Всё-таки живые

Что ж… Раз Новая Парадигма угробила столько сил и времени на одного преступника, было бы просто нелогично подвести «скитлзов». Мне реально дают второй шанс, чего никогда раньше не делалось, и нельзя сказать «нет» и «выкарабкивайтесь из патовой ситуации сами». Я за них ответственна, ведь они в каком-то смысле мои порождения… Хм, странная мысль. Заразилась земными понятиями, но это всё должны подчистить при копировании личности.

— Я подчиняюсь воле Новой Парадигмы и согласна на модернизацию, — и добавляю менее формально, — если не получится, впиши́те меня в стратегический компьютер.

Лучше модифицированная Мерзость, чем обычная.

Лучше эмуляция сознания в виртуальной реальности, чем ощущение всеобщего презрения.

— Согласие подтверждено, — констатирует Вечный.

— Подготовка к извлечению личности, — говорит Учёный. — Считай вслух. Это приказ.

— Невозможно. Я не чувствую тело, — отвечаю, но получаю лишь повторное:

— Это приказ. Подчиняйся!

Как трудно его выполнить. Напрягаю остатки воли и с невероятным трудом выталкиваю воздух из лёгких:

— Один…

Присутствие посторонних тает в моём сознании.

— Д-два…

Ничего не чувствую, ничего не вижу и не слышу, даже серые тени исчезли.

— Четы-ыре…

Я сказала «три» или пропустила? Не помню.

— Пять…

Как жаль, что мне не дали умереть на Эккелине.

— Шесть…

Доктор, ты был бы сильно удивлён, если бы узнал правду.

— Семь…

Если мы когда-нибудь встретимся, я уничтожу тебя. Клянусь.

— Во…

И приходят тишина и тьма.

«…Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Просыпайся, Зеро».

Сразу после приказа патвеб временно заглушают извне, чтобы не отвлекать меня от процесса пробуждения. Слуховые рецепторы затопляет булькающим звуком физраствора. Я чувствовала его вкус и запах в последние сутки, он буквально пропитал меня. Смутно знакомые ощущения из глубокого прошлого, когда-то я через это уже проходила. Инструкция гласит — как только тело начнёт освобождаться, надо с силой вытолкнуть из себя жидкость и заорать как можно громче для очистки и расправления лёгких. Всё, как при стандартной активации.

Кончились сутки полудрёмы в новом теле, отведённые под то, чтобы привыкнуть к ощущениям и узнать последние новости. Прошло двенадцать лет, прежде чем учёным Новой Парадигмы удалось создать тело, признанное идеальным по всем параметрам. Сложнейшее сочетание органики и неорганики, способное к воспроизведению естественным путём, вне конвейера. Мозг, достаточно компактный для черепной коробки, но при этом по мощности равный мозгу чистокровного далека — не считая того пространства, что необходимо для полного функционирования организма. А места под это тоже надо много, новое тело способно на гораздо большее количество действий, чем прежняя многолапая бескостная версия. Частоты обновлённого мозга полностью принимаются чистокровными далеками, без реакции отторжения. В наличии способность к эмпатическому контакту с сородичами. Полное эмоциональное равновесие, о котором я всегда мечтала. Существо, являющееся далеком по всем параметрам, кроме непривычного облика. Но именно в этом и сложность. Никто не знает, как меня воспримет не высшая учёная элита, а менее продвинутые сородичи, и уж тем более никому не известно, как я буду чувствовать себя в новом теле. Оно создано на базе трёх ДНК: сперва из моей вывели очищенную версию, а уже потом из неё и ДНК Велони Руал лепили нечто новое, приплетя к этой смеси ещё и биометаллы.

Тлайл Дал-Ра мертва. Её убила смертельная доза радиации, полученная в результате взрыва на Чернобыльской АЭС. Её личность двенадцать лет пролежала в архиве стратегического компьютера, наконец была извлечена, вписана в чистый мозг и получила новое имя, «Прототип Зеро». Персонального шифра нет. Позывной говорит сам за себя.

Только от Прототипа Зеро зависит, будет ли проект развиваться дальше, или его закроют, смогут ли далеки Новой Парадигмы добиться того, чего не добились их предки, или опять проиграют.

Верхняя часть тела ощущает холод — физраствор слился уже достаточно, чтобы начинать действовать. А то ведь задохнусь. Я отдаю приказ новой оболочке, переворачиваюсь на бок и, согласно инструкции, выкашливаю жидкость. Громко, с аханьем, вдыхаю холодный и непривычно колючий воздух и кричу, снова рефлекторно кашляю, кричу, вдыхаю и кашляю, пока последние солоноватые капли не вылетают из лёгких и пищевода, а дыхание не приходит в норму, начиная снабжать тело кислородом.

Металлический голос Учёного проникает сквозь защитное стекло:

— С пробуждением, Зеро.

И я открываю глаз.

А потом — второй.

====== Эпилог после финальной заставки. ======

P.S. Монолог Доктора.

— Выходи из ТАРДИС, Клара. Оглядись, только не наступай на траву, она живая. Вот так, по камням. Что это за место? Сейчас увидишь. Нам туда, чуть дальше по плоскогорью. Осторожней, дай руку… Нет, кусать тебя никто не станет, но растения на этой планете чувствуют боль, так что просто будь бережнее…

Вот мы и пришли. О, нет, это не могила, у этих людей не могло быть общей могилы. Это просто памятник. Памятник любви, которая сильнее времени и парадоксов. Возможно, немного странно ставить в качестве памятника твэл… «Тепловыделяющий элемент». Топливо для ядерных реакторов. О, не беспокойся, он под силовым полем. Да и вообще, новенькие твэлы практически не лучат. Просто мои друзья пытались со мной спасти Чернобыльскую АЭС. Почти получилось…

А знаешь, это была удивительная пара. Все, кто их видел, поражались той верности и преданности, которая их связывала. Но на самом деле, они были ещё невероятнее, чем казались. Он был советский инженер из двадцатого века, она — кузина одного из предводителей Вандеи*. Вот такие темпоральные, политические и религиозные нестыковки, а в результате – поразительно гармоничная семья. С ним мы познакомились, когда оба были ещё очень молоды — ТАРДИС неудачно сломалась прямо во дворе его дома, и он помог мне раздобыть нужные детали и починить ротор. А с ней мы столкнулись всего лишь дважды, в конце и в начале её пути сквозь время, завязав невероятный парадокс.

Что за парадокс? Видишь ли, через год после нашего последнего приключения он мне позвонил и сказал, что его жена попала под автомобиль и погибла на месте. А потом потребовал почти такого же невозможного, как и ты. Нет, не настолько, не воскресить из мёртвых — он был атеистом и не верил в загробную жизнь. Но настоял на том, чтобы отвезти его в те времена, когда его жена была ещё жива и с ним не знакома. Туда, в прошлое. И там он спас ей жизнь, сам при этом погибнув. Она же, будучи ещё совсем юной девушкой, расспросила меня, откуда вдруг взялся этот странный человек, и потребовала, чтобы я отвёз её к нему, в то время, когда он был ещё жив. Да, я её отвёз. Туда, где ему было ещё девятнадцать, и он ещё не был женат, хотя знал меня и ТАРДИС. Ну вот, я её привёз и поручил ему. Парадокс, обратное кольцо событий без начала и конца. И они вечно живы внутри этого кольца. Живы, вместе и влюблены. Поэтому я не хотел чудовищных пафосных надгробий и поставил им памятник на этой планете. Считаю, что прижизненный. Теперь прилетаю сюда каждый год в день их встречи.

Почему именно на этой планете? Пошли, покажу ещё кое-что. Да, сюда, к обрыву. Прекрасный вид на долину, правда? А вон, видишь красные пятна? Это местные жители, разумные цветы. В последнее наше приключение мы столкнулись с их предками. Правда, это был тот ещё конфликт, они пытались захватить Землю в 1986-м и едва нас не убили. Ну, просто так ситуация сложилась, на почве недопонимания между биониками и технократами, животными и растениями. Да-да, Чернобыль, он самый. Хотя те цветы погибли при взрыве реактора, в ТАРДИС каким-то чудом залетело несколько семян. А я отвёз их сюда, где им не помешают никакие животные формы жизни, и посадил. Они прекрасно акклиматизировались и постепенно подстраивают планету под себя. Единственное правило при посещении — не топтать траву и не рвать цветы, чтобы не обидеть хозяев, я даже предупреждающий маяк на орбите повесил. Так, на всякий случай.