Страница 117 из 129
Женщина оборачивается к дочери и одаривает ее таким жалостливым взглядом, что у Евы сразу спирает дыхание. Что, мать вашу, происходит?
- Что ж, я ждала этого момента, - будто разговаривая сама с собой, говорит Анна-Марит, откидывая кухонное полотенце в сторону, - я говорила, что хочу познакомить тебя кое с кем. Это мужчина.
- Я была бы удивлена, если бы ты – сущая противница ЛГБТ – привела домой женщину. – взгляд Квииг становится серьезным, и она складывает руки на груди. – Но я, ты и «кое-кто» - это три человека.
- Его зовут Хоук, - со вздохом начинает та, - но у него есть дочь от первого брака. Я прошу тебя проявить твой максимум любезности и вежливости. Побудь хорошей девочкой хотя бы сегодня.
- Что?
У рыжей застывает выражение удивления на лице. И, по правде говоря, Ева не знает, что приводит ее в шок больше: то, что сейчас к ним в дом заявится неизвестный мужчина с какой-то девчонкой, или то, что мать сказала ей такое? Хорошей девочкой? Имела ли она ввиду ее побег из Бергена? Квииг пару раз открывает и закрывает рот, пытаясь что-то сказать, но ничего не выходит, и женщина перебивает ее намерения:
- Пойди переоденься в своей комнате. Они скоро придут.
Насупившись, Ева разворачивается и стремительным шагом выходит из кухни. Она хватает сумку, что осталась лежать возле порога, а затем быстро спускается по лестнице, что вела в ее комнату. Девушка специально со всей силы наступает ногами на пол, создавая шум топота ног, который всегда раздражал Анну-Марит. Похоже, все начало возвращаться на своим места: десять минут и в их с мамой кармане уже одна ссора.
Ева замирает перед дверью, что вела в ее комнату. Она неслась сюда на парах взбешенности, но остановилась, осознав, что происходит. Почти все двадцать лет ее жизнь была сосредоточена там, за дверью. Она делала перестановки, вешала плакаты, расставляла разный декор и делала все, чтобы там чувствовать себя в комфорте и безопасности. Так и было. Единственное место, которое вызывало у нее теплые воспоминания в этом доме - ее комната. Со вздохом Квииг нажимает на ручку двери, искренне надеясь, что мать не заглядывала туда в ее отсутствие.
В комнате царит мрак, который рассеивала лишь небольшая полоска света из окошка под потолком. Легкая прохлада и абсолютная тишина, словно вакуум, царили здесь. Это определенно то, за что Ева любила свое место – она будто оказывалась вдалеке от внешнего мира и могла посвятить время себе и своей жизни, а не ссорам родителей и школьным урокам. Все тот же плакат с Куртом Кобейном на стене, фотографии над кроватью, плетеный шкаф и зеркало в углу. Мун подходит к комоду, на котором раньше хранила школьные тетради, и проводит пальцем по его поверхности – не было ни пылинки. Вздохом рыжая пытается подавить поднимавшееся в груди раздражение, и, к счастью, у нее это получается – ну и что, что мама заходила сюда? По крайней мере, она ничего не трогала, а лишь убралась. Но зачем? Неужели она считает, что Мун позволит кому-то чужому войти в ее обитель? Никогда.
Квииг плюхается на кровать, на которой был лишь старенький меховой плед – постельное белье и саму постель Квииг тогда увезла в Осло. Сегодня ночью ей потребуется соорудить что-то для ночевки. Ее дыхание понемногу восстанавливается, и все тело Евы понемногу обволакивает то чувство спокойствия и комфорта, что грозило унести ее в сон. Чтобы избежать этого, Мун тянется к карману, доставая телефон – два новых сообщения.
even_psyho5
«С рождеством, Ева! Надеюсь, ты проводишь этот праздник в теплом кругу» - слова Эвена вызывают непроизвольную улыбку на ее лице – он всегда был так мил с ней!
eva_mohn
«И тебя тоже! Передай Исааку мои поздравления»
Квииг ставит парочку голубых сердечек, что сопутствовали в ее сообщениях, когда она общалась с парнями-геями. Могло ли это оскорбить их? Ева так не думала. Это было некой изюминкой использования тех эмоджи.
ines_gars
«С праздником, солнце. Расскажи, как ты? Надеюсь, ты не сидишь одна в своей квартире, медленно спиваясь? Оно того не стоит» - Ева усмехается, прочитав сообщение от подруги.
eva_mohn
«С рождеством! И да, я не думала, что ты такого плохого мнения обо мне. Я не собираюсь спиваться. Мама позвала отметить праздник дома, поэтому я в Бергене. Свежий хлеб и красные носки на камине. Я в порядке» - ответ для Гарсии получается слегка скомканным, что полностью отражало ее состояние сейчас.
ines_gars
«Мило. Постарайся никого не убить там и не забывай о заседании послезавтра. Увидимся»
Рыжеволосая вздыхает, откидывая разбитый гаджет в сторону – железяку уже давно не спасти. Ей нужно буквально пару минут, чтобы восстановиться, прийти в себя и успокоить разбушевавшейся гнев внутри. Осталось только переодеться.
Ева поднимается обратно в дом, когда до встречи неизвестных гостей остается меньше десяти минут. Анна-Марит вылетает из своей комнаты с желанием обрушить на дочь гнев из-за ее долгих сборов, но останавливается, видя ее. На Мун аккуратная рубашка свободного кроя в белом оттенке, воротник украшен разными блестящими камнями, а ниже юбка-карандаш из кожаной материи. Чтобы развеять слишком строгий образ, Ева распустила волосы и подвела стрелки на веках, расстегнула две первые пуговицы и не стала заправлять рубашку до конца.
- Ты невероятно выглядишь. – произносит Анна-Марит, не сводя с нее взгляда.
- Спасибо, - с тяжелым вздохом отвечает та, - ты тоже.
Ева старается не думать о том, откуда у нее появились эти вещи. Квииг не могла похвастаться таким стилем в гардеробе, но купила этот комплект незадолго до ссоры с Кристоффером. Она надеялась встретить это праздник с ним в его квартире, поэтому приобрела наряд, в котором выглядела так утонченно и безупречно. В тот же день Мун взяла и красивое белье в одном из салонов, но сегодня, конечно же, надевать не стала. Это все было для Криса: одежда, приготовления, макияж. Только для Шистада, а не для матери и ее непонятных гостей…
Когда раздается звонок в дверь, то Анна-Марит чуть ли не подпрыгивает на месте, сразу хватая дочь за руку и говоря:
- Будь вежлива и учтива. Я два раза виделась с его дочерью, она замечательная, твоя ровесница, вы обязательно подружитесь.
Мун ничего не отвечает, а просто кивает, стараясь сдержат волнение. Почему она вообще переживает? Вероятность того, что она еще когда-либо увидит ухажера матери почти ровна нулю, а его дочь – тем более. Выпрямив спину и вздохнув, Ева натягивает самую дружелюбную улыбку, которая была в ее арсенале. Мать же еще раз быстро смотрится в зеркало, а затем подбегает к двери, несколько раз прокручивая замок. Перед их лицами сразу же появляется темнокожий мужчина средних лет; он не было накаченным, но и пухлым Квииг бы не стала его называть. Карие глаза и радушная улыбка на лице сразу заставляют Анну-Марит растянуть уста в таком же выражении, но вдруг Ева замечает еще одного человека за спиной мужчины - ту самую девчонку, что была его дочерью. От неожиданности рыжая не сдерживает шокированного выдоха:
- Кензи?
В ту же секунду все четверо застывают в том положении, в котором стояли, а в доме воцаряется тишина. Мама и ее мужчина переводят взгляды на каждую из своих дочерей. Мун чувствует, как у нее сдавливает горло – опять она. Эта чертовка постоянно портила ей жизнь, а теперь она заявляется в ее дом со своим отцом? Темнокожая привычно задирает голову, складывая руки на груди:
- Привет, Ева.
- Вы знакомы? – наконец-то вмешивается отец девушки, переводя взгляд с Квииг на дочь и обратно.
- Так, ну-ка бегом заходите внутрь, замерзните! – вдруг оживает Анна-Марит, задорным тоном приглашая гостей.
Но Ева слышит – все слышит. Мама сказала это притворно весело, будто только что произошедшая ситуация ее нисколько не смутила, но Квииг слышала те нотки волнения, что так сильно выдавали ее. Гости проходят внутрь и сразу же принимаются снимать свои теплые куртки, повисшую неловкость прерывает мужчина: