IMPERIUM

– На этом заседание коллегии объявляю закрытым. Обвинения с Берси Хаука в изучении тёмной магии сняты, – это магистр добавил для Грэсии и магистра Кливиса.

Когда магистры и эксперты разошлись, в комнату вошли ещё пятеро магов в масках Экспертного совета.

– Итак, господа, – сказал Ян, – вы всё слышали. Доводы госпожи Диас и Эдгарда Бекке весомые и, на мой взгляд, близки к истине.

– Молодой Хок идёт дорогой Лехаля, – хриплым старческим голосом сказал один из Совета. – Вы все знаете, к чему это ведёт и чем закончится.

– Лехаль хотя бы не использовал настолько разрушительную и пугающую магию.

– Потому что Мы, – сильный и властный голос выделил это слово, – не дали ему это сделать.

– Правильно, – снова старческий голос, – не мы ли должны следить, чтобы подобного не повторялось?

– Убрать Хаука будет не просто, – властный голос. – Демоны берегут его здоровье, а артефакты защищают от магии.

– Я могу предложить четыре способа, – женский голос, – навскидку. Магические пиявки – самый действенный из них. Язык Хель, клетка Румо, яд морского ежа, мне продолжать?

– Только если он уйдёт так же тихо, как Лехаль, – сказал Ян. – Никто не должен связать это с нами.

Показывая, что согласны с решением Совета, маги подняли правую руку. Лишь один немного поколебался, раздумывая, а не поднять ли левую, но в итоге поддержал остальных.

– Решено, – сказал Ян, думая о том, что это плохая затея. Как глава Совета, он не голосовал, но, будь его воля, он бы поднял левую руку, пусть это ничего и не решало.

Встав, маги вышли в разные двери, оказавшись каждый в отдельном узком коридоре. Голосовавший последним маг снял маску, повесив её на гвоздь, торчавший из стены. Он криво ухмыльнулся, словно посмеялся над чем-то или кем-то, затем зашагал в темноту. Крошечный амулет в кольце на его пальце позволял владельцу неплохо видеть в кромешной тьме. И если бы в этих коридорах были посторонние, то они бы увидели слегка светящиеся глаза. Правый у него был небесно-голубой, а левый – изумрудный, тёмно-зелёного оттенка.

Глава 7

Давно так не уставал, мотаясь по дорогам. Учитывая, что я не собирался посещать всех баронов провинции, это изрядно выматывало. Четыре пятых всех богатств края были сосредоточены в руках пяти человек. И вот с ними надо было договариваться. За десять дней я успел посетить троих, включая Ма́ртенса. И назвать лёгкими эти встречи – язык не поворачивался. Взять, к примеру, братьев Богна́ров, Альберта и Брэнона. На их земле находились все значимые запасы отделочного камня и ценных пород мрамора. Братья были настолько скользкими, что спроси: «День сейчас или ночь?» – прямого ответа можно не ждать. Пришлось лишний раз и без особого толка прогуляться с ними по ближайшим карьерам. Железо нужно всегда и в любом количестве, а вот мрамор – товар специфический. Его даже вывозить не имело смысла, пока не появится покупатель. Поэтому добычу они остановили и договоров с торговой гильдией не нарушали. Зато я смог оценить, как живут в посёлках рядом с карьером. Оставшись без постоянной работы, люди пытались заниматься земледелием. Кто-то отправился в ближайший город, предлагая услуги каменщика. Сами же бароны, как мне показалось, жили по принципу: «Пока не наступила зима – всё хорошо, а потом посмотрим, как жить дальше».

Барон Лари, хозяин южных рубежей провинции. Этот оказался просто болваном. Мало того, что прикормил две сотни бандитов, так ещё и успел сговориться с Янда. Мы провели в поселении рядом с его поместьем два дня. Всё это время он ждал появления легионов Янда, которые должны были нас или убить, или прогнать с его земли. Я не понимаю, как можно было два дня не знать, что произошло буквально под боком. У него нет доверенных людей, кто должен сообщать такие новости? И только когда уже весь город начал говорить о том, что рогатые демоны сожрали легион Янда, он что-то заподозрил. Но к этому времени я уже был далеко. Всё, что мне надо, мы узнали. В землях Лари добывали глину и песок, из которых делали керамическую посуду. А ещё в этих краях изготавливали винные бочки. Местные мастера научились обжигать дубовые бочки десятью разными способами, из-за чего вино приобретало насыщенный вкус. Запасы глины и дерева у местных мастеров были колоссальными, но знающие люди объяснили, что этого всё равно мало. Если в этом году они не заготовят нужное количество качественного дуба, то рискуют остаться без работы, так как сырое дерево в производство качественных бочек не годилось. Поэтому им, в любом случае, придется заниматься незаконной вырубкой дубового леса.

Как итог, полезность моего путешествия по провинции стремилось к нулю. Я лишь объезжал владения, вручая баронам бумаги и напоминая, что неплохо бы вовремя платить поземельный налог. Намекал, что планирую открыть добычу всего и вся, да ещё и щедро платить за это. От Богна́ров я уезжал как раз в тот момент, когда появились слухи о южанах. Дескать, герцог Хаук нанял десять тысяч человек, чтобы они вырубили весь лес в провинции. А затем южане выкопают весь камень, выпьют воду из озёр и съедят посевы пшеницы. Всё как обычно бывает со слухами. Они ширились и трансформировались, пересказы становились всё более нелепыми и страшными. Жизнь свободного земельного крестьянина ограничена пятью десятками километров, которые он мог пройти пешком дня за три, неся с собой достаточно еды. Любые знания о том, что находилось за этой чертой, можно было почерпнуть только из рассказов заезжих торговцев или легионеров, которые за службу нередко пересекали Империю из конца в конец. И, естественно, любые новости и слухи воспринимались с большим интересом. Особенно те, что касались привычного уклада жизни. Лесорубы, шахтёры, добытчики камня, все те, кто зарабатывал на жизнь физическим трудом, ревностно относились к тому, что кто-то отберёт часть их работы. Этак, в порыве гнева, они могут доставить баронам немало проблем. Хорошо бы до бунта не дошло, подавлять который баронам физически нечем.

Отвлекусь и вспомню интересный случай. Когда-то давно, когда в эти земли ещё не пришла Империя, местным людом правили княжеские семьи. Хорошо правили, без перегибов. А потом случился неурожай. Зиму худо-бедно пережили, но следующее лето выдалось не теплее предыдущего, а дождей пролилось ещё меньше. И люди подумали, посмотрели, кто хорошо живёт. У кого в закромах ещё остался хлеб. Потом собрались и перебили князей, разграбив амбары и растащив казну. Только на этом всё не закончилось, так как край ждало ещё несколько холодных лет и неурожай. А когда тёмные годы закончились, внезапно выяснилось, что нет зерна, чтобы засеять поля. Нет скотины, чтобы их обрабатывать, и нет денег, чтобы купить всё это у соседей. Автор книги, где я это прочитал, писал, что земельный крестьянин думает, как переживёт эту зиму, а князь, хозяин земли, думает о том, как будет жить на следующую. Думаю, что это слишком предвзятое мнение, но зерно истины в нём есть.

Вернёмся к южанам и хозяевам земли. Объехав провинцию полукругом, мы приближались к Лужкам, небольшому торговому городу, стоявшему на Серой реке. Если идти дальше на запад, то дня через два можно попасть в земли асверов. Интересно, удивятся ли они моему внезапному появлению? И обидятся ли, если я не заеду, находясь так близко. Так вот, Лужки был городом-крепостью, принадлежавший барону Литтеру – тому самому родственнику Лоури, который в день смерти герцога ходил по его дому с женским колье на шее. И который громче всех кричал, наговаривая на асверов.

Клаудия, сидевшая напротив, отложила книгу, немного потянулась. Выглянув в окно и увидев большое подворье, оживилась. Чуть дальше показался причал, сколоченный из нескольких досок, а ещё через мгновенье мы выехали на широкий участок дороги, откуда открывался прекрасный вид на Серую реку.

– Подъезжаем, – ответил я на её вопросительный взгляд. – Город уже виден.