Враг твой

Под угнетающе-напряжённое молчание мы сходимся до расстояния вытянутой руки. Между нами — лишь плотная волна защитного поля. С помощью фильтра в очках сканирую папессу. Ага, перстень с отравленным шипом, нет, два. Наверное, одно украшение со смертельным ядом, а другое — с парализующим. Небольшой нож в вырезе платья. В волосах — шпилька из сверхпрочного сплава; помимо очень острого конца и длины, вполне достаточной, чтобы проткнуть сердце или достать до мозга через глазницу, разъединяется на внешний стержень и маленькую внутреннюю иглу, тоже отравленную. Четыре браслета из пятнадцати — замаскированная взрывчатка. Часть декоративных пластин на платье тоже с сюрпризами. Миниатюрный бластер за подвязкой. В туфлях — целый арсенал. М-да, это надо вырубать с одного удара. Тут даже Ривер проигрывает.

— И что тебе нужно… — Таша, сощурившись, вглядывается в мою фигуру, — …далек?

Делаю последний шаг, чтобы сократить дистанцию до минимума. Если она способна различить мою природу под внешностью, значит, наносистема в ней всё ещё функционирует правильно, и расширение поля Таша учует и отвлечётся на один короткий миг. Не надо было показывать, что она всё ещё под влиянием технологии далеков, это сделало её уязвимой. Реакция марионетки, изготовленной из человека, медленнее моей в силу анатомии и физиологии.

И, подав приказ компьютеру поместить под защиту гуманоидное существо, я наношу папессе молниеносный удар в солнечное сплетение. Второй удар — по затылку, такой же молниеносный. Подхватить падающее тело и повесить через плечо. Женский разговор будет один на один и в приватной обстановке, но сперва я разоружу эту… мерзость.

Естественно, высокодуховный персонал, отойдя от секундного шока, открывает шквальный огонь, словно не понимает — хоть одна пуля, хоть один луч прорвётся, и их командирше каюк. Но это, видимо, агрессивная реакция от бессилия, вроде как стену ногой пнуть. Сами виноваты — пули-то испаряются, а вот лучи отклоняются, и далеко не всегда в стены или потолок, ведь угол отражения равен углу падения. Но мне, если честно, плевать на планктонную суету и развороченную архитектуру, мне нужно только письмо Ривер Сонг.

Наногены прекрасно справляются с поддержкой человеческого тела, не давая ему полностью уйти в отключку. Ещё только приближаясь к кораблю, я засекаю, что Лем приходит в себя, так что я вынуждена ещё раз её приложить, на этот раз головой об край люка. Ничего, шишки не будет — по сути, она уже давно мертва, вернее, законсервирована. У марионеток вообще всё сложно с биологией.

Попав в консольную, отдаю приказ о дематериализации, потом дотаскиваю Ташу до медотсека и резво разоружаю. Украшения, верхнее заминированное платье, бластер, всё прочь. Хорошо ещё, бельё без сюрпризов, не придётся слишком много хвататься за чуждое живое существо. Зашвыриваю тело, снова пытающееся очнуться, в биокапсулу. Ещё не хватало церемониться с неисправным инвентарём. Первым делом активирую гипносон, способный убаюкать любой мозг, и даледианский, и человеческий, а потом уже принимаюсь разбираться с настройками компьютера. Чисто гипотетически, учитывая наш расовый перфекционизм, у наносистемы должна быть функция отмены и извлечения с восстановлением поражённого тела на сто процентов, в до-заражённую форму. Но прежде чем извлекать наногены, надо с ними связаться и постараться выяснить, где хранятся вещи Ривер, не были ли они уничтожены. Конечно, проще всего было бы завершить трансформацию, но раз наногенам не удалось сломить личность, этого лучше не делать. Возможности далека, наложенные на самостоятельное низшее существо?! Однажды такое случилось, и это стоило далекам Изолятора. Мы умеем учиться на собственных ошибках, повторов не будет.

На всё про всё уходит половина суток. Компьютеру удаётся без особого труда извлечь наночастицы и восстановить человеческий организм, а мне — выяснить, что письмо цело и хранится в личном сейфе Таши Лем, что оно до сих пор не прочитано из-за сложности шифровки, что открыть тайник без целой кучи условий не получится, тем более силой, и что быстрее будет добиться результата от живой папессы, чем от мёртвой. То есть можно было бы попробовать открыть коридор прямо в сейф, но это муторная прицелка. Возможно, метод диалога будет более эффективным. Далеки редко к нему прибегают из-за плохого понимания менталитета низших существ, но я-то наловчилась и с удовольствием рву шаблоны планктону. Ошарашить и получить нужное — не такой уж плохой вариант, а на крайний случай и силовые методы сгодятся.

Получаю подтверждение от компьютера об окончании восстановления человека и полном извлечении наночастиц, отключаю режим гипносна и биокапсулу и жду пробуждения папессы, привычно сунув руки в карманы.

Через несколько рэлов тело начинает шевелить руками, ощупывая поверхность под собой, потом медленно открываются затуманенные, но уже злые и настороженные глаза.

— Таша Лем, — говорю. Мне не нравится галакто этого времени, оно слишком спутано с английским, но приходится пока им пользоваться, хотя во рту от него невкусно. — Далекам не нужна испорченная марионетка, это бессмысленная трата ресурсов. Поэтому из тебя были извлечены наногены, а организм восстановлен и репрограммирован в исходный режим. Теперь ты обычный смертный человек, — и не удерживаюсь от подколки, которую низшим всё равно не понять, потому что интонация, само собой, не читается и воспринимается ими, как обычное занудство. — Не забывай поначалу дышать.

— А ты с чувством юмора, — папесса медленно поднимается на локте и недобро на меня глядит. Опа, она поняла мою шуточку!.. — Ну и что тебе надо, далек? Я не верю в альтруизм, особенно твоего племени.

— Твои исповедники забрали из дома Амелии Понд то, что вам не принадлежит. Мне нужно письмо Ривер Сонг, адресованное крестнице. Ты его отдашь, и я улечу.

— О, — издав этот озадаченно-насмешливый возглас, Таша медленно садится и, нимало не смущаясь своего вида, иронично на меня смотрит. — И я должна тебе поверить?

— Ты должна умереть, — по-прежнему нейтрально отвечаю я. — Но я сохраню тебе жизнь, потому что переписывание истории не по моей части. Я навела справки по архивам, прежде чем сюда прийти. Ты умрёшь не сегодня. Но. Или ты отдашь мне письмо Ривер Сонг добровольно, или я получу его силой, тебе от этого будет больно.

Она свешивает босые ноги с койки, вздёргивая бровь едва ли не до границы волос, после восстановления утративших естественную проседь. Таше, конечно, этого пока не видно, но теперь ей биологически столько же лет, сколько было до штурма Мейнфрейма.

— Занудная девочка-мутант со Скаро. И как тебя только создали, далеки ведь помешаны на чистоте крови?..

— Это не относится к делу. Подчиняйся.

Папесса вновь проезжается по мне взглядом, теперь задумчиво.

— Что ж… Я отдам письмо. Но у меня встречное условие — ты ознакомишься с ним при мне.

Будет она знать содержание или нет, это ничего не изменит.

— Это приемлемо, — отзываюсь я. — Вставай и иди вперёд.

— А моя одежда?

— Я уничтожила твой арсенал.

— Блядь, это была моя любимая шпилька с бабочками, — закатывает глаза Лем, поднимаясь. Ничего себе выражения для духовного лидера. Хотя, может быть, этой Церкви нужна именно такая папесса? — Впрочем, всегда можно назначить новую любимую шпильку. И куда идти?

— На выход из медотсека, потом направо.

Таша гордо, даже надменно, переступает ногами, затянутыми в чулки, и, в отличие от других знакомых мне гуманоидных женщин, совершенно не зажимается внутренне из-за своего вида, словно на ней парадное платье, а не коротенькая полупрозрачная комбинация. Я указываю папессе направление у каждой развилки, пока мы не оказываемся в консольной. На её презрение ко мне плевать, я её презираю куда больше. Вот честно, прихлопнула бы за старое, но не имею права переписывать факты. Да, мне известно, что с сегодняшнего дня она по скрытым от широких масс причинам оставит свой пост, но ещё много лет будет отжигать по всем окрестным галактикам. Да, уже понятно, что я и есть та самая причина, по которой она оставит Церковь. Но это всё лишнее, у меня одна-единственная цель, а остальное глубоко безразлично, даже раздражающее поведение недоделанной марионетки.