Страница 20 из 47
— Привет, — произнесла я, пожимая ей руку, на которой переливались на свету двенадцать серебряных колец.
— Думаю, мистера Гарфилда ты знаешь.
Он сидел за столом, откинувшись назад и сосредоточенно разглядывая что-то в голубой записной книжке.
— Да, я в его классе по английской литературе.
— О, Боже, «Холодный дом»? — спросил Майлз.
— Вы еще поблагодарите меня во время выпускных экзаменов, — отозвался мистер Гарфилд, строго глядя поверх очков.
— Терпеть его не мог, — произнес Майлз одними губами.
— Итак, давай поясню, чем мы здесь занимаемся. У нас у всех есть экземпляры одного и того же материала, с которым мы знакомимся, и поэтому у каждого обзора есть как минимум четыре рецензента, — объяснила Грейс.
— Сегодня пять, — добавил Оскар.
— И каждый обзор пронумерован, но без указания имени, так что ты читаешь, но не знаешь, кто это написал, — сказала Грейс. — Таким образом, статью можно рассматривать беспристрастно, вне зависимости от того, написал её твой лучший друг или заклятый враг, которого ты ненавидишь с третьего класса.
— Мисти Купер, — сразу отозвался Майлз, — спрашивала меня, почему я не ношу платья.
— Пит Франклин, — не раздумывая ни секунды продолжила я, — спрашивал, почему мой нос такой уродливый.
— Ублюдок, — с отвращением сказал Майлз.
— Ладно, хватит разговоров, — вмешалась Грейс.
— Кажется это она нам. — Майлз поднял бровь.
— Прости, — извинилась я перед Грейс, пока она раздавала каждому из нас стопку материалов.
— Ты тут ни при чем. — Грейс улыбнулась, покачивая головой.
— Я тебя слышу, Грейси.
Она сделала вид, что ничего не произошло.
— Помните, после того, как вы прочитаете статью, нужно отметить «достойно публикации», «не уверен» или «ни в коем случае». Если вы хотите что-то обсудить или чем-то поделиться, не стесняйтесь говорить, мы оставим для этого пятнадцать минут.
Спустя полчаса я погрузилась в процесс. Мне нравилось абсолютно всё: чтение душещипательных, перегруженных деталями стихов и короткой истории, от которой перехватило дыхание, одобрительные кивки Оскара на черно-белою фотографию дерева; то, как Мэй с юмором отмечала опечатки, а Грейс и Майлз смешно спорили, стоит ли пропускать коллаж с сотней лиц Майли Сайрус — маленьких и больших, перевернутых и разрезанных, посыпанных блестками в промежутках.
— Потрясающе, — сказала Грейс.
— Ненавижу, — ответил Майлз.
— Даже не знаю, — произнесла Мэй, задумчиво обгрызая кончик карандаша.
— Кто такая Майли Сайрус? — спросил Оскар, не отрывая глаз от фотографий, которые он перемещал по столу.
Майлз уронил карандаш на стол.
— Что? Ты же шутишь, да?
Оскар поднял взгляд и удивился, когда увидел, что все в классе уставились на него.
— «Ханна Монтана»? «Party in the USA»? «Wrecking Ball»? Дочь Билли Рэя Сайруса? — спросил Майлз.
Оскар поморщился.
— Билли Рэй Сайрус это тот республиканец из Техаса?
— Как это вообще возможно?! — прошептал Майлз, уронив голову на руки.
Оскар взглянул на Майлза и пожал плечами, а затем неожиданно хитро подмигнул всем нам.
— Ты разыграл нас, да? — рассмеялась Грейс.
Майлз смущенно поднял голову, а Мэй потянулась через стол и дала пять Оскару. Он лукаво приподнял бровь в сторону Майлза.
— Третий ряд в Мэдисон-Сквер-Гарден в прошлом месяце, — сказал он.
Майлз открыл рот, чтобы что-то сказать, закрыл, затем снова открыл и снова закрыл. Он смутился, и весь его злодейский вид испарился, а лицо сделалось пунцовым.
— Итак, голосуем, — вмешалась Грейс, — кто за то, чтобы это опубликовать?
Грейс и Оскар подняли руки.
— Кто против?
Мэй безразлично подняла руку, Майлз, почти пришедший в себя от шока, к ней присоединился.
— А ты что думаешь, Пенелопа? — спросила Мэй, повернувшись ко мне, её темные волосы отбрасывали тень на стол.
Я была уверена, что ей на самом деле интересно мое мнение.
— Ну это просто фан-арт, — наконец ответила я.
Майлз резко кивнул в знак согласия, его ирокез качнулся.
— Вот видишь, — сказал он.
— С другой стороны, это можно принять как заметку о жизни звезд, что-то вроде «Здесь так много образов, что невозможно понять, какой из них настоящий».
— Точно! — воскликнула Грейс.
— Так что я склонна сказать да. Простите, ребята.
— Эх. — Майлз закрыл лицо руками.
— Мэй и Майлз, протест отклонен, — отозвался мистер Гарфилд, а Грейс добавила изображение к стопке «да». На лице Оскара отразилось ликование. — И... пора сворачиваться. До звонка десять минут.
Я начала собирать лишние копии в корзину для переработки.
— Как прошёл остаток вечеринки в субботу? Ты нашла своих друзей? — спросила меня Грейс.
— Вообще-то, я почти все время провела с одним парнем. — Я старалась говорить так, будто это ничего не значит. — Он довольно милый.
— Довольно милый? Кого ты хочешь обмануть? Ты же вся светишься. Он тебе нравится. — Майлз всучил Грейс стопку бумаг.
Я вспыхнула и широко улыбнулась.
— Откуда ты знаешь?
— Я экстрасенс.
Грейс рассмеялась.
— Рыбак рыбака видит издалека. Вы как будто состоите в одном клубе.
Майлз закатил глаза, но когда Грейс вернулась к чтению, подмигнул мне.
Вокруг меня словно заплясали маленькие птички счастья, вызвав головокружение.
— Кстати говоря, Майлз, какие новости о парне из «Старбакс»? — спросила Мэй.
Майлз устало вздохнул.
— Ничего особенного. Но я забыл вам рассказать, что на прошлой неделе на нем были чудесные черные «конверсы». У него отличный вкус, если судить по обуви.
— «Конверсы» будут плохо сочетаться с твоими «арче», — как бы между прочим заметил Оскар.
Второй раз за день Майлз стоял и не знал, что ответить.
Мэй выразительно подняла брови, показывая два больших пальца Оскару, и вышла следом за ним из класса.
— Святой Бэтмен! Он лишил тебя дара речи! — удивилась Грейс.
— Ничего подобного! — закричал Майлз, а затем побледнел. — Боже, простите, это было очень громко.
— Ты рассказывал о парне из «Старбакса», — напомнила я.
Он взглянул на меня с благодарностью.
— Я всё еще не пригласил его на свидание, потому что жду подходящего момента.
— В жизни такого не бывает, — возразила Грейс. — Если бы я ждала подходящего момента с Кираном, он бы никогда не предложил мне встречаться!
— Буэ. — Майлз с презрением посмотрел на неё.
— Я на стороне Майлза, — вмешалась я.
— Прощаю тебе голосование за Майли, — сразу же отозвался Майлз.
— Не поощряй его, — строго сказала Грейс.
— Я думаю... — начала я, вспоминая о родителях Эфа, о мистере Дарси и Элизабэт Бэннер, о Джеке и Роуз, о Китсе, — я верю в предназначение, верю, что, когда ты встретишь «того самого» человека, ты как будто откроешь дверь в Нарнию — фонарные столбы, снег и турецкие сладости. Это судьба.
Майлз усмехнулся и хлопнул в ладоши. Грейс приложила ладонь ко лбу.
— Пэн, Эдмунд попал в плен к Белой Колдунье, мистер Тумнус превратился в камень, а Лев умер.
— Ладно, метафора так себе, — сказала я, подражая Майлзу. — Приостановка неверия[15], Грейси. Помнишь с уроков английского?
— В этом нет никакого смысла, — отрезала она.
Майлз с ненавистью посмотрел на нее и схватил свои вещи.
— Пока, Пэн. Мне будет не хватать тебя — и только тебя! — на этих занятиях.
— Ты же знаешь, я люблю тебя, Майлз! — прокричала Грейс ему вслед.
— Эм, — начала я смущенно, прикусив губу и сильно нервничая, несмотря на то, что всё было замечательно, — могу я прийти еще раз?
Грейс улыбнулась.
— Конечно. Каждый понедельник, среду и пятницу. А еще в пятницу мистер Гарфилд угощает нас пиццей!
— Спасибо!
— Увидимся, Пенелопа. — Мистер Гарфилд выглянул из-за стопки бумаг, а Грейс помахала мне рукой.
По дороге на урок мировой истории я не могла перестать улыбаться. То есть я, конечно, пыталась, но уголки губ всё время ползли вверх, и я шла по коридорам школы, словно летела в нескольких метрах над землей.