Другой принц

- Что, пуганул тебя сеньор? – спрашивает Ройс. – Про член поговорили?

Бейлиш снова икать начал, а Ройс поднял его за шкирку и ситуацию ему объяснил.

- Это так лорд Аррен проверяет, совсем вы, менялы и мытари, берега потеряли, или еще страх божий имеете. Когда вы из казны себе на шмотки и изукрашенные доспехи гребете, он терпит. Когда начинаете по мелочи землю прикупать, приглядывается. Когда Харренхолл покупаете, на хрен он вам, выскочкам безродным, сдался – тогда настораживается, смотрит, когда воровать по-крупному начнете. Но вот уже пятый придурок после Харренхолла бордели покупать начинает, видно, вам, штафиркам, по молодости бабы не дают. А потом мастер придурок, то есть мастер над монетой, начинает проворовываться и после кучи покорных ему шлюх себя демоническим мужчиной чувствует, покупает деревянный самотык, чтобы точно не оплошать, и начинает к жене десницы подкатывать с деревянным хреном в кармане. Это уже дело личное, тут приходится человечка в расход оформлять. А у тебя, я вижу, члена нет, так что гуляй.

- Ие.. ие… ие… - икает Бейлиш. – И-есть. Но не деревянный же.

- Вот поэтому ты и живой, что не деревянный, - отвечает ему Бронзовый Джон. – Только ты лучше к жене десницы больше не подходи. И продай всю эту свою ерунду да построй себе несколько кораблей. Может, хоть сын твой станет боевым лордом».**

Лорд Эддард над историей так смеялся, что даже все намеки на свою свояченицу мимо ушей пропустил, а хронисту подмахнул наконец вечную бумагу, «предъявитель сего обжирается за королевский счет по моему приказу и на благо Вестероса», в обмен на обещание все эти байки записать, чтобы на память остались.

Только утром, проснувшись рядом с женой и вспомнив вечер в Винтерфелле, когда Роберт сделал его десницей, а Кейтилин получила путаное письмо от сестры, Эддард припомнил все сказанное хронистом о Бейлише и Лизе Аррен и за голову схватился. «Детскую влюбленность в жене десницы разворошить», «чем черт не шутит, Хранителем Востока так стать»… Так ведь он и не знает, кто убил Джона Аррена, на Бейлиша он тогда не подумал, слишком быстро его порешил. А если и впрямь Бейлиш хотел стать Хранителем Востока, для чего и Аррена отравил? Может, и действовал-то Бейлиш не один, и теперь у Эддарда не свояченица и не Хранитель Востока, а предательница с черной душой. И черт его знает, как это теперь распутывать, не иначе как самому ехать придется и Орлиное Гнездо хитростью брать.

А хронист обещание свое выполнил и лорду Эддарду на хмурое утро все байки в кабинет подкинул, да еще и сверху доложил: и про двух паладинов, и про вестеросскую пленницу, и про туза в королевском рукаве. Выдумки и враки, конечно, но что, может, и пригодится, а не пригодится – хотя бы лорд Эддард не будет сильно по хронисту скучать.

_______________

** Оригинал истории хрониста из новеллы Олега Дивова “Сталин и дураки” можно прочитать здесь: https://divov.livejournal.com/215644.html

========== XXXVI ==========

Я ждал это время, и вот это время пришло:

Те, кто молчал, перестали молчать.

(с) Цой

Король Лионель въехал в Черный замок тихо, укрытый спустившейся на Стену вечерней темнотой. Санса и Арья вернулись в свою комнату, которая так и оставалась за ними, а Лионеля перехватил неведомо как узнавший о его приезде Самвел и потащил его в комнаты мейстера.

- Скучал по тебе, дорогой, - говорил улыбчивый Самвел. – Такую вещь тебе покажу, ты только сильно не удивляйся. Я тебе говорил, Джон как приехал сначала сюда, все тосковал, все судьбу свою бастардскую оплакивал – сначала самогона попросит достать, а потом сидит оплакивает. Сердце же ты знаешь мое, да? Я ему даже грамоту принес, что является он законным сыном Эддарда Старка и покойной Эшары Дейн, а он меня аж за горло. «Это, - кричит, - липовая бумага, каждый знает, что Эшара родила мертвую дочь и после этого утопилась!» Ну а кто бы мне за те деньги, которые у меня тогда были, не липовую-то сделал? – Самвел немного замялся, наткнувшись на неловкий факт, что в его карманы потихоньку утекает королевская казна, и сунул Лионелю в руки старинный свиток, в котором было указано, что женатый принц Рейгар женился вторым браком на Лианне Старк.

- Эта подлинная, - уверил опешившего короля Самвел. – Мамой тебе клянусь, священной горой клянусь!

- А что, так можно было? – помотал головой Лионель, припоминая, сколько проблем огреб Мейгор от Святого Воинства, всем последующим Таргариенам хватило.

- Да что ты, дорогой, - отмахнулся Самвел. – Конечно, нет. Рейгар сначала развелся с Элией Мартелл, но вот беда, разводное свидетельство куда-то потерялось, - и Лионель угадал, что потерялось оно где-то у Самвела.

- Ты даже не сомневайся, - продолжал Самвел, - пускай его в ход, второе свидетельство не найдется, а ты еще одному человеку поможешь. Вот, смотри, - и Самвел в покоях мейстера Эймона принес Лионелю целую книгу из дорнийской септы, открыв ее на том месте, где было записано, что в год от Завоевания Эйгона двести восемьдесят третий, в замке, прозываемом Башня Радости, у состоящих в законном браке Рейгара и Лианны Таргариенов родился на свет Джон Таргариен, первый своего имени.

- Не таргариенское имя, - с сомнением сказал Лионель, видя, впрочем, что книга настоящая. – Да и какие доказательства, что это наш Джон Сноу?

- Если только лорд Эддард даст слово чести, - признал Самвел. – Но споры будут, конечно. Хорошие, жаркие споры, про второй брак Рейгара под такие споры как по маслу проскочит.

Честному и прямому Лионелю не очень нравилась афера Самвела, но разговор был прерван мейстером Эймоном, который хоть и ослеп от старости, но словно всем назло сохранил весьма острый слух.

- И доказательств никаких не надо, - объявил мейстер, радуясь обретенному родственнику. – Ну-ка, Самвел, кликни-ка моего внучка! Ведь сердце как говорило мне, когда я его выхаживал, что не чужой он мне человек. И статью вышел, и характером, и на блондинок его тянет, - Самвел тем временем исчез за дверью, жестами велев не говорить Эймону, что Игритт рыжая, не расстраивать старика, но старого мейстера, почувствовавшего небывалый прилив энергии, может, и стоило бы расстроить, пока он не натворил дел.

- Садись-ка, милый юноша, - пригласил короля Эймон, ухватив его за рукав своими крепкими узловатыми пальцами. – Будем с тобой письмо писать, пока Самвел там бегает, да и не его ушей это дело. Был на твоем отце грех, хотел он детей Эйриса в Эссосе тайком истребить, отравителей к ним послать, – ты в светлую память о нем этот грех и загладишь. А то скитается там теперь моя правнучка, такая молодая, а уже вдовая, да и Джон наш аж больно смотреть, какой он холостой.

- Мейстер Эймон, - с укором сказал Лионель. – Она же ему тетей приходится. Надо же иметь какие-то границы.

– Вконец ты, что ли, задумал мой род погубить, а, Баратеон? – вдруг возмутился мейстер Эймон, в котором была своя доля таргариеновской наглости. – Имей совесть, достаточно мы от твоей семьи натерпелись, – но самую наглую ремарку, что Лионель и сам женится на сестрах, чтобы плодить полутораюродных братьев, мейстер все же пропустил.

- Пиши, - велел Эймон молодому королю, все-таки принц крови всегда остается принцем крови. – Дорогая моя правнучка! Пишет тебе Эймон Таргариен, сын государя Мейкара, первого своего имени, и брат государя Эйгона, пятого своего имени. Дней моих осталось немного, - Лионель с сомнением посмотрел на старого мейстера, который от приятных известий и прилива энергии помолодел лет на двадцать, - приезжай меня повидать, порадуй меня перед кончиной. Ждет твоего приезда и юноша из нашего рода, великий воин и прекрасный человек.

- Ты сама подумай, что там хорошего, в этом Эссосе? – продолжал Эймон. – Рабство и некультурность, степь да степь кругом, в городах вместо королей правят торгаши, укуренные кастраты называют себя безупречными солдатами, жрецы Многоликого бога режут людей безо всякой совести, если человек жалостливый – так обязательно наемный убийца, уж не говоря о Блэкфайрах, до сих пор не уверен, что их всех повывели.