Страница 43 из 79
— Вот именно, вроде как. Когда он сказал Полянскому про свое якобы новое назначение, он уже давно не служил.
— Поверить в это не могу… Получается, он нам всем столько лет голову морочил?
— Голову морочил — это очень мягко сказано. Когда у него к Тане интерес проснулся?
Карелин задумался:
— Так, пожалуй, года четыре как. То есть он стал к ним приезжать, когда в отставку вышел?
— Я бы сказал, когда его… заставили выйти в отставку. Из-за той истории, в которой он был замешан. Или история дурно пахла, и от него пожелали избавиться, не вынося сора из избы, или подозревали в чем-то незаконном, но не смогли доказать. В любом случае это было что-то, чем переводом на другое место службы было не отделаться.
— А то, что он ушел в отставку в чине ротмистра это точно? Я думал, он подполковник или даже полковник.
— Подполковник? Значит, он служил не в гвардии, а в армейской кавалерии?
— Да, там, драгун. Ротмистра он получил как раз перед тем, как Ульяна с ним познакомилась. Что же он семь лет в чине ротмистра пробыл?
— Получается, что так.
— Странно это.
— Да, обычно следующий чин быстрее получают, но по-всякому бывает. Вы когда его в последний раз видели?
— Так когда Ульяна с ним в Ржев жить уехала, около семи лет назад.
— А в Петербурге?
— Нет, Бог миловал. Мне хватило и самого факта его появления, который возмутил меня до глубины души. А еще больше то, что Ульяна рассказала Тане о том, что Каверин ее отец. Тане тогда шесть было. Мать сказала ей, что они с папенькой раньше жили вместе, но тогда она была мала и не помнит. А сейчас папенька служит очень далеко, поэтому может навещать их очень редко.
Штольман хмыкнул.
— Скажите, а сколько лет Каверину? Вы сказали, что пятый десяток. Сколько точно?
— Он ненамного моложе меня, всего на три года, значит, сорок три.
— То есть, когда он ушел в отставку, ему было тридцать девять. Так?
— Так.
— А к тридцати девяти годам он не мог иметь двадцати пяти лет выслуги, следовательно, пенсия ему не полагается. То есть на тот момент он остался без средств существования, если, конечно, у него не было сбережений. Разумеется, какое-то место он потом нашел, но ведь на это требуется время. Не конюхом же к барину после ротмистра кавалерии нанялся, когда ему в чине надворного советника можно было служить.
— И Вы полагаете, он решил поправить свое положение за счет Ульяны?
— Судя по тому, какая складывается картина, это вполне возможно.
— Да, неприглядная складывается картина. Я никогда не был о нем высокого мнения, но обирать мать собственного ребенка, если Вы, конечно, правы, это же как надо опуститься.
— Да ненамного он и опустился, если Вы говорите, что он ранее, бывало, жил за счет женщин.
— Ну это я хоть как-то могу понять, но, безусловно, не оправдать. Я как и Полянский подобного не приемлю. Но там, как говорится, была взаимовыгодная сделка. Он продавал свою красоту и пылкость, дамы были готовы платить за это. Некоторые дамы ничего унизительного в этом не видят, если им так любовник приглянулся. Мол, покупают же некоторые себе мужа, почему бы любовника не купить? Как и с другой стороны, женятся же мужчины на деньгах, то есть фактически живут за счет жен. Этот не женился, но с той, что ему предлагала вновь сойтись, сожительствовал. Кто его знает, может, для нее сожительство было более выгодно, чем замужество.
— Да, если она была вдовой и получала пенсию за мужа, новый брак, вступив в который, она бы этого лишилась, ей был не нужен. А сожитель, при котором она могла представлять себя замужней женщиной, был очень кстати. Даже тот, за расположение которого приходилось выкладывать некую сумму. А почему, кстати, Каверин не женился? Женился бы на даме со средствами, жил был в свое удовольствие.
— Не знаю. Не встретилась, видимо, ему такая. Чтоб и со средствами, и в то же время внешне привлекала его. Он ведь насчет женщин очень разборчив, только с красавицами романы крутил. Даже та, что вернуть его хотела, была прелестницей. Я еще подумал, ну неужели не может найти себе такого мужчину, который сам будет готов на нее тратиться? Дам он выбирал под стать себе, на которых другие мужчины оборачивались, но длительных, многолетних связей с ними не имел. Когда он Ульяне голову вскружил, а она совсем рассудок потеряла, я думал, это долго не продлится, с его стороны, разумеется. Поэтому поначалу к этому даже серьезно не отнесся. Считал, что страсть вскоре пройдет, Ульяна ему надоест, и он ее бросит. Тем более, когда она от него забеременела. Но нет, не бросил, как я и говорил, и когда она Таню носила, и когда родила, они встречались, И когда его в другой полк перевели, а она с ним ехать решила, не сказал, что она ему не нужна. Видимо, устраивала его как женщина, как любовница, раз их связь четыре года продолжалась. Может, и дольше бы продлилась, если бы жить вместе не начали. Его ведь развлечения и наслаждения интересовали, как, впрочем, и ее тоже, а семейная жизнь она что — рутина, даже если страсть присутствует. Пока они на всяких балах и приемах до упаду танцевали, а после для удовлетворения страсти к нему домой ехали, все было прекрасно, а одним домом зажили, тут уж и балы с ассамблеями не так милы стали…
— Алексей Александрович, они что… своей связи вообще не скрывали? В обществе вместе появлялись как любовники?
— Не скрывали, да в небольшом городе такого и не скроешь.
— А про то, что Таню Ваша жена от Каверина родила, люди знали?
— Ну мы же ее в заперти не держали, подальше от людей. На нее посмотришь, и сразу понятно, кто отец. Она больше на Ульяну похожа, но от Каверина в ней тоже много.
— А сам он признавался, что у него дочь от любовницы?
— Нет, никогда. Никогда не сказал, что это его дочь или его с Ульяной дочь. Только дочь его пассии. В этом-то и дело. Внебрачный ребенок ведь, на то пошло, явление не исключительное, а довольно обыденное. Сколько их у тех же офицеров, которые имеют связи с замужними дамами. Жениться многие позволить себе не могут, материальное положение не дает такой возможности, бордели не все предпочитают, с девицами, ясное дело, амуров не заводят. А с замужними дамами, которые ищут развлечений и падки на офицерские мундиры, связь в какой-то мере безопасная. Если от нее и будет ребенок, мало какой муж будет кричать на каждом углу, что жена преподнесла ему такой подарок в дополнение к развесистым рогам. Признает, как я это сделал. Но это не значит, что мужчина своим же друзьям и знакомым, которые прекрасно знают, что ребенок его, в разговоре не упомянет про сына или дочь. А Каверин, даже когда они жили вместе, не считал Таню своей, никогда дочкой не назвал. Ладно бы сомнения были, что она его, а то ведь нет.
— А в Петербурге ее дочерью называл?
— Нет, по словам Полянского, только по имени. А вот она его папенька, как мать ее научила.
— То есть в ее понимании Каверин все же был папенькой?
— Ну раз мать так ей сказала, то да.
— Я все подумываю, не поехала ли Таня к этому папеньке.
— На какие, простите, шиши? На те копейки, что у нее были?
— Алексей Александрович, подумайте, хорошенько подумайте, могли ли у Вашей жены деньги храниться помимо того ящика, где драгоценности?
Карелин напряг память, до такой степени, что на лбу появились морщины.
— Я однажды видел несколько банкнот в ящике, где была шкатулка с письмами, совершенно случайно.
— Полагаю, тот ящик в отличии от ящика с украшениями, не запирался или запирался не всегда.
— Откуда Вы знаете?
— Ящик с драгоценностями не взломан, а где ключ, Таня не знала. Проще было взять деньги в том, который не запирался, к тому же из него и так пропали письма. Возможно, не было бы там денег, и девочка, даже прочитав письма, никуда бы не поехала.
— Так куда она одна могла поехать, даже с деньгами?