Правильные слова

— За лорда Отранто. Но не беспокойтесь, милорд, это никак не скажется на моей службе Инквизиции, тем более я собираюсь расторгнуть эту помолвку. Это дело времени.

— А ты не хочешь замуж? Или Борода…

Прямо сейчас Жозефина хочет швырнуть в него вазой. Не в лорда Отранто, разумеется. И не в Бороду… то есть в Стража Блэкволла.

— Ну знаете ли!.. — она глубоко вздыхает и заставляет себя успокоиться. — Этот брак принес бы выгоду роду Монтилье, но я не собираюсь связывать судьбу с человеком, который единожды пригласил меня на котильон или подарил цветы. Я знаю, вы невысокого мнения об аристократии, но девушка моего положения может в подобных вопросах опираться на свои чувства. И не выходить замуж, пока речь не зайдет о… более глубокой привязанности.

Он молчит и чешет рог — неужели они на самом деле могут чесаться, там же кость?..

— Помочь чем-то? — наконец спрашивает он.

— Здесь ничем не помочь, разве что дуэлью, но это совершенно исключено, — со смешком отвечает Жозефина. — Не тревожьтесь, милорд.

— М-да, — только и говорит он и уходит.

М-да. Воистину. Вся эта ситуация — чистейшей воды м-да.

Расторжение помолвки затягивается, тем более Жозефина не может жертвовать делами Инквизиции ради своих личных дел. Всегда находятся какие-то счета, закладные, купчие и сметы, которые нужно проверять, а еще следует устраивать приемы, вести переговоры, создавать и разрушать союзы. Жозефина понимает, что пора поторопиться, если она не хочет обнаружить себя в один прекрасный день у алтаря под руку с лордом Отранто, но ей катастрофически не хватает времени!

Ей приходится даже уехать в Вал Руайо, потому что некоторые вопросы слишком долго и слишком сложно согласовывать по переписке, и теперь ее дни наполнены переговорами, а вечера — светскими визитами. Ее окружают превосходно образованные, воспитанные, утонченные люди, каждый из которых хочет урвать для себя как можно больше, а Инквизиции дать как можно меньше. Когда Жозефина после очередного приема возвращается в гостиницу, в которой со своими помощниками занимает целый этаж, ей кажется, что вместо головы у нее улей, и у каждой пчелы в нем голос какого-нибудь барона, графа или маркиза. Во сне она видит колонки цифр, которые мелькают перед глазами и сливаются в одну чернильно-пергаментную ленту.

В таких условиях очень трудно уделять время еще и личной переписке. Жозефина еле успевает отвечать Лелиане на письма с новостями и приветами от общих знакомых. Несколько раз ей пишет Варрик — по делу, но в конце добавляет какую-нибудь веселую историю из жизни обитателей Скайхолда. Наверняка что-то он приукрашивает, но Жозефина откладывает его послания отдельно, чтобы перечитывать и смеяться.

Если бы еще год назад ей кто-нибудь сказал, что она будет в роскоши Вал Руайо скучать по старой крепости в горах, где подолгу стоят холода, а дождь проливается сквозь дыры в крыше, она бы ни за что не поверила. Неисповедимы пути Создателя. Но не зря ведь говорят, что любовь к месту рождается из любви к его обитателям. Инквизиция давно уже стала для Жозефины не просто работой, а Инквизитор…

Жаль, что как раз Инквизитор терпеть не может писать письма.

В один из ласковых солнечных дней Жозефина уже не в силах оставаться в комнате и перебирается со всеми бумагами на балкон. Распечатывая очередной конверт, она замечает на улице оживление: люди спешат к главной площади. Должно быть, выступают бродячие артисты. А может, кто-то из жриц решил обратиться с проповедью к народу… В это смутное время проповеди собирают не меньше народа, чем спектакли. Хотя визит актеров все же более вероятен. Вал Руайо — столица искусств!

— И не думай, дорогая, — говорит Жозефина вслух и вздыхает, — эти развлечения не для тебя.

— Миледи! — первая помощница леди-посла, Кларисса, вбегает на балкон в такой спешке, что Жозефина изумленно поднимает брови. Кларисса не из тех, кто легко забывает о приличиях. И вот, пожалуйста: на щеках жаркий румянец, волосы встрепаны, подол помялся и запылился. — Инквизитор приехал!

Прежде чем теплое чувство успеет шевельнуться в сердце Жозефины, ее захлестывает профессиональное беспокойство.

— Как приехал?! И не предупредил! Я же всем сообщаю, что милорд Адаар не собирается в ближайшее время вести дела в столице лично. У нас же не согласован ни один визит!

Тут Кларисса перебивает, чего не позволяла себе до этого дня ни разу даже в сложных обстоятельствах и жарких дискуссиях.

— Инквизитор прибыл на дуэль, миледи!

Письмо падает из пальцев Жозефины и с шорохом проезжает по мраморной плитке балкона. Этого не может быть. Это сон. Она провалилась в Тень, как милорд, и все вокруг — иллюзия.

— Какую… дуэль?

— С лордом Отранто из Антивы. Инквизитор при всех объявил лорду Отранто, что он с радостью и гордостью разрешит все их противоречия в поединке чести.

— Так и сказал? — нервно усмехается Жозефина и ожидает ответного понимающего смешка.

Кларисса кивает и нервно заправляет за ухо выбившийся из прически локон. Локон тут же падает обратно, и она нетерпеливо сдувает его в сторону.

— Да, миледи, я слышала это собственными ушами. И сразу же поспешила к вам, ведь вы должны знать, такой скандал, да еще знатный антиванский род замешан…

И тут Жозефина понимает, наконец: произошла катастрофа. Или вот-вот произойдет.

— Придумай что-нибудь для гостей! — кричит она Клариссе и со всех ног бежит на улицу.

Так бегать Жозефине не доводилось с детства, когда они с братьями соревновались и носились наперегонки по родному поместью. Счастье еще, что одежда леди-посла не скроена по последней придворной моде Вал Руайо, иначе бы у Жозефины были шансы добраться до места дуэли только к развязке, несомненно, трагической. Впрочем, предотвратить события она уже не успевает. На площади уже собралась толпа, и из-за чужих спин Жозефина не видит происходящего, но слышит звон рапир и низкий голос милорда, хотя слов не разбирает.

У лорда Отранто слава великолепного фехтовальщика. Будь у милорда Адаара кинжалы, шансы были бы по меньшей мере равны, но выбор оружия принадлежал не ему. Жозефине немедленно вспоминается крепостная стена Скайхолда и платок, который быстро пропитывается кровью из длинного пореза.

Нет, она не будет ждать исхода этой глупой дуэли! Если милорд снова решил проявить благородство, пусть делает это как-нибудь иначе, без кровопролития! И там, где оно на самом деле требуется!

Впервые в жизни Жозефина Монтилье расталкивает людей локтями, пробираясь через толпу, и больше всего боится опоздать и сейчас.

Она успевает.

— Стойте! — кричит она, и дуэлянты, целые и невредимые, замирают с удивительно похожим выражением смущения на лицах, у лорда Отранто — проглядывающего из-под светской гримасы, у милорда Адаара — не прикрытого ничем.

К лорду Отранто у Жозефины нет вопросов и претензий. Не нужно быть прорицателем, чтобы сказать, кто был зачинщиком этого вопиющего безобразия.

— Что вы затеяли? — кричит она Инквизитору. — Что вы здесь устроили? Зачем? Как вы можете так рисковать собой?!

Милорд чернеет. Кунари не умеют краснеть, поэтому румянец у них выглядит устрашающе.

— Ну люблю я тебя, — выдавливает он. Зеваки ахают.

— Что? — спрашивает Жозефина и чувствует, как внутри у нее вместо сердца распускается большой и пушистый цветок.

— Что? — эхом отзывается лорд Отранто.

Милорд темнеет еще сильнее. Рапира со звоном падает на камни.

— Я давно хотел сказать, да как-то все не вовремя и через жопу… еще Борода с веником своим… а ты вся такая утонченная… бля, да не умею я вот этого всего! — взрывается он. — Всех этих правильных словей!..

И тогда Жозефина Монтилье на глазах у толпы горожан бежит через площадь и повисает у Каараса Адаара на шее, и прижимается, и болтает ногами. На миг он замирает с выражением полного ошеломления на лице, а потом на вытянутых руках поднимает ее над землей и кружит, хотя у Жозефины от счастья и без того кружится голова.