Выстрел на поражение

Пустой желудок внезапным возмущением нарушил ход моих мыслей, свернув их в совершенно ином направлении. Прикинула, что последний раз ела вчера утром, и с трудом припоминаю, что именно.

Где находится кухня, или как ее назвал Стэнфорд — камбуз, я помнила хорошо, и ничего зазорного в том, чтобы нанести туда визит и слегка облегчить запасы продовольствия стрэйнджера, не видела. А потому спокойно залезла в холодильник камбуза, облюбовав себе бутылку с йогуртом и запеканку в герметичной упаковке.

Подогрев запеканку, я уселась за длинный стол, способный спокойно вместить за собой всех членов экипажа, и как только собралась приступить к трапезе, в помещение ввалился Просто Бог собственной персоной.

Почему ввалился?

Ну, это так, чтобы вы понимали — бегемот в будуар провальсировать не может, только ввалиться.

Необъятная двухметровая туша Стэнфорда практически оккупировала пространство камбуза нахрапом, и его как-то неожиданно стало мало, что ли.

Мурлыча себе под нос какую-то веселую песенку, папа Стэн заметил меня и сначала радостно подмигнул, а уже после полез обносить полки несчастного холодильника. Просто неприлично сияющее бодростью и здоровьем лицо мужчины свидетельствовало о явно приятно проведенной ночи, что на ужасно не выспавшуюся меня действовало прямо-таки раздражающе.

Стэнфорд между тем двинулся в мою сторону, глядя на меня с каким-то крайне подозрительным нездорово-счастливым выражением. И стоило мне открыть рот, чтобы возмущенно брякнуть очередную колкость, о которой я потом совершенно точно бы пожалела, как его вероломно заткнули сырой морковкой, а Просто Бог, задорно похрустывая точно такой же, бесцеремонно увалился со мной рядом.

— Жуй, Масик, — довольно пробасил он. — Придумала уже, что у нас будет на завтрак?

Чего? У кого это «у нас»?

— А почему я должна беспокоиться насчет вашего завтрака? — с тревогой посмотрела на Стэнфорда.

— Масик, я график дежурства всю ночь составлял. Сегодня дежурная по камбузу — ты. Я тебе сообщение на флэтпад послал. Ты что, не читала? С тебя завтрак.

Морда лица Просто Бога превратилась в сияющую счастьем репу, чего нельзя было сказать о моей перекошенной физиономии.

С меня? Застрелиться. Где я — и где камбуз? В моем меню есть только одно блюдо — жареное с кровью.

Поерзав задницей по скамейке, я честно призналась:

— Я не умею готовить.

Кажется, для Стэнфорда это было откровением. И его возмущенный взгляд буквально кричал всеми заглавными буквами: «Как? Ты не умеешь готовить?»

— Ты же женщина, Ривз, — едва не подавившись морковкой, ошалело уставился на меня босс. — Ты должна уметь сварганить своему парню хотя бы пару сэндвичей на завтрак.

И вот почему к женщинам всегда такие завышенные требования? Почему никого не удивляет мужик, не умеющий отличить отбивную от ростбифа или пожарить яичницу?

— Вот поэтому у меня и нет парня. Я всех парней, кому должна — прощаю.

— Понятно, — челюсть Стэнфорда недовольно выехала вперед. — Как у нас все запущено… Нет, если я еще и этому всех салаг учить должен, то СМК мне пожизненную пенсию торчит. Вставай, Ривз, — с мрачной решимостью на лице, приказал босс, и мое предчувствие начало передавать в мозг тревожные сигналы «SOS».

Выпрет. Вот сейчас скажет, что я не подхожу под его критерии — и выпрет.

— Иди сюда, Масик, — как-то пугающе ласково произнес он. — Будем ликвидировать твою женскую безграмотность.

После слова «ликвидировать» у меня сразу пошли не очень хорошие ассоциации, и рука невольно стала искать «Брайан», которого у меня как раз в наличии и не было. Вот он сейчас что имел в виду?

Словно висельник, идущий на эшафот, я поплелась к поставившему руки в боки Стэнфорду, и не поверите, но я себя рядом с ним чувствовала, как нашкодившее дите, представшее перед суровым родителем.

Только бы он мою безграмотность поркой ликвидировать не начал. Сейчас как заедет по затылку, и я точно что-нибудь сварганю. Не уверена, что будет съедобно, но я буду очень стараться.

— Масик, на этом камбузе такая аппаратура, что даже я блины готовить научился, — буквально контузил меня своим заявлением Стэнфорд.

Блины… Мифическое слово. Я даже знаю, как они выглядят.

И все.

Дальше — аут.

— Не робей, Масик. Это только выглядит страшно, — наплевав на субординацию, подтянул меня к себе босс, подтолкнув к странному агрегату с большой колбой вверху и плоской круглой поверхностью под ней. — Видишь панель управления? — Стэнфорд ткнул пальцем в сенсор на колбе, и на нем высветилось красочное меню. — Для начала нам нужно выбрать число порций, а уж из расчета на них машина сама определит количество необходимых ингредиентов. Сколько у нас голодных членов экипажа, Ривз? — разговаривая со мной, как с маленькой, поинтересовался мужчина.

— Одиннадцать, — безысходно вздохнула я и, подняв руку, набрала эту цифру на дисплее.

— Молодец, Масик, ты делаешь успехи. Папа Стэн в восхищении.

Серьезно? Паразит. Еще и издевается.

— Смотри сюда, — не дал мне киснуть дальше он, указав на высветившийся на экране длинный список. — Это то, что нам нужно засыпать в блинный аппарат.

Мне стало дурно. Мука, соль, сахар, молоко, яйца, масло… Его ж блинную мать. Что ж всего так много-то? А что-нибудь попроще на первый раз нельзя?

— Идем налево. — важно возвестил Стэнфорд, переместив меня за собой, как куклу.

Да я и не сомневалась, что он только налево и умеет ходить.

— Здесь у нас хранилище с продуктами. — босс указал на стену с кучей торчащих из нее носиков, и я жалобно проблеяла:

— А сухпайков здесь совсем-совсем нет?

— Сухпайки, Масик, — нравоучительно начал папа Стэн, — есть станем тогда, когда на приготовление нормальной жрачки не будет ни времени, ни сил. А пока мы находимся не в космосе и на расслабоне — питаться надо правильно. Дежурить на камбузе все будут по очереди. И это не прихоть. Это обязанность. Чувство локтя, если хочешь знать. От тебя зависит, будут ли сегодня твои товарищи сыты, полны сил и готовы выполнять любое задание, не думая о том, что их желудок сводит от голода.

— Я поняла, — пристыжено закусила губу я. — Показывайте, что нужно делать дальше.

Ловко нажимая на кнопки и выбирая нужные цифры по виду продукта и по весу его порции, Стэнфорд засыпал в большую миску муку, сахар и соль, яичный порошок, молоко и масло. Загрузив все ингредиенты в колбу, босс включил режим миксера, и агрегат тихо зажужжал, вызвав у меня облегченный вздох, а у Просто Бога радостную улыбку.

— Сейчас будет самое главное, Масик, — Стэнфорд вдруг переместился за мою спину, практически прижав своим телом к краю рабочей поверхности столешницы. — Будем жарить блины, — подхватив металлическую лопатку, он сунул ее мне в руку и зажал в своей большой ладони.

От большого тела мужчины потянуло теплом, чем-то невероятно уютным и надежным. А еще пахло от Стэнфорда все так же сногсшибательно хорошо, как и вчера.

Я потеряла мысль. О чем он там говорил? О блинах? Какие, на хрен, блины, когда он стоит так волнующе близко, и я спиной чувствую каменную твердость его мышц?

Боже. За что мне это?

Между тем Просто Бог продолжал умничать и тихой сапой выносить мне мозг:

— Та-ак… Жмем на эту кнопочку…

Кнопочка у меня прошла мимо, потому что Стэнфорд подался вперед, чтобы на нее нажать, и прижался ко мне еще теснее.

Кажется, я начала разогреваться сильнее жаровни, на которой босс собирался готовить наш завтрак.

Вдох-выдох, Шарлотта, вдох-выдох… Это тебе за то, что вчера оставила мужчину без сладкого. Возмездие, оно всегда подкрадывается сзади.

— А теперь ждем, когда жаровня прокрутится и равномерно распределит по своей поверхности вылившуюся из аппарата дозу, — весело приговаривал Стэнфорд, наблюдая за движением блинницы.

Дозу? Да. Точно. Доза мне не помешала бы. Успокоительного. А еще лучше — душ. Холодный. Вот так… Да. Стой, не двигайся. Так о чем это он там?