Страница 52 из 88
Мальчишка в голос рыдал.
- Тоби, ты слышал эту историю?
Мальчишка судорожно кивнул. Марика в полголоса выругалась. Потом сделала знак Нандрель, и та ловко перехватила парня. Минута, и он обмяк на руках. Марика встала:
- Блин! Глупо было, конечно, надеяться, что он на речку попался, он хоть и не особо сильный физически, но даккарец… А настолько бы всё проще было!
Марика задумчиво повернулась к Нандрель.
– Ты узнала антуражку?
- Да, конечно, это «Несвоевременность, ненужность». Коронный вариант, который ты стянула у Морок.
- Точно! Теперь осталось найти для этого мальчика его своевременность… Думаю, после обсуждения ты сможешь закончить без меня. Вариант очень типовой.
Я замахал руками:
- Как я понимаю, сеанс прекращён? Почему? Что с пацаном?
- Прекращён, да. Надо подумать. Мальчик пока поспит.
- Объясни мне, что это было, и в чём проблема?
- Что было? Я не помню, как вмешивалась в сознание этого мальчика, и, соответственно, не помню, что именно я делала. Но нам повезло. Я была не особо изобретательна и использовала один из своих любимых приёмов, с одной из своих любимых сказок. В душе каждого, даже самого сильного человека, есть страхи. В определённом состоянии я могу растянуть этот страх в необъятную пропасть, существование которой просто бы уничтожило разум. Эту пропасть я закрываю тем, что нужно мне. Некоторой аксиомой. Так, как эта аксиома спасает разум от разрушения, человек не только не отторгает такую мысль, а наоборот, он находит ей дополнительные подтверждения, сживаясь с ней. Это и есть одна из моих любимых техник рефрейминга: «Спасательный круг», – тут она стала серьёзной. - В мозгах этого мальчика пропасть, страх, что он не нужен никому, что его появление в этом мире случайно, несвоевременно и бесцельно. Сейчас эта пропасть закрыта довольно грубой истиной, что смысл его существования быть полезным мне… – Марика хмыкнула. – Теперь о том, как вернуть всё назад. Я легко могу убрать свою аксиому. Но пропасть того самого страха останется, и её надо будет закрыть чем-то другим. Другой аксиомой, другим спасательным кругом, заточенным под этот страх.
Я немного ошарашенно пялился на Марику. Юбля! А я думал, что магия – это когда махнул руками, и всё: «Пшик!»… А тут какие-то страхи, мысли…
- А почему речка была бы проще?
Марика рассмеялась:
- Речка - это антуражка страха собственной слабости перед неизмеримо сильным миром. Если бы его страхом была слабость, я бы просто внушила ему мысль, что Даккар целиком очень силён, и нужно просто держаться вместе со всем Даккаром.
- А та, где были улица и дождь?
- Я обычно называю её «Про щенка». Это страх одиночества. Страх быть брошенным всем миром, никому ненужным, как бездомная дворняга.
- И что теперь?
Марика улыбнулась:
- Теперь всё хорошо. Диагноз установлен, а это большая часть проблемы. Сейчас Нандрель вместе с генералом придумают, что будем выдавать за нужность и своевременность. А замену она легко произведёт без меня. Так что, если ты не против, я бы пригласила тебя поужинать вместе со мной вдвоём.
Марика:
– В мозгах этого мальчика пропасть, страх, что он не нужен никому, что его появление в этом мире случайно, несвоевременно и бесцельно. Сейчас эта пропасть закрыта довольно грубой истиной, что смысл его существования быть полезным мне…
Блин! Роджер не выдал ни слова. Но он испугался так, как не пугался ни перед мечом, ни перед неминуемой смертью. Настолько напуганным я видела его только один раз, когда юная Суани Аурелия применила на нём дистанционное влияние. Блин! Я почему-то привыкла за эти дни считать его взрослым и сильным. Настолько привыкла, что, кажется, стала невнимательна, если не сказать груба.
Роджер несколько минут смотрел на меня, широко распахнув глаза. Он как будто впервые что-то разглядел во мне. И это что-то во мне ужасало его.
- А почему речка была бы проще?
Страх, удивление, растерянность и беспомощность в одном флаконе. Марика, ты полная дура! Он так старается быть взрослым, сильным…
Если мои объяснения и не успокоили его, то, по крайней мере, они дали надежду, что я сама хорошо понимаю, что делаю. А он готов был мне верить. Я удивляюсь этому? Неблагодарная, бесчувственная эгоистка! Он же принял твою сторону! Он больше тебя самой за тебя сражается!
Я ласково скользила пальчиками по груди Роджера, плечам, шее. Он жмурился. Дремота уже расправляла над ним свои крылья. Он придвинулся, прижимаясь щекой к моей груди. Ужина не получилось, зато получилось что-то другое. Спокойное, наполненное лаской и какой-то необъятной нежностью. Неторопливое, опоённое поцелуями и объятьями…
Бескрайняя вселенная, обширный сектор планет, подчинённых САП, дома, улицы… Ты сама, Марика, ужасно несуразное и несвоевременное создание. Недо-амазонка, недо-неолетанка. Не сумевшая остаться в космополитном обществе империи. Не сумевшая смешаться с традиционным обществом Арнелет. Кочевая душа… Зачем?
Роджер улыбался во сне, подмяв мою грудь вместо подушки. Ласковый мальчик, который очень хочет быть хорошим сыном своей страны. А ты чья, Марика? Без авторитетов, нахалка дикая! Сама себе авторитет! Бессмысленно… А может, в этом и есть смысл? В том, чтобы стать Великой ами?! Применить мозги, воспитанные в университетах Визиона? Иметь возможность переопределить ценности своей расы?! Дать образование целым поколениям неолетанок? Сделать общество Арнелет сильней…
Я с замиранием гладила Роджера по щеке. Он улыбался сквозь сон. Сильный, очень сильный мальчик. Мальчик, способный пробуждать силу в других! Провоцировать, подталкивать, побуждать к геройствам, задевать за живое, воспламенять, вдохновлять, окрылять…
Я выскользнула из постели Роджера и отправилась в свой кабинет. Достала бумаги, приготовленные на завтра. Речь.
Не так! Что-то в этом всём искусственное. Я подхватила на подоконнике бутылку коньяка Роджера. Алкоголь на неолетанок не действует, но мне хотелось попробовать вкус. Обжигающий. Продирающий горло глубоко изнутри. Строптивый напиток. Своенравный. И узнаваемый в этой своей своенравности.
Я хитро улыбнулась в зеркало. Зачем-то боги создали меня хулиганкой. Сегодня я решила, что это был обдуманный шаг с их стороны. Сегодня я поняла, что менять себя, значит, перечить богам. Сегодня я решила остаться собой. Я скомкала листок с завтрашней речью и лёгким движением отправила в мусорную корзину. Не так! Сегодня я осознала, что действительно хочу быть Великой ами, что я предназначена для этого. А когда я чего-то хочу, я всегда этого добиваюсь всей широтой своей хулиганской натуры.
Роджер:
Когда я проснулся, Марики уже не было. Мы встретились только на утренней встрече с ами какого-то региона, куда меня привезла Нандрель. Марика опять долго говорила. Сегодня мне даже понравилась её речь. Может, Димуана, в конце концов, научилась их писать, а может, просто то, что Марика сегодня улыбалась и шутила, намного упрощало восприятие. У неё, вообще, было какое-то задорное настроение. Она, кажется, наконец, полностью отошла от наркотиков и избавилась от этой противной задумчивости. Озорная такая и хищная!
Про себя я рассмеялся. Всего-то надо было трахнуть ее хорошенько.
Глава 26
Марика:
Я стояла на пороге своей комнаты уже минут пять, тупо пялясь в зеркало. Блин, Марика, что за детский сад! Попыталась улыбнуться – улыбка вышла какая-то испуганная. Таааак, Марика, срочно взяла себя в руки! Чего ты так испугалась? Набрав воздуха, я рывком вышла из комнаты.
Весь дом просто на ушах стоял. Женщины бегали туда-сюда. Журналисты вежливо сгрудились на диванчике в гостиной. И это несмотря на невежливо раннее утро. Изобразив самую счастливую улыбку я поздоровалась с прессой: