Страница 64 из 80
— А чем вы торгуете в Индии? — переменил тему гость.
— Всем понемножку, — пожал плечами Руслан, не горя желанием откровенничать по данному поводу. — Кто, что закажет, то и привозим.
— А по конкретней можете сказать?
— По конкретней… Ну, например, в Индии хорошо развито земледелие. Но чтобы обрабатывать землю, нужны орудия труда. Вот мы их и поставляем…
— А сами, что покупаете?
— Рис покупаем, сахарный тростник, шёлк, чай, который вы недавно пили…
— А пряности и специи? — удивился Николо, не услышав этих названий.
— Ну, этого добра у нас у самих хватает, — слукавил Руслан.
Для себя, конечно, хватало. Гвоздику, перец, укроп, имбирь, горчицу, тмин и прочие растения они стали высаживать изначально, как угодили в ЮАР. Но на продажу пока ещё не хватало. Поэтому скупали, а после перепродавали. Но зачем постороннему человеку об этом знать?
— И вы не желаете ими торговать?
— У египетского султана и без нас полно поставщиков данной продукции. Он же специями и пряностями торгует единолично. Зачем нам портить отношения с ним и с другими купцами, пытаясь сделать это в обход существующих договорённостей? Куда проще продавать те товары, которых ни у кого нет.
— Например, зеркала, — улыбнулся Николо.
Поняв, куда клонит папский посланник, Руслан подошёл к ростовому зеркалу, которое было задрапировано тканью, и убрал материю.
— Умеют ли венецианцы делать такие зеркала?
— О, Мадонна! Это просто чудо! — вырвалось у Николо на латыни, когда он увидел себя в полный рост без всяких искажений.
— Чё там этот педик бормочет? — по-русски обратился Руслан к Фёдору, как к самому признанному полиглоту ЮАР.
— Восхищается, товарищ адмирал, — хмыкнул флагман, поняв, почему тот окрестил гостя подобным образом.
— Вот и скажи ему, если он хочет получить в подарок такое зеркало, то пусть уламывает своих соотечественников по поводу строительства канала.
— На каком языке сказать?
— На любом, лишь бы понял, — усмехнулся Руслан.
— Конечно, я обязательно доведу эти сведения и до Римского Папы и до всех заинтересованных лиц, — услышав предложение, пообещал Николо.
— Кстати, сеньор Томазо, — вновь включился в беседу Руслан, — хотелось бы поделиться с вами некоторыми слухами…
— Да, да, слушаю, — заинтересовался мужчина.
— Сейчас в Риме проживает некий Андрей Палеолог, которого все считают императором Византии, а так же его брат Мануил. Так?
— Совершенно верно, — кивнул Николо.
— Так вот, ходят слухи, что Андрей имеет большие долги. Чтобы их покрыть, он пускается во всевозможные авантюры. Например, может обратиться к Его Святейшеству Сиксту IV с просьбой о предоставлении ему довольно солидной ссуды, якобы для организации военной экспедиции в Морею, чтобы изгнать оттуда османов. Хотя, насколько известно, Андрей Палеолог, как военачальник, абсолютно невежественен. Кроме этого, опять же если верить слухам, он активно торгует доставшимся ему при рождении правом на императорский титул. Например, подобное предложение поступило королю Франции. Но ладно — французский король, этот может помочь в борьбе с османами, хотя в данном вопросе я ОЧЕНЬ сомневаюсь. Зато, как поговаривают, его брат Мануил уже точно решил продать свои права на престол османскому султану…
Для чего Руслан поделился с папским посланником информацией, вычитанной им в энциклопедии по истории? Первое: согласно принципу "ты — мне, я — тебе", он пытался выстроить более доверительные отношения с Римом. Второе: зачем Святому Престолу отдавать громадные (два миллиона дукатов) деньги неудачнику, когда проект Суэцкого канала нуждается в ещё большем финансировании? Третье: пока существуют официальные наследники Византийской империи с официальными правами, то власть османов, не смотря на её мощь, как бы — не совсем легитимна. Почему бы тому же ЮАР не выкупить эти права и не воспитать у себя будущих правителей Византии? Подготовленные службой безопасности агенты уже вовсю расселялись по Европе и Северной Африке. И одно из заданий — это наладить связь с Палеологами. Но они ещё не имели возможности оперативно организовать свою работу. А Святой Престол — имел. Конечно, Римский Папа, узнав эти новости, мог бы поступить слишком радикально, особенно в отношении Мануила, пока тот не сбежал под крыло османского султана. Зато сохранялись официальные права. Конечно, можно было бы с Андреем и Мануилом связать через Великую княгиню Софью в Москве, но зачем ещё кого-то посвящать в свою игру?
— Это правда? — прищурился от услышанного папский посланник.
— Сеньор Томазо, как я вам уже говорил, до меня дошли только слухи. Но, как известно, они на пустом месте не рождаются…
— Хорошо, я вас понял. А сейчас мне нужно идти… Только хотелось бы узнать, как с вами в случае чего можно связаться?
Получив ответ, гость ушёл. Зато к Руслану пожаловал Фёдор Васильевич Курицын. Человек явно страдал от жары. Но увидев, как одет Руслан, оторопел не меньше папского посланника.
— Что, Фёдор Васильевич, наряд мой понравился? — глядя на него усмехнулся Руслан. — Это тебе не в парчовом кафтане и шароварах по жаре рассекать… Да и шапка у тебя скорее от холода, чем от жары.
— Дон Руслан, её Богу, бесовская на тебе одежда…
— Вот я твои слова и передам своей жене. Скажу, что это не она мне их сшила, а бесы… Интересно, как донья Елена после этого к тебе относиться будет? А её, между прочим, даже мой император побаивается…
— Жена?! — удивился боярин. — И как же это она удумала такую одежду сшить?
— Эта одежда для отдыха и в нашей стране подобное носят все. На люди, конечно, выходят в других нарядах, более солидных. Только, как ты мог заметить, жарко тут. Поэтому и одежду люди выбирают себе такую, в которой им удобно. Ради чего я должен потеть, а потом вонять, словно лошадь после долгой скачки?
— Это что же, ты меня с лошадью сравниваешь? — обиделся посольский дьяк.
— Ты же меня с бесами сравнил, — усмехнулся Руслан, — а сам на лошадь обижаешься. Только пойми, уважаемый Фёдор Васильевич, мир — это не только Русь и местные традиции могут очень сильно отличаться от вашей державы. Так что относись ко всему более спокойно. Кстати, всё, что сейчас на мне, стоит ничуть не меньше твоего наряда. Но это всё лирика. Давай лучше обсудим наш с тобой визит к султану…
— А что такое "лирика"? — зацепился Курицын за новое слово.
— Э-э, — несколько растерялся адмирал. — Лирика — это ненужные душевные терзания, которые мешают делу, то есть чёткому трезвому расчёту. А нам сейчас необходимо договориться, что и как мы завтра будем говорить султану.
— Значит, он согласился принять наше посольство?
— Завтра будет какой-то праздник. Меня пригласили на него. Я же попросил, чтобы ты тоже присутствовал. Там появиться возможность обсудить с султаном необходимые дела.
— Понятно. А дары с собою брать?
— Конечно! Только, Фёдор Васильевич, оденься полегче. А то, не дай Бог, получишь тепловой удар и свалишься там где-нибудь. А дела останутся нерешёнными…
— А что такое "тепловой удар"?
— Проще говоря, сомлеешь и в обморок упадёшь.
— Я не баба, чтобы в обморок падать.
— Ты, Фёдор Васильевич, не хорохорься! Я тебе добрые советы не от злого разумения даю. Тут испытанные воины жару не выдерживали, а ты к ней вообще не привычен. Одень что-нибудь дорогое, но лёгкое. Шапку можешь оставить.
— Хорошо. Послушаюсь твоего совета.
— Кроме этого, возьми фляжку с водой. Будет там поблизости вода или нет — неизвестно, но коли жажда случиться, всегда её утолить сможешь. Лично я без фляжки — никуда. А вы, товарищ флагман? — обратился Руслан к Рыбкину.
— Так точно, товарищ адмирал, никуда, — и Фёдор достал из внутреннего кармана плоскую фляжку из нержавейки.
— Так у меня точно такая же! — удивился Курицын, которому подобный подарок сделал Константин, когда бедный дьяк страдал от тошноты во время морского путешествия.