Страница 22 из 79
— По любви, я полагаю? Раз он ранее хотел на ней жениться…
— Да, по любви… Но князь не знал обо мне, пока она не умерла… Тогда ее муж сообщил ему, что у него есть сын… который ему самому не нужен… Князь, как я узнал… много лет спустя… в тайне оплачивал мое образование.
— В тайне от своего отца, который не разрешил ему жениться на любимой женщине? — догадался Юрий Григорьевич.
Штольман кивнул.
— Похоже, Ваш отец был порядочным человеком. Не таким, как мой по отношению к Егорушке. Не бросил Вас на произвол судьбы. Сделал для Вас, что мог… в тех обстоятельствах, что сложились. Видимо, хотел, чтоб Вы смогли занять подобающее положение… хотя бы через службу… Если уж из-за Вашего происхождения Вам не суждено было занять то, что Вы могли бы… если б были его законным сыном… Вы хоть получили личное дворянство, дослужившись до определенного чина…
Яков Платонович понял, что мальчик делал выводы, исходя из того, что ему довелось наблюдать. Видимо, в его представлении внебрачные дети у дворян могли появляться в основном от дворни, что грела им постель. А то что у них могли быть бастарды от любовниц, которые сами были дворянками и дамами с титулами, он не думал.
Он улыбнулся:
— В том, что я принадлежу к дворянскому сословию, нет никакой моей заслуги. Муж моей матери был потомственным дворянином, сама она тоже была из потомственных дворян. Что касается моего образования, что оплачивал князь, то это был гувернер, приличный пансион в Петербурге и Императорское училище правоведения, где учатся дети исключительно потомственных дворян.
— Императорское училище правоведения? Я читал про него… Но ведь это очень дорого, его могут позволить далеко не все. Даже многим законным сыновьям дворян только приходится мечтать о нем. А князь не поскупился… Вы извините, что я про Вас неправильно понял. Я не хотел Вас оскорбить… Мне просто в голову не могло прийти, что какой-то мужчина может столько сделать для своего побочного сына. Видно, хорошим человеком был Его Сиятельство.
— Не могу с Вами не согласиться.
— Что ж, Вам повезло. Вы появились по любви, и настоящий отец не был к Вам равнодушен… Не так как наш к Егорушке… Он был совершенно не нужен папаше, да и матери, судя по всему, тоже не нужен.
— Зато Вам нужен. И Вы его будете любить. И он Вас тоже. Для Павла Александровича самым дорогим и близким человеком был брат. И Вы станете таким для Егорушки.
— Хотел бы я надеяться на это…
— А что касается слухов, то они не будут вечными. Люди найдут другие объекты… для сплетен… И барышню Вы потом встретите, которой не будут важны слухи по поводу того, что Вы воспитываете мальчика. Если у нее доброе сердце, то она поймет. А если нет, то зачем Вам тогда такая нужна? — решил приободрить юношу Штольман.
— Если добрая как Ваша жена Анна Викторовна, то наверное…
— Вы Анну Викторовну знаете? — удивился Яков Платонович. Хотя чему было удивляться, Затонск городок небольшой, многие люди знакомы друг с другом.
— Ну как знаю… Вы не подумайте ничего, мы с ней даже не приятельствуем. В библиотеке встречались несколько раз, и только. Я ведь малообразован, но читать люблю. Только большие романы я осилить не могу, да и не по мне они, а вот про природу или про историю рассказы или повести я люблю. И Анна Викторовна мне несколько книг посоветовала… Вы не откажетесь передать ей мое почтение?
— Не откажусь. Только она сейчас под Петербургом в усадьбе дяди и, возможно, пробудет у него еще неделю-другую. Честно говоря, мне не хотелось бы беспокоить Павла Александровича, пока Анна Викторовна у него. Я не знаю, когда он поедет из усадьбы в столицу по своим или по служебным делам. Мне представляется не совсем… правильным озадачивать его поездкой в Петербург. Насколько терпит Ваша ситуация? Если откладывать нельзя, то я напишу Павлу Александровичу в ближайшие дни, и он съездит как только представится возможность.
— Ну что Вы, господин Штольман, это совершенно невозможно просить Его Сиятельство ехать туда из-за меня. Я буду безмерно благодарен, если он сможет выбрать время, когда сам будет в столице. Я очень надеюсь, что Его Сиятельство уговорит попечителя… Но я привезу Егорушку в любом случае, не могу его там оставить. У меня ему будет лучше, чем у бабки Марьи или там, где Дуняшка найдет работу. Я дал Дуняшке хоть и небольшую сумму, но на месяц им хватит. Я бы хотел забрать Егорушку в течение месяца.
Штольман протянул Дубровину свою записную книжку:
— Напишите свое имя, имя мальчика, его матери, своего отца, а также и имя и адрес Вашего попечителя. Все это я передам Павлу Александровичу в письме.
— Премного благодарен Вам, господин Штольман. Я ни на что подобное и не рассчитывал. Я ведь хотел только посоветоваться… потому что полагал, что Вы сами были… в подобном положении… что и Егорушка… в некотором роде, конечно… И надеялся, что не осудили бы меня…
— Не осудил бы. Вы правильно делаете, что хотите забрать своего брата. А благодарить будете Его Сиятельство, когда он приедет в Затонск в следующий раз.
Когда Дубровин ушел, Штольман подумал, что узнав, что он — побочный сын князя, к нему приходило посоветоваться уже три человека, а сколько, возможно, придет еще, со своими проблемами, касающимися незаконных детей — своих, родственников, а, может, даже знакомых, к чьей судьбе они неравнодушны… Карелин был по поводу пропавшей дочери его жены. Бывший чиновник по особым поручениям надеялся, что Белоцерковскому удастся если не найти девочку в ближайшее время, так хоть напасть на след. У Аристова самого оказалось неоднозначное происхождение, и он просил совета относительно своего настоящего отца. А Дубровин приходил поговорить о брате — байстрюке своего беспутного папаши. Он понимал, что Юрий уже давно принял решение, только нуждался в чьем-то одобрении. И за ним пошел к человеку, который сам был внебрачным сыном дворянина, да не просто дворянина, а князя. Мнение такого человека для молодого провинциального помещика, видимо, имело значительный вес.
Яков Платонович не раскаивался в своем внезапном порыве помочь мальчику, имевшему благородные намерения и желавшему осуществить их несмотря на опасения, что недобрые люди могут выразить осуждение и презрение по отношению к нему, юноше, взявшему себе похожего на него ребенка. Но сейчас он подумал о том, не поспешил ли он с тем, что по сути пообещал ему, что князь Ливен переговорит с его попечителем. Сейчас ему стало… неуютно, что он принял это решение, не спросив об этом Павла. Нет, в том, что Павел ему не откажет, он был уверен. Павел Александрович не был ханжой, да и у него самого был племянник, отцом которого считался другой мужчина, а его собственный сын носил отчество его брата. И все же было бы гораздо правильней, если бы сначала он рассказал Павлу о ситуации, в которой оказался молодой затонский помещик, а затем уже попопросил его по возможности помочь ему. Но что сделано, то сделано. Как он и сказал Дубровину, он напишет князю после возвращения от него Анны. Хоть бы ему больше не пришло подметных писем и не пришлось просить Павла оставить Анну у себя. Он скучал по Анне, его Анне. Очень скучал. Если бы она была дома, он бы сейчас шел к ней с пряниками. А он, выходя из управления, отдал тарелку с оставшимися пряниками дежурному. Себе самому он купит в понедельник, в обед… если, конечно, у него будет такая возможность.
Комментарий к Часть 9
* Юрий и Егор - варианты имени Георгий. Юрий - “благородное” имя, Егор - простонародное.
========== Часть 10 ==========
На ужин Штольман отправился к Мироновым. Надевать свой лучший костюм как в Дворянское Собрание он не стал, ограничился перстнем Ливенов и тростью с вензелем — теще будет приятно в очередной раз увидеть принадлежность зятя к титулованной аристократической семье. Едва они сели за стол, Мария Тимофеевна спросила, были ли вести от Анны. Яков Платонович ответил, что как раз накануне получил от нее письмо. Мария Тимофеевна немного огорчилась, что дочь не написала ей самой, но вне сомнения была рада узнать, что ей понравилось в усадьбе князя, и что в лице графини она обрела хорошую знакомую.