Клаустрофобия

Пересилив себя, я всё же сделал шаг вперёд, а это “существо” будто того и ждало. Метнувшиеся ко мне псевдоподии мгновенно заключили моё тело в свои податливые объятья. Правда, несмотря на кажущуюся эфемерность, они оказались удивительно прочны, и я не мог даже вздохнуть чуть сильнее, чем мне было позволено.

— Секундочку. Я, кажется, забыл изменить настройки. Совсем из головы вылетело. Обычно все начинают сопротивляться, кричать, биться в ужасе. В общем, вести себя неподобающе. Да и оказываются здесь мои “объекты” не всегда по своей воле. Так что, приходится заранее продумывать способ, как их лучше зафиксировать.

Ведь совсем не хочется терять столько отличного “материала”, из которого вышло бы замечательное произведение искусства.

Но раз ты здесь добровольно, то думаю, стоит сделать условия более комфортными. Ведь так? — произнёс Крейг откуда-то издалека.

Ответить я не мог, так как “процедура” похоже началась. И, сказать откровенно, неприятных ощущений почти не было. Лёгкие странные отблески где-то на краю телесной периферии вот и всё, что говорило, о том, что я подвергаюсь какому-либо изменению.

Зато в голове будто образовался вакуум, где кроме мельчайших обрывков мыслей, редких, словно атомы, ничего не присутствовало. И это эфемерное состояние продолжалось неизвестное количество времени, ведь само это понятие куда-то также исчезло.

Удивительно, но, похоже, мне это даже нравилось. В любом случае, в тот момент, когда я вновь возвратился в привычную реальность, меня окатило волной печали и необъяснимой грусти.

Перевести дух мне так и не удалось, так как вернувшиеся ко мне чувства сразу же обрушили мощнейший поток информации и новых образов.

Для начала я понял, что теперь у меня есть рука. Осязание давало мне знать, что сейчас она касается моего же бедра.

Чуть пошевелив пальцами, я несколько раз сжал их и разжал. Никакой задержки не было. Видимо, Крейг действительно был мастером своего дела и в этот раз без пафосной первой большой буквы.

Далее ко мне стали приходить другие ощущения. С трудом интерпретируя их, в конце концов, я осознал, что это некие новые возможности моего тела. Хотя, если быть точнее, заново приобретённой конечности. Именно она была своего рода антенной и транслятором, улавливающим эти “особенные” впечатления.

Больше всего это напоминало касание волны, когда ты лежишь на песке, и на твою кожу накатывается тёплая вода, чтобы затем, отступив оставить прохладу и невесомое покалывание. Правда здесь не было речушки или озера, но некая “призрачная” энергия подменяла собой это понятие.

— Ну что ж, всё прошло успешно. Впрочем, по-другому и быть не могло. Ты, наверное, хочешь увидеть свой трансформировавшийся организм и насладиться его визуальной составляющей, — вывел меня из раздумий голос Крейга.

Подбоченясь, он с удовольствием рассматривал меня словно некое причудливое насекомое. Дополнительное сходство создавалось тем, что я действительно будто пойманный мальчишкой жук был буквально распят на крестообразной конструкции с закруглёнными краями.

Двигаться я, правда, мог, хоть и в ограниченном положении. Так что первым делом я поднял свою “свежую” руку к лицу и стал детально её рассматривать.

Хм, особых отличий от предыдущей версии я не заметил. Ладонь была ладонью, пальцы послушно выполняли возложенные на них функции, да и запястье осталось, на мой взгляд, таким же неприятно тонким с синеватыми венами, проглядывающими сквозь кожу.

Приблизив конечность практически к носу, я только тогда заметил едва видимые отличия. Волоски и поры. Они был чересчур уж симметрично расположены. Прям будто по некой геометрической системе. Одинаковое расстояние, длина, размер. Почему-то это меня немного и расстроило, и воодушевило одновременно. Всё-таки подсознательно я представлял, что у меня будет по-настоящему механическая рука, сильная и устрашающая. А тут вроде то же самое, да и хрупкость плоти осталась на месте. Значит не буду я выделяться и “пугать” всех своим тех-протезом.

И в тот же самый момент, когда две этих мысли столкнулись друг с другом, сплетаясь в общий мотив настроения, вся поверхность моей “сотворённой” руки сменила цвет. Причём кардинально.

Испуганно дернувшись, я в смятении уставился на отдающий оранжевым тёплый оттенок, что теперь заменял привычную кожу. И прямо на моих глазах колер извилистыми узорами стал перетекать в светло-жёлтую вариацию.

Заинтересовавшись, я продолжал наблюдать столь удивительные изменения, пока, сменившийся несколькими каплями зелёного, окрас моей руки не вернулся к своей привычной ипостаси.

— Вижу, ты уже успел насладиться одним из приёмов, что я использовал в твоём случае. Здесь присутствует психоэмоциональная связь с материалом, из которого создана твоя новая конечность. И в соответствии с твоим настроем она будет менять цвет, а в некоторых случаях даже свою форму.

Ну и, конечно, ты ощутил “тонкие” взаимоотношения с чем-то на грани твоих чувств. Это идёт адаптация организма к умению воспринимать определённые виды энергий и полей. К примеру, теперь ты можешь чувствовать колебания гравитации, смену магнитных линий, всплески радиации. А всё остальное зависит от тебя. Если сможешь “натренировать” эти умения, то в твоих силах будет их воспринимать гораздо лучше и точнее.

Но сейчас стоит немного отдохнуть. Всё-таки “операция” была нелёгким делом. Так что, можешь пока прогуляться по моим владениям. Разумеется, в определённых пределах. А где они, тебе подскажет воротник, что прекрасно оттеняет твою загорелую кожу, — подытожил Мастер и, устало улыбнувшись, отправился в свои покои.

Я же, оставшись наедине с собой, по привычке хотел заняться терзаниями и смутными гонениями на нелегкую судьбу, но всколыхнувшееся любопытство придавило эти низменные позывы.

Осмотревшись и по наитию выбрав направление, я двинулся осматривать обширные окрестности дома Крейга.

Вскоре оказалось, что случай привёл меня в то место, откуда я попал сюда, а именно, в своего рода парк, что, одновременно сливаясь с множеством других помещений, создавал громадный комплекс, где обитал Мастер.

По пути мне попадались непонятного назначения приборы и устройства, которые находились в нескончаемых анфиладах перемежающихся комнат. Подойти и узнать, что же они делают, меня останавливал здравый смысл. Но вот пытливость ума продолжала толкать вперёд. Пока я не выбрал относительно небольшой и безопасного вида механизм, решился всё же узнать принцип его действия.

Выглядело это приспособление более привычно, чем остальные и представляло собой куб высотой мне по пояс и такой же ширины. Невзрачный и серый он всё же имел несколько ярких пятен, что, видимо, являлись какими-то управляющими контурами. На ощупь они были более шершавые и слегка выступающие, чем остальная поверхность конструкции.

Поэкспериментировав, я понял, что этот прибор выполняет некие непонятные мне действия, которые никак не отражаются на окружающей реальности. После всех моих нажатий, поглаживаний и других потуг он только изредка низко гудел или начинал слегка вибрировать. Вскоре мне это надоело, и я отправился дальше.

Выйдя в рукотворный лес, я направился к знакомому мне ориентиру в виде громадного дерева со слегка фиолетовой листвой. Странно, но у его подножья я обнаружил существо, которое, испуганно вереща, пыталось взобраться наверх. Для этого у него, правда, было довольно громоздкое строение тела, да ещё и с выпирающим хоботом. Но это, похоже, никак не останавливало животное от желания оказаться где-нибудь повыше.

Подойдя чуть поближе, я более тщательно оглядел его и уже точно мог понять, что он не приспособлен для лазания по деревьям. У него была довольно массивная туша, похожая строением на корову, только с огромными тумбообразными ногами. Рога у него, кстати, тоже были, но в этаком зачаточном состоянии, да и располагались они почему-то во рту. Причудливо изгибаясь и торча, словно какие-то клыки. Серая морщинистая кожа покрывала этого юного гиганта полностью, и особенно выделялись топорщащиеся лопухи, что были ушами этого зверя, но по своему виду напоминали целые паруса.