Выстрел на поражение

Я хотела выйти с ним один на один. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть, во что в его руках превращается одна из лучших отцовских пушек.

— Я больше переживаю за твою задницу, сладкий. Я-то в любом случае в проигрыше не останусь.

Взгляд мой точно так же бесстыже изучал Стэнфорда, как и его — меня, и я вдруг подумала, что раньше никогда бы не позволила себе так откровенно пялиться на мужика, совершенно не скрывая просто написанных у меня на лице пошлых мыслей. Стэнфорд пробуждал во мне какие-то первобытные инстинкты, заставляющие мое женское начало выбирать в данном ареале однозначно сильнейшего самца.

Если уж отбросить все сантименты, то стоящие вокруг особи мужского пола до уровня Стэнфорда не просто не дотягивали, а, как бы это помягче выразиться… рядом даже в зубах не ковырялись. От этого мужика буквально исходили мощнейшие эманации силы, и он, как антирадар, глушил флюиды всех конкурентов вокруг.

— Мой зад и не из таких переделок выходил невредимым. Так что насчет спарринга, крошка? Каблуки мешают или боишься слететь с пьедестала? — глаза Стэнфорда неотрывно смотрели прямо в мои, и я видела, как вспыхивают и гаснут в них золотистые искры отраженного электрического света, погружая меня в состояние, близкое к трансу.

Нет, ну точно этот мужик на баб действовал гипнотически. Одна эта его таинственная улыбочка чего стоила.

Глаза разуй, Шарлотта, и кисель из мозгов выполощи. Этот испытанный годами прием он, поди, не на одной такой дуре, как ты, применял.

— Слушай, Гвоздь нержавеющий, ты свой тупой лоховской развод на «слабо» детям оставь. Я из пубертатного периода давно вышла, меня твои качели не заводят. Хочешь серьезной игры — предложи серьезную ставку. Я на мелочь не размениваюсь.

Резкая смена тона и общего направления беседы если и удивила Стэнфорда, то эмоции он постарался скрыть. Улыбаться, правда, перестал, словно тщательно анализировал у себя в голове мое поведение.

— Полтонны конфет, — спокойно и серьезно предложил он, и у меня нехорошо закололо в затылке. — Если я проиграю, я отдам тебе полмиллиона кредитов.

Чертовы дрэйкеры. Привыкли сумасшедшими деньжищами ворочать. А простому смертному где их взять? Нет, полмиллиона у меня на банковском счету, конечно, имелись. И даже больше. Но я никогда не пользовалась деньгами Илвара, которые он исправно переводил на мой счет каждый месяц.

— Договорились, — согласилась без особого энтузиазма. Я хоть и не рассчитывала проиграть, но сама мысль расстаться с заработанными не мной деньгами все равно была неприятной.

— А если проиграешь ты — ты мне дашь, — подавшись вперед, весело подмигнул мне Стэнфорд.

— Ты чего, совсем придурок? — вырвалось у меня.

— Нет, — убивая наповал своей простотой, выдал этот тип. — Просто ты мне понравилась, девочка. Это главная причина, почему я хочу с тобой играть. И сколько бы денег ты мне ни предложила, они все равно не дадут мне того ощущения азартного предвкушения удовольствия от самой мысли стащить с тебя эту хрень и заполучить то, что находится под ней, — Стэнфорд медленно обвел пальцем мой аватар и улыбнулся так многообещающе, что мне мгновенно стало душно и жарко.

Вот козлина. Еще и озабоченная к тому же. Ща я тебе сниму. Размечтался.

Вокруг образовалась давящая тишина. На нас с Просто Богом, затаив дыхание, смотрели абсолютно все слышавшие наш разговор мужчины. Я попала в крайне щекотливую ситуацию. Если я сейчас откажусь от спарринга на условиях Стэнфорда, значит, я заранее соглашаюсь с проигрышем и тем, что этот мужчина превосходит меня в мастерстве. Правда, если соглашусь — это будет самая скандальная ставка за всю историю клуба, и кто бы ни решился повторить подобное, он уже не будет первопроходцем.

Засада. Как я могла так глупо влипнуть? А отступать поздно.

— Ладно, если тебе денег не жалко, сыграем. Ты вообще в курсе, какие здесь правила и уровни?

Мое согласие стало для всех настоящим шоком. Народ мгновенно ломанулся из бара делать ставки, позволив нам со Стэнфордом беседовать дальше тет-а-тет.

— Нет, но я очень сообразительный, — обезоруживающе сверкнул белозубой улыбкой он.

Охренеть. Мало того, что «Просто Бог», так он еще и сообразительный. Сейчас заплачу от умиления.

— И я надеюсь, ты мне объяснишь, что здесь к чему, — распыляя обаяние, приблизился ко мне он.

Конечно, объясню. А кто с первого раза не понял, тот тупой.

— Уровень сложности выбираем высший. Так будет честно. Идем от опорного пункта друг к другу по встречке. Первый, кто пересечет черту границы и обозначит наводкой лазера на лбу противника цель — тот и выиграл. Играем в открытую.

Морда Просто Бога отобразила усиленную работу мысли, переваривая услышанное. Оно понятно: в клубе он раньше не играл и представления о том, что происходит внутри стрельбищ и как они вообще выглядят, совершенно не имел. А выглядели они впечатляюще. От созданных на 3D принтере невероятно реалистичных ландшафтов, которые под каждую игру создавали индивидуально, до человекообразных андроидов, стреляющих по тебе вполне реалистичными голографическими пулями. Аватар мгновенно фиксировал любое ранение, и эта информация, как и информация об уничтоженных целях, тут же подавалась на главный экран, к которому были прикованы взгляды тех, кто делал ставки или наблюдал за поединком. Играть можно было в открытую и вслепую. Если в первом случае на экран передавалась картинка боя, и все желающие могли смотреть его как красочный фильм, то во втором — на экране появлялись лишь цифры статистики: сколько миль пройдено, сколько целей уничтожено, сколько очков заработано. Принцип довольно простой. Правда, Стэнфорду все же придется нацепить на себя голограмму, пусть даже изображающую его самого, потому что без нее отслеживать его перемещение будет просто невозможно, а это противоречит правилам клуба.

— Что-то непонятно, сообразительный ты мой? — насмешливо поинтересовалась я у задумчивого Стэнфорда.

— Уже и твой? — нагло ухмыльнулся мужчина. — Звучит как песня, крошка.

И вот что у него за привычка давать женщинам уменьшительные прозвища? Масик, детка, крошка… Хотя рядом с таким, как он, даже бревно чувствовало бы себя изящным прутиком.

— Конечно, мой. Сегодня ты мой бегающий кабанчик.

— Кто? — опешил Стэнфорд.

— Ты что, никогда в детстве не играл в игру «Охота»? Там за убитого бегающего кабанчика ровно полмиллиона очков давали.

— У меня компьютера в детстве не было, — хмыкнул Гвоздь. — Зато был двадцать третий «Виструм», из которого я стрелял по яблокам, когда главарь банды, в которую нас с братом забрали, ставил их на головы своих должников. Полмиллиона мне, конечно, за меткий выстрел не давали, но мотивация была сильная. Понимаешь, на мозги, размазанные по стенке, смотреть не хотелось.

Это откровение Стэнфорда буквально пробило меня сквозящей в каждом его слове грустью. На секунду я вдруг представила себе маленького мальчика, которому в руки дали пистолет и заставили стрелять в живого человека. Убил ли этот мальчик кого-то, прежде чем научился безошибочно попадать в цель? Что чувствовал сейчас сильный и независимый мужчина, вспоминая, наверное, самый страшный эпизод из своей жизни?

— Извини. Тупая была шутка, — повинно произнесла я. — Не хотела тебя обидеть.

Стэнфорд удивленно приподнял брови и посмотрел на меня так странно, что я даже под аватаром стала чувствовать себя неуютно.

— Так что там с открытой игрой, я не совсем понял?

— За нами будут наблюдать все желающие. Мы с тобой сегодня звезды экрана.

Мужчина поморщился, явно не радуясь такой перспективе.

— Ладно, переживу, — буркнул он, а потом снова спросил: — Есть какие-то ограничения, запреты и правила?

— Тебе все расскажут, как только ты выйдешь на старт, — кивнула я.

— Ну, тогда веди. Где здесь у вас стрелять-то принято?

Сдав Стэнфорда в надежные руки админов, я направилась в раздевалку, сменив на аватаре одежду и прихватив свой «Брайан». Когда я вошла в отсек, выпускающий меня в созданный владельцами «Zооm» виртуальный мир, Просто Бог уже стоял на старте, о чем свидетельствовала красная точка на дисплее, встроенном в стену.