Запретные удовольствия. (ЛП)

Наступило долгое молчание. Через некоторое время, показавшееся ей вечностью, Энтони наконец заговорил.

– Так что же, мисс Уэйд, – шепнул он ей ушко, – вы передумали? И теперь просите меня поцеловать вас?

– Нет, не прошу.

– А я было подумал, что просите. Должно быть, ошибся. – Наклонившись и вновь задев Дафну, Энтони пальцем провёл по бедру женщины на мозаике. – Мне кажется, это необыкновенно прекрасное изображение. Согласны?

– Я и не думала, что леди должна просить поцеловать себя. – Не дыша, Дафна следила, как палец его скользит по телу нарисованной женщины, и терзалась от неопределенности в ожидании его ответа.

– Но только не когда джентльмен, забыв о правилах приличия, попытался украсть поцелуй и был отвергнут. Тогда именно леди должна сделать первый шаг. – Опустив руку, Энтони сделал шаг назад. – Если вы, мисс Уэйд, хотите, чтобы я вас поцеловал, стоит только сказать.

Она ведь в него больше не влюблена, верно? И его мнение о ней самой её больше не заботит. Без сомнения, герцог перецеловал дюжины женщин, он знал, как делать это правильно. А она ведь не хочет, чтобы первый поцелуй стал разочарованием? Это было бы ужасно!

Дафна понимала, что между ними началась игра, что право первого хода за ней. И она сделала ход.

Глубоко вздохнув, Дафна повернулась. Вцепилась пальцами в край полки, задрала подбородок и посмотрела Энтони в глаза.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы поцеловали меня.

Как сдержанно прозвучал её голос! Лицемерие, сплошное лицемерие, ведь в её чувствах не было ничего сдержанного! Дафна стиснула край полки, тело её было натянуто как струна в нетерпеливом жадном ожидании.

Смешливые морщинки появились в уголках глаз Энтони, и он улыбнулся. Дафна знала, что это не насмешка над ней. Он просто выглядел довольным.

– Вот теперь никакой ошибки.

Энтони шагнул вперёд, снял с неё очки и положил их на полку. Сердце Дафны застучало как сомалийский барабан.

Мужская ладонь коснулась её щеки, лицо Энтони оказалось близко-близко, и Дафна ощутила тревожное, невесомое ощущение в животе, как если бы она только что прыгнула со скалы.

Их губы встретились.

Удовольствие цветком распустилось в ней, разлилось, распахнулось, словно крылышки бабочки, вот-вот готовой взлететь. Она даже и не догадывалась, что поцелуй может быть столь пронзителен и сладок!

Всё её тело словно бы ожило, чувства обострились и сосредоточились на Энтони, на прикосновении его губ. Окружающий мир исчез. Ничто больше не имело значения.

Дафна вдыхала запах лимонного мыла и свойственный лишь Энтони особый аромат. Она почувствовала, как руки её, до того крепко цеплявшиеся за край полки, невольно расслабились и поднялись Энтони на грудь. Не затем, чтобы оттолкнуть, а чтобы ощутить пальцами твёрдые мускулы его груди, ритм его дыхания, биение сердца.

Мозолистая мужская ладонь легла Дафне на щёку. Свободной рукой Энтони обвил её талию, прижимая к себе и заставляя встать на носочки. С пьянящей, абсолютной откровенностью раскрыл губки Дафны своими, пробуя её на вкус и позволяя насладиться своим собственным вкусом. О, как может такое простое действие дарить столько удовольствия?

Обняв Энтони за шею, Дафна изо всех сил прижалась к нему. По телу её разливалась боль, не испытанная ею никогда прежде, но странно знакомая. И всё её существо, казалось, ликующе кричало: «да!» Именно это воспевают поэты, именно это рисуют художники. Безудержный восторг, потребность в нём, тепло его тела, острое наслаждение от его прикосновений – всё, всё это!

Дафна зарылась пальцами Энтони в волосы и ещё теснее прильнула. Приподняла ногу и попыталась обвить его икру, стремясь быть ближе. Казалось, тело её само знало, что делать, даже если разум – нет. Дафна скользнула ножкой вверх и вниз по его лодыжке, и его хриплый стон смешался с её собственным постаныванием.

Но внезапно, аж напугав её, Энтони отпрянул, и поцелуй их прервался. Дышал он неровно. Рука его упала с девичьей талии. Следуя примеру, Дафна опустила ногу и скользнула вниз.

По-прежнему лаская девичью щёку, Энтони прижался лбом к её лбу.

– Понимаете теперь, – глядя ей в глаза, прерывисто выдохнул он, – какая огромная власть оказывается у вас в руках, стоит вам лишь захотеть?

Да, Дафна наконец-то поняла. А поняв, была потрясена и до крайности взволнована. Ведь она – та, кого увлечённый работой отец протащил через половину земного шара, та, что верила, что не может ни коим образом повлиять на собственную судьбу, та, что боготворила мужчину, который её просто-напросто не замечал – именно она обрела власть, и над кем? Над тем самым мужчиной, которого прежде боготворила.

Внезапно незаметная, обыкновенная Дафна Уэйд почувствовала себя такой же колдовской и пленительной, как и Клеопатра, и радость, какой никогда раньше она не испытывала, расцвела внутри неё.

– Спасибо, – прошептала она, – за то, что сделали мой первый поцелуй самым необыкновенным мгновением моей жизни.

– Поистине высокая оценка. Однако мне следует вас отпустить, пока я ещё в силах это сделать, – его ладонь соскользнула вниз. Отступив, Энтони сложил руки за спиной.

– Выбрав меня для своего первого поцелуя, вы оказали мне честь, Дафна, – сказал он тихо. А затем озорная усмешка сменила серьёзное выражение на его лице, глаза засверкали весельем. – В обмен на то, что я подарил вам самый восхитительный миг в вашей жизни, могу ли я рассчитывать на ещё один месяц?

Глава 17

Поцелуи в обмен на время. Энтони полагал это самым интересным предложением, какое он когда-либо делал женщине, но Дафну оно, кажется, совсем не впечатлило.

– В этом весь вы – придумать подобное! – засмеявшись, бросила она на ходу. – Вы-то получите двойную выгоду.