Всё-таки живые

====== Сцена первая. ======

Крыша огромного хрустального куба, превращённая в ресторан под открытым небом. В это время суток он практически пустой, зато отсюда открывается вид на обещанное мне и Ривер Сонг розовое небо в лиловых тучках, а так же на космопорт и лабиринт сложно очерченных зданий из стекла и разноцветного кораллита. Среди них заметно выделяются тонированными окнами гостиницы. Всё это перевито жилами трасс и парков, а повыше — воздушными маршрутами. Совсем вдалеке — странные конструкции, которые мои спутники назвали «аттракционами», но хотя бы туда меня не потащат.

Так называемый шоппинг. На практике — безделье и смертная скучища. Не моё это развлечение. Вот подчинить этот Эккелин, превратить в колонию Империи — это было бы по мне. Только кто ж даст.

Мне совершенно неинтересно ползать из одного эккелинского заведения в другое, изображать, как мне нравится купленная Доктором минералка, искать его таинственный «улыбастер» по ксеносалонам и книжным лавочкам, таскать на излучателе гору пакетов с модными туфлями и новеньким оружием — угадайте, чьим, — а больше всего раздражает прилепленный на скафандр ценник из сувенирного магазина. Конспирация, варги-палки, её Ривер придумала и воплотила. Без ценника, типа, я далек, а с ценником, типа, свежекупленный сувенир — домашний киборг в форме далека. Когда я потребовала объяснить, кто тот ненормальный, решивший выпустить подобную серию роботов-домохозяек, то получила вполне предсказуемый ответ, что земляне. И ещё более предсказуемо оказалось, что такие роботы безумно популярны среди выходцев с Сол-3. Очень, очень наглядные последствия проигрыша на Галлифрее. Будь бы Империя по-прежнему сильна и прекрасна, земляне бы при одном слове «далеки» бежали прятаться за диваны. Надо было всё-таки оставить письмо Новой Парадигме, чтоб они уничтожили эту глупую планету. Увы, не сложилось. Но я бы оскорбилась ещё больше, если бы не горящий в глубине скафандра огонёк патвеба.

Сеть заработала почти сразу, как я покинула ТАРДИС. Конечно, мой идентификационный шифр должен быть заблокирован, но сам факт действующего патвеба непрозрачно намекает, что далеки в этом времени всё же есть, хоть и не так сильны, как раньше. И желание посмотреть, на что сейчас они похожи, прямо провоцирует моё и без того обострённое любопытство. Я прекрасно понимаю, что если это не ошибка сети, то ловушка на беглого преступника, но интерес возрастает с каждым рэлом. В конце концов, я ничего не потеряю, если попробую подключиться. Я внимательно слежу за новостями Эккелина и окрестных регионов космоса через местную информационную сеть, благо доступ туда свободен и бесплатен для всех посетителей торгово-развлекательной планеты. И там нет ни слова о моём народе, словно они остались в далёкой древности. Но патвеб-то есть, а значит, Новая Парадигма существует и всего лишь прочно легла на дно, чего-то выжидая. Следовательно, тарелку за мной не пошлют, да и смысл, если шанс обнаружить меня рядом с Доктором и ТАРДИС — целых пятьдесят процентов, а в этом случае, по старинной даледианской пословице, «итог операции стопроцентно предсказуемый». С точки зрения моей расы, оно того не стоит, пропалиться из-за одного древнего далека. Единственное, что разумно, так это послать мне при подключении вирус, который выведет из строя скафандр или вообще полностью его обесточит или перенапряжёт — в обоих случаях будет большой «бум» и никакого беглого нарушителя. Но всё же, попробовать подключиться — это оправданный риск. Я могу слить Новой Парадигме и полную обстановку в этой области космоса (мы не в Рокочущей Спирали, а на ближней к ней окраине Магеллановых облаков), а также уточнить кое-какие мелочи о текущей регенерации Доктора. Я даже могу предложить пошпионить за ним или что-то вызнать о технологиях Повелителей Времени, и это, кстати, сородичам было бы стратегически выгодно. Вполне возможно, подбросив зацепку в виде патвеба, они и хотят получить от меня что-то в этом роде. Словом, я в колебаниях и пытаюсь рассчитать наиболее верный вариант действий в такой обстановке.

Сосу свою минералку. Ривер опустошает третью вазочку мороженого (почему-то моих спутников очень насмешил вопрос: «Мороженое что?» — пришлось самой разбираться в вопросе). Доктор, которому одного дела мало, пьёт крепкий чай с банановыми кексами, листает томик Уэллса, качается на стуле и ковыряется в настройках улыбастера одновременно.

— Мы тут уже почти сутки, — замечает Сонг. — И до сих пор ничего не случилось. Это нездорово.

— Сегодня вечером случится фестиваль фейрверков, тебе не интересно?

— Муж, не пори чушь. Нам так редко везёт на дни без беготни и стрельбы. И вообще, после этой истории в Юте мне совсем не хочется снова бежать, стрелять и спасать. Я же имею право на спокойные выходные в обществе супруга и крестницы?

— Угу, если только крестница чего-нибудь не отчебучит, — с подозрением взглянув на меня, замечает Хищник. — Или Протокол Теней по мою душу не нагрянет. Или министерство юстиции из пятьдесят второго века снова тебя не захочет.

— Пошло оно... — Ривер, невинно заведя глаза и разминая мороженое ложечкой, подбирает слово и заканчивает с самым мечтательно-романтическим вздохом, — ...в жопу.

Я молча наблюдаю за их беседой. Они — вполне самодостаточная пара, и я по большей части избавлена от необходимости участия в разговоре. У них свои проблемы, у меня свои. Никогда раньше не задумывалась, что может случиться с далеком, выпавшим из системы, потому что случаев, подобных моему, в истории Скаро просто не было. Ни одному далеку до меня не взбредало в голову сбежать от наказания. Ну, всякие подвинувшиеся головой отступники и нечистокровки не считаются, они протестовали против нашего уклада — а я-то нет. Теперь ловлю себя на остром желании куда-нибудь встроиться. ТАРДИС не для меня. Похоже, потребность в системе у нас на врождённом уровне. Мне просто физически необходимо быть частью целого, винтиком в механизме, и чем дальше, тем острее я это чувствую. Но сородичи меня не примут. Выбрав вечное бегство, я теперь не представляю, куда девать нечаянную свободу, и ничего так сильно не желаю, как снова вернуться в строй и быть полезной Империи. Вылазка на «Крусибл» только разбередила старую рану, которую я когда-то вполне успешно подлатала Цитаделью. Конечно, я могу сама себе формулировать цели, задачи и отдавать приказы, но это не восполняет потребности в себе подобных. Вот оно, самое страшное наказание для истинного чистокровного далека — свобода. Иди куда хочешь, делай что хочешь — а что? Должность тайного спасителя Скаро, конечно, сама по себе неплоха, но Доктор мне не позволит, а без него не достать нужную технику для темпоральных перемещений. Не идти же следователем в Протокол Теней? Да они там сперва упадут, а потом приведут в исполнение приговоры, вынесенные всем далекам, вместе взятым, не разбираясь в деталях, и буду я одна за всю историю наших завоеваний отдуваться. Нет уж, увольте. Интересно, в этом мире есть хоть одна армия, согласная видеть в своих рядах далека и при этом не воюющая с Империей? Почему-то мне кажется, что таковой нет. Даже архитектурное агентство, согласное взять меня к себе, вряд ли найдётся — да я и сама не пойду. Хочу служить своей родине, а не усиливать низших.

И этот золотисто-зелёный огонёк, лукаво подмигивающий мне из глубины скафандра. Зараза, манит, как магнитом. Вот она, Империя, на расстоянии одного приказа, отданного компьютеру. И с каждым рэлом всё труднее и труднее сдерживаться.

Моё гробовое молчание, видимо, нервирует Хищника. Чем дальше, тем больше он пытается сосредоточиться только на маленьком кругляше, очень похожем на земные глупые предметы, называемые «значками», на которые я насмотрелась в течение последней недели. Но, как я успела заметить, мой враг не в состоянии заниматься скучным делом достаточно долго, поэтому для него всё это мучительно. Ривер, не отрываясь от мороженого и лиловых тучек, иногда тыкает ему пальцем в нужное место инструкции, после чего та незамедлительно слетает со стола в сторону ближайшего парапета, через минуту с ворчанием поднимается, указанное место читается и книжечка шмякается на стол под ворчание: «Что понимают эти болваны!..» И так на цикле, каждые несколько рэлов, с небольшими вариациями в виде звуковой отвёртки.