Всё-таки живые

— Я думал, ты только спьяну поёшь, электрик, — комментирует рация. Варги-палки, я ж её не отключила, Хищник слышал мои вопли в атмосферу. Ну и пусть.

— Тлайл, возвращайся и не дури, — добавляет динамик голосом Ривер. — Доктор рассчитал схему обратного рефлектора биоизлучения, мы сейчас её монтируем. Ты не сможешь предотвратить взрыв или остановить этих монстров, не имея оружия.

— Я — далек, — напоминаю ей в ответ. Профессор, пора бы это усвоить, равно как и то, что даже на Скаро не всё на свете решается излучателем. Иногда в ход идут и подручные средства.

— И что? — так и вижу, как она хмурит брови от неудовольствия.

— Не зависайте прямо над станцией, — говорю вместо ответа. — Высота факела будет до полукилометра, температуру предсказать не берусь, но ТАРДИС может хватить с избытком.

Да, факел взрыва будет очень красив и страшен, жаль, что не увижу со стороны этот столб фиолетового огня с радужными переливами. Точнее, даже два столба, один за другим, ведь и взрывов будет два — сперва из-за пара, потом уже перегретое топливо бахнет. Рефлектор Хищника, безусловно, поможет снять вспышку биоизлучения, а я сделаю всё, чтобы эти чёртовы цветочки сдохли вместе со мной. Не знаю, как, но сделаю.

А уж с третьим действующим лицом компания на ТАРДИС разберётся и без меня. Да, не люблю оставлять недоделки, но в данном случае я сделала достаточно, чтобы облегчить работу другим.

В третий раз за вечер я проникаю на атомную электростанцию.

Что ж, третий раз за всё платит.

Комментарий к Сцена четырнадцатая. *это всё сказочки, что ничего не известно про состояние четвёртого блока на данный момент. На самом деле, он весь регулярно обследуется, включая шахту реактора, там проводятся замеры и даже фотосъёмки, в главном зале каждая балка и кусок бетона учтены. Конечно, просто так разгуливать там смысла нет, но если быстро и в спецкостюме, то народ работает. И заодно автор развеет ещё одну сказочку, что мол, саркофаг не нужен, всё топливо выметнуло в атмосферу, раз его нет в шахте реактора. Ага, нет. Оно расплавилось и стекло по вентиляционным трубам на нижние этажи в виде лавы, которая до сих пор страшно фонит. Причём если сперва она была удивительно прочной (от неё когда-то образцы еле отковыряли бронебойными пулями) то сейчас, через четверть века после катастрофы, сделалась очень хрупкой, трескается при малейшем чихе и вот-вот начнёт «пылить». Так что спасибо Украине, что саркофаг ещё есть. Дополнительную сотню с гаком тонн радиоактивной пыли Евразия не потянет и сказочные дриады не подлечат.

**Система централизированного контроля СКАЛА – информационно-управляющий вычислительный комплекс при атомных электростанциях типа Чернобыльской.

***собственно, почему в библиотеке у Ривер не было любимого универсального инструмента… =)))

====== Сцена пятнадцатая. ======

Фёдор и Мари часто играли в шахматы. Хотя пару раз они меня втянули в это дело, но мне с ними было скучно, им со мной тоже, слишком быстро сражение подходило к финалу. Шахматы интересны, когда противник тебе равен. И вот сейчас я не могу отделаться от ощущения, что я — фигура на доске. Даже понятно, откуда у этой ползающей в мозгах ассоциации ложноножки растут, но всё равно неприятно. Впрочем, ферзь из меня никак не получится, я больше на коня тяну — хожу такими же кривыми и непредсказуемыми скачками, порой не сильно понятными даже мне самой. Беда в том, что все остальные фигуры вынужденно ушли в пассивную оборону, я одна и все решения тоже должна принять сама. В прошлые разы наши с Доктором цели в принципе совпадали, и решения были коллективные. Про второй раз и говорить нечего, там вообще мои солдаты поучаствовали, я себя чувствовала прямо командармом. Тогда я могла сойти за ферзя, хоть и со скрипом. А сейчас — именно конь или обалдевшая от собственной наглости пешка, лезущая в атаку на короля. Дриады не в счёт, они поразительно глупы и очень неустойчивы в окружающей среде, и, хотя мне в итоге удалось объяснить им, что от них требуется, долго они не продержатся.

Впрочем, я тоже — до взрыва четыре земных минуты.

Болтаюсь перед входом в центральный зал. Амариллы шипят навстречу, но гораздо громче в динамике рычит Хищник, которому совершенно некогда вытаскивать меня из пекла, ему надо домонтировать очередную Гениальную Машину Для Спасения Мира:

— Вылезай оттуда, слышишь? Я ведь всё равно за тобой приду.

— Не придёшь, — отвечаю. — Доктор, ты понимаешь, что я не хочу жить? Ещё с того дня, когда ты не дал мне покончить с собой на Эккелине. Это был день моей смерти, а ты заставил меня умирать ещё два года. Ради того, чтобы не сойти с ума, я пошла на такое, чего не оценил бы ни один далек в мире — на контакт и ассимиляцию с низшими. Ты этого добивался? Ты добился, только не того. Это не жизнь, я отвергаю такое существование. У меня появилась возможность с пользой погибнуть. Дай мне её. Я не твоя вещь.

Формально, конечно, его. Он же выкупил меня у Империи. Но Хищник органически не переносит рабство, так что ожидать от него придирок к словам глупо.

— А если я тебя попрошу — или, если тебе угодно, прикажу — вернуться? — просит Ривер.

— Я не приму приказов от низшего существа.

— Что-о?! — возмущённо вопит динамик. — Взорвёшься — домой не приходи!!!

Пожалуй, я должна им кое-что сказать на прощание, прежде чем обрублю связь с кораблём.

— Доктор, ещё одно. Ты был прав, Павел Скворцов мёртв. Он был «распылён» на королёвской электроподстанции, — на заднем плане слышно оханье Мари, но дожидаться её вопросов или проявлять снисхождение к потрясению землян я не собираюсь. — Амариллы уничтожили мой контрольный образец и сорвали эксперимент по изучению человеческого общества. Они мне научный проект зарубили, — меня снова начинает потряхивать от гнева, как тогда, когда я палила из несуществующего излучателя по инфицированным людишкам на потеху противнику. Ужасно, мои и без того раздутые эмоции окончательно выходят из-под контроля от жизни на этой проклятой планете. Объективно говоря, в этом виноваты два фактора — врождённый недостаток психики и скафандр, который два года не проходил нормальный техосмотр. Когда в гормонах постоянный зашкал, рано или поздно медблок на пару с мозговым фильтром начинают глючить. Раньше это регулировалось на технических проверках, мне всё подтягивали раз в полгода, а где на Земле проверишь норму? А уж при депрессии, когда постоянный переклин в мозгу, вообще требуется неусыпный контроль автоматики и врачей, которого у меня нет. Вот и веду себя, как истеричная двуногая тварь. Но я не позволю чувствам взять над собой верх. Надо просто твердить старое правило: «Сохраняй спокойствие и уничтожай». От него трезвеешь.

— Подожди, — голос Фёдора хриплый, словно ему отказывают голосовые связки. — Что ты сказала про Пашку?

— Человеческий ребёнок — это незначительно, можно было бы подобрать другой экземпляр. Но полгода трудной работы пошло амариллам под корень. Я их уничтожу, — говорю сухо и нейтрально, как положено по уставу, и обрываю связь с ТАРДИС. Не хочу слушать абсолютно предсказуемую фразу про то, что «вот вам далек во всей своей красе». Зато они теперь разозлены, шокированы и обижены, значит, глупостей делать не станут.

Въезжаю в центральный зал, оцениваю обстановку. Морзянкой постоянно сыпятся отчёты от роев дриад, и вот если верить им и моим приборам, реактор в полной норме и взрываться не собирается. Да, его энергия уже на восемьдесят процентов украдена амариллами, у них даже корни светятся от перерабатываемого в биоизлучение электричества, но я не вижу ни одного признака скорой кончины четвёртого блока. Никто никуда не врастает, ничего не раскурочивает, а уже пора начать разбалтывать систему, ведь даже такой ненадёжный самовар взорвать — не гуманоида подстрелить. Надо бы влезть на «пятак» и проверить, что внутри творится, хотя бы локатором. Это, безусловно, неточно, но общую картину подтвердить можно.

На всё про всё, как обычно, ушли доли рэла, медленные растения всего лишь раз попытались в меня плюнуть семенами, но безнадёжно. Зато вот датчик телепатических волн намекает, что амариллы ищут мою волну и явно сосредоточили все усилия на том, чтобы взять меня под контроль если не инфекцией, так прямым внушением. Любопытно, сколько процентов мощности реактора идёт на это дело и насколько сильно я им мешаю заниматься контролированием землян?