Дети Мевы

- Мягких дорог вам, дорогие...

Они тут же оживились:

- Ами Армариакка, как вы ощущаете себя всвязи с изменением статуса?

Меня трясёт от напряжения, девочка. Я настолько растерянной себя ни разу в жизни не ощущала.

- Не буду врать - немного волнуюсь. Такие события впервые происходят в моей жизни. Но одним словом – я счастлива.

- Как чувствует себя си Роджер?

Наверное, удивляется, чего это все всполошились или, вообще, спит ещё.

- Думаю, он доволен. Да что там, у вас будет сегодня возможность спросить его самого.

Надо отдать должное, очаровывать прессу своими прямыми и очень честными высказываниями Роджеру удавалось уже не раз. Он на порядок увеличил количество своих поклонниц одной только случайно брошенной фразой: «Беременность делает женщину настоящей». Прямо, открыто и, что самое изумительное, совершенно искренне.

Я поднималась по ступеням в комнату основного события сегодняшнего дня. Блин! Главное, самой в обморок не упасть.

На пороге меня встречала Тэма. Радостная такая. Обнимать меня бросилась.

- Ну, заходи скорее!

Я перешагнула через порог, как через рубеж границы. На больших подушках, под широким цветастым одеялом, бледная, но до одурения радостная лежала Эсти. А на её груди, бережно обнимаемый обеими руками, маленький лиловый комочек… Тема подтолкнула меня поближе, заботливо подпихивая под попу кресло. Вовремя. Ещё шаг, и я бы сползла по стенке.

Ребёнок был махонький. Да ещё и ножки и ручки поджимал к тельцу… Хотя почему поджимал – поджимала. Потому что ручек было четыре. Такие крохотные, что подушечкой моего пальца можно было закрыть ладошку. Если, конечно, кулачки малюсенькие разжать… А ещё она была лиловая… Это нормально? Я взглянула на Тему. Кажется женщины поняли мой вопрос по взгляду. Тема зашептала мне на ухо:

- Она же родилась только что. Первые дни будет такая, немного сморщенная и красненькая, а потом приспособится и будет очень хорошенькая.

В это время малышка на груди Эсти закряхтела и открыла глазки. На меня (или не на меня) смотрели две чёрные бусинки. Ещё один маленький чертёнок. Я непроизвольно улыбнулась. Мгновенно защёлкали вспышки фотокамер.

А я так и сидела, растерянно глядя на малышку. Эсти с Темой смотрели на меня с умилением. Наверное, мне повезло, что первой родила именно Эсти. Она хотя бы всё знает… Хоть по возрасту она даже немного меня младше, но она-то женщина, и уже вырастила двоих детей, когда жила в доме Дани.

Вырвал меня из этих мыслей шум распахивающихся дверей. На пороге появился Роджер. Лохматый, без рубашки, но зато с огромным букетом в руках.

- Ну! Показывайте!

Он плюхнулся на край кровати Эсти, продолжительно поцеловал её в губы. Букет, подумав, отшвырнул на тумбочку.

Репортёры, не переставая, щелкали камерами. Роджер аккуратно потрогал ребёнка пальцем. Зачем он так? Она же крохотулечка совсем.

- Эй, человек, посмотри на папку.

Малышка сморщила личико и, не открывая глаз, громко завопила.

- Да, я тоже не люблю, когда меня будят! С характером ребёнок. И голос звонкий! Это хорошо.

Эсти с его приходом просто сияла. Тэма с некоторой завистью в глазах притихла у меня за спиной. Только я продолжала хлопать глазами. Блин! Пора уже собраться!

- Роджер, – Эсти счастливо вытащила одной рукой цветок из букета, – Ты должен придумать ей имя.

- Я?

- Да. У неолетанок же много имён. Домашнее имя придумывает фати или отец. Марика потом будет придумывать полное имя Цуе.

Во взгляде, которым она смотрела на Роджера, можно было греться. И ничего, что по возрасту они друг другу в бабушку и внука годились, он смотрел на неё как на СВОЮ женщину. Да… И женщину, подарившую ему дочь… И мне тоже. У меня есть дочь…

Я наверное, сильно задумалась, потому что, когда очнулась, Роджер сидел рядом с Эсти, малышка перекочевала к нему на грудь, надувая щёки, а Эсти, светясь, как лампочка, от счастья, лежала у него на плече, без умолку болтая. А говорят, роды много сил отнимают!

Роджер некоторое время молчал, с улыбкой наблюдая, как ребёнок спит, прижатый его большой ладонью, слушал в пол уха Эсти и даже кивал ей иногда:

- … смотри, как она жмурится, ей нравится что ты рядом… неолетанки вообще в любом возрасте мужчин любят, – Эсти рассмеялась.

Роджер сидел некоторое время, задумавшись, а потом выдал:

- Майка! Её будут звать Майка!

Я аж ошалела. Это он имя придумывал?

- Майка?

- Да, по-моему, хорошее бойкое имя!

Роджер:

Женщины разбудили меня раньше обычного:

- У?

- Папаша, вставай! Пойдём поздравлять Эсти с рождением дочки.

Дочки? Юбля! Эсти умудрилась уже родить с утра пораньше! Вот это я понимаю, правильная женщина!

Я умылся, напялил штаны. Потом задумался, что по местным традициям, вроде как, поздравлять с чем-то надо, поэтому выскочил в сад и нарвал большой веник цветов. Ну, местные женщины, вроде как, любят веники.

Ребёнок был ну совсем маленький, но громкий. Это хорошо. Ростом вырастет ещё. Марика вон какая длинная. Эсти, как всегда, устроилась у меня на плече. Тёплая такая, мягкая и пахнет чем-то очень правильным и домашним. Ребёнка пристроила у меня на груди. Он прилип ко мне, как к любимой подушке.

Марика с глупой улыбкой сидела в кресле. И чем она думает? Ведь с такой рожей во все сегодняшние газеты попадёт. Её имидж, конечно, уже довольно крепкий, и такими мелочами его не пошатнёшь. Но ведь это не повод расслабляться.

Ладно, все корреспонденты в комнате из местных изданий. Тех, что Димуана контролирует до последней буквы. Чего не надо, не напишут.

- Роджер, ты должен придумать ей имя.

Ребёнку? Юбля, хоть бы заранее предупредили. Я сосредоточено рассматривал мелкую мордашку. Как же её назвать? На суслика похожа. Жмурится. Ага, я в детстве мультик любил про суслика-воина. Его Майко звали. Тока это типа она:

- Майка! По-моему, хорошее бойкое имя!

Вообще, классное утро получилось. Радостное. Но в сто раз больше я радовался через два месяца, когда Фика родила мне сына. Крепенького серокожего парня, который смотрел на меня, насупившись, старательно посасывая титьку. Волчонок! Настоящий даккарец!

Марика:

Дела постепенно налаживались. Я вошла в азарт. Прижала Энастению к стенке по оплате перевозок. Выставила Перлиаду из удобного добывающего региона. Неминуемо, как лавина, захватывала власть на Селене.

Из нас с Роджером получилась просто сногсшибательная команда. Политика явно была его талантом. Он с умом использовал свою честность, целенаправленно зарабатывал мне и себе нужный имидж, просто очаровывал общественность Арнелет.

Мы сидели дома в гостиной. Я с самоуверенной миной в любимом кресле, Роджер у моих ног, всем своим видом выражая наше единство. Я незаметно гладила его по волосам. Он ластился к моей ладони. Ещё бы, напротив меня сидела Великая ами Растенья. Я быстро откинула идею мести этой ами. Тем более, что, как только я вернулась и со всем своим напором бросилась завоёвывать титул великой, Растенья приползла ко мне чуть ли не на коленях. Свою слабость передо мной она осознавала хорошо. Что ж, я легко нашла применение послушной Великой.

- Но… Армариакка, для меня будет очень сложно так прямо выступить с этим заявлением.

- Да?! А лично я не вижу никаких проблем. Не сомневайся, дорогая, ты выносливей, чем сама себе кажешься. Я хочу видеть запись этого заявления завтра до ужина.

Растенья смотрела на меня испуганно, но спорить не стала. Последнее время со мной уже немногие спорили.

Я погладила Роджера по подбородку:

- Налей нам выпить. Надо отметить такое решение!

Чёртик улыбнулся и без каких либо возражений отправился выполнять просьбу. Особо меня в этой сцене радовало лицо Растеньи, когда Роджер приблизился к ней с бокалом на подносе. Она уже успела хорошо познакомиться с даккарцами. И чем дальше, тем в больший ужас они её повергали. Так что одного приближения Роджера хватало, чтобы Великая со страхом сглатывала, судорожно пытаясь успокоиться.