павел.

— Павел Александрович!!

— Яков, ну что? Каюсь, нравится мне тебя подначивать. У меня никогда не было младших братьев, с которыми я бы мог это делать…

— Но не такие же темы! Кто другой тебя бы за такие шутки уже давно…

— Побил? Вызвал на дуэль? — ухмыльнулся Ливен. — У противника было бы очень мало шансов. Я прекрасно стреляю, отлично фехтую, а уж что касается драк — лучше со мной один на один не связываться. Даже такому физически развитому человеку как ты…

— Павел, а что ты имел ввиду, когда сказал, что по поводу твоей внешности комплименты тебе делали в основном женщины? — внезапно всплыл в голове Штольмана забытый ранее вопрос.

— Именно то, что сказал.

— То есть… тобой интересовались… и мужчины?? — Яков был ошеломлен.

— Яков, а чему ты, собственно говоря, удивляешься? Мы оба — выпускники закрытых учебных заведений, и я, и ты… служим среди мужчин… Не говори мне, что у вас в Императорском училище правоведения и в полиции все по-другому. У нас в армии такое бывает. Конечно, не в открытую, а тайно.

— И у тебя было?? Ты… поэтому никогда не женился? — вопрос вылетел изо рта Штольмана до того, как мозг смог проконтролировать язык.

— Были ли у меня связи с мужчинами, ты про это спрашиваешь? Нет, не было. Никогда. Ни разу. И я тебе уже говорил, что я не женился по той причине, что после Лизы не встретил женщины, которую смог бы по-настоящему полюбить… Что касается мужчин, не скрою, они обращали на меня внимание и даже два раза признавались мне в любви…

— Признавались… в любви?? Ты… ты… должно быть, шутишь?? — оторопел Яков.

— Нет, я абсолютно серьезно. Первый раз еще во время учебы в корпусе, но ты сам знаешь, что это чаще всего вовсе не любовь и даже не влюбленность, а в лучшем случае юношеская привязанность. Так что об этом и рассказывать не стоит…

А про второй раз есть что рассказать. Я был верен Лизе всегда, с нашей первой любовной встречи. Несмотря на то, что ближе к рождению Саши и какое-то время после этого у нас с ней мало что было, а когда она заболела, то вовсе ничего. После ее смерти у меня не было женщины больше года. Да, вот так… И это при моей натуре ловеласа. Но вот не мог переступить через себя и пойти с другой женщиной. Да что говорить, женщинами я тогда не интересовался совсем… На фоне своего подавленного состояния и одиночества я сблизился со своим сослуживцем, недавно переведенным в наш полк офицером на несколько лет моложе, который, как мне казалось, тоже чувствовал себя одиноким. Он был приятным во всех отношениях молодым человеком. Мы проводили вне службы много времени вместе — беседовали на разные темы под бокал вина обычно у меня на квартире, катались на лошадях, выбирались на пикники, я приглашал его в имение Дмитрия в отсутствие брата… В моем понимании мы стали с ним хорошими друзьями… Но он воспринял это по-своему — раз я не приударял за женщинами и все время проводил с ним, он надеялся, что наши дружеские отношения могли перейти в любовную связь… И он признался мне в любви… Это было… как обухом по голове?.. Наконец я прозрел… и понял, что его комплименты мне, восхищение моей внешностью, его пристальные взгляды не имели ничего общего с обожанием старшего друга, на которого бы ему хотелось походить, как я думал ранее. Он смотрел на меня как на мужчину, воспринимал как мужчину… как потенциального любовника…

— И что же?

— Ничего. Я объяснил ему, что у меня с ним никогда ничего не может быть. Что меня не привлекают мужчины как партнеры. Что мое отсутствие интереса к женщинам вызвано смертью моей любимой. Это признание отрезвило его. Он мне очень посочувствовал. И сказал, что понимает мою боль. Что его сердечный друг погиб, и именно поэтому он перевелся из того полка, где они вместе служили. И что после этого он не чувствовал никаких сердечных привязанностей, пока не встретил меня… Вскоре он снова попросил перевода, видимо, ему было тяжело видеть меня почти каждый день и знать, что у меня никогда не будет взаимных чувств к нему…

Яков, я этого никогда никому не рассказывал. Я не стыжусь того, что в меня был влюблен другой мужчина. Просто это очень личное, а я не тот человек, который рассказывает о своей личной жизни направо и налево. Я могу поделиться подобными вещами только с тем, кому полностью доверяю. Тебе я доверяю, — Ливен выглядел очень серьезным.

— Павел, когда ты рассказывал про Гришку, ты сказал, что в сравнении с его оргиями содомия — это роман между мужчинами. Так ты это сказал… основываясь на своем опыте?

— Можно сказать и так… Понимаешь, мой друг не был похотливым развратником, он был тонким и деликатным человеком, просто имел склонность к мужчинам… Когда он признался мне в своих чувствах, я подумал… что если бы я был другой по природе и мог ответить на них, между нами все бы было… пристойно… и, главное, скрытно… Не так грязно, разнузданно, извращенно как это было у моего брата Гришки — по слухам, которые доходили… Ладно, достаточно рассуждений об амурах между мужчинами, раз мы оба к этому равнодушны… Я пойду наконец оденусь. Или все еще хочешь помочь одеться Его Сиятельству как предлагал?

— Сам оденешься, чай не Его Императорское Величество.

— Много ты знаешь про Императора! — хмыкнул Ливен и удалился в спальню.

Комментарий к Часть 11

Кто-то может посчитать главу скандальной, но цели сделать ее такой определенно не было. Описана ситуация, которая получила некий «пикантный» оттенок по той причине, что герои воспринимают ее каждый по-своему, основываясь на своем опыте и представлениях. В ходе нее раскрываются некоторые подробности личной жизни героев, в большей мере Павла. Никаких скрытых намеков или «двойного дна» в главе нет.

========== Часть 12 ==========

Через пару минут уже одетый в брюки, рубашку и жилет Ливен снова появился в гостиной.

— Ну так что у тебя такого неотложного, что не могло подождать, пока я к Вам сам не приду сегодня?

— Я хотел поговорить с тобой наедине. Без Анны.

— А вчера про это поговорить было нельзя?

— Можно. Но я как-то не решился. А вот сегодня ночью плохо спал — именно из-за того, о чем пришел поговорить.

— Ну слушаю.

— Павел, ты же знаешь очень много про то, что происходит в Петербурге и при дворе…

— Служба у меня такая, много знать. А что тебя интересует?

— Я хотел спросить тебя об одной особе, про которую я слышал, что ее нет в Петербурге… Но мне хотелось бы знать об этом наверняка.

— Ты имеешь ввиду Нежинскую?

— Ты вот так, с ходу определил, о ком я?

— А тут и гадать нечего…

— Ты ее знаешь?

— Еще бы! Дрянь еще та! Но страсть изобразить может…

— Павел, у тебя с ней что-то было? — у Якова Платоновича поднялась от удивления бровь.

— У меня с ней?? — скривился Ливен. — Упаси Господи! Извини, что в столице приличные женщины перевелись, чтоб я связался с этой… — он употребил слово, которое не пристало произносить аристократу, да и просто воспитанному мужчине… — На ней же клейма ставить негде… Как-то давно она пыталась меня завлечь, думала, что я, как и другие, в обмен на ее пылкие объятия поспособствую ее продвижению при дворе…

— Ну зачем ты так про нее? Может, ты ей нравился? Может, она к тебе со всей душой? — усмехнулся Яков.