Клаустрофобия

Клаустрофобия

Глава 1

Неспешно катящийся по невидимому желобу, пылающий шар светила приближался к зениту. Было ещё не слишком жарко для третьего периода. Но второе лето, как называли это время мои родители, постепенно вступало в свои права.

Я лениво потянулся и, чуть прикрыв глаза рукой, приготовился подремать ещё часок-другой. Но моя идиллия была нарушена громким звуком колокола. Обычно он звонил, когда всех селян собирали для решения важных вопросов или, если случалось что-то непредвиденное. Только в этот раз перезвон был другой, медленный и тягучий. Торговцы!

В памяти всплыл эпизод из детства, когда появление в посёлке непонятных людей в странной одежде сулило веселье, праздник и множество вкусностей с общего стола. Редкие гости в нашем захолустье, торговцы с верхнего яруса. И сейчас, видимо, наступило время очередного визита. Но не успел я подняться и отряхнуться, как меня окрикнули.

— Марк! Марк! Там такое! Там, в общем, большой корабль прилетел, только по воздуху. Представляешь? И парусов у него нет, да и вёсел тоже. Но он летит как-то, — скороговоркой на бегу кричала моя младшая сестра Эвелина.

Её растрепанная, слегка чумазая мордашка ещё не показалась из-за края холма, но радостный, полный пищания, голос уже вовсю отдавался в моих ушах.

Чуть приведя себя в порядок, я был вновь опрокинут ураганом по имени Эв.

— И ещё, там тебя мама ищет. Говорит, что у них какое-то лекарство для тебя есть. Они его, вроде как, заказывали циклов десять тому назад. И вот только привезли. Мне сказали найти тебя и привести домой. Срочно! — продолжала расплёскивать сотни слов в секунду моя сестра.

Да, именно благодаря этому неугомонному нраву мне иногда приходилось вытаскивать её из не всегда приятных ситуаций. Вот и сейчас, пытаясь отлепить этот трепыхающийся и всюду влезающий комок дикого счастья, я опять оказался на траве. И пусть это было весело и смешно, но слова Эв заставили меня отказаться от этих детских игрищ и поспешить к дому родителей.

Спустя пятнадцать минут я уже входил в такую знакомую прихожую с низким потолком, который последние пару циклов стал задевать макушкой. Отец говорит, это значит, пора свой дом строить. Вот только не расположен я всю жизнь так же в земле копаться и жить от урожая до урожая. Вслух, конечно, я такое не произносил, иначе немедленно схлопотал бы оплеуху или крепкий подзатыльник. Но мысли о том, что я буду жить по-другому, никак не покидали меня.

— Явился, не запылился, — поприветствовала меня старшая сестра своим очередным, не всегда понятным словосочетанием.

Она часто использовала старые поговорки, иногда сама не понимая их смысл. Мама говорила, что это родовая память от нашей прабабушки. Но я-то знал, что Матильде просто хочется повыпендриваться, ну и меня, конечно, задеть. Да и старше она буквально на пару минут. Мы не слишком похожи с ней внешне, у меня, например, серые глаза, а у неё карие. Как у отца и матери. Цвет волос тоже невпопад. Всё семейство щеголяет различными оттенками каштанового, в отличие от моих соломенных, выгоревших на солнце, лохм. Зато телосложением я удался. Стройный, как тростинка и жилистый, как животинка. Так надо мной иногда мама подшучивала.

— Это правда торговцы прилетели? — задал я первый интересующий меня вопрос, увидев сосредоточенного отца, восседающего за столом и что-то усиленно карябающего на разложенных перед ним листах желтоватой бумаги.

Старшую сестру я намеренно проигнорировал. И, похоже, это завело её ещё больше.

— Не твоего ума дела. — И вообще, не отвлекай папу, видишь, он занят, — произнесла она язвительным тоном.

— Матильда, успокойся и выйди из комнаты. — Нам с Марком нужно поговорить, — сказал отец удивительно спокойным тоном, но сестра поняла, что лучше сейчас не спорить и послушно ретировалась.

— Присядь сын, — продолжил он и указал на место, напротив.

Заняв стул, я почему-то почувствовал себя очень неуютно. Конечно, я понимал, что сейчас будет какой-то важный разговор и поневоле стал вспоминать все свои грешки. Вот только отец будто видел меня насквозь.

— Не волнуйся, я не буду наказывать тебя за что-либо. Речь сейчас пойдёт о другом. Думаю, ты уже слышал о прилёте к нам торговцев. Причём в неусловленный срок. Это, конечно, не нарушение какого-то закона, но есть такая вещь, как традиция, и она иногда имеет больше силы, чем то, что написано на бумаге, — глотнув из, стоящего посреди вороха бумаг, стакана, он продолжил, — они привезли не только товары, но и дурные вести. Так что, сегодня вечером будет общее собрание. Но я не хочу, чтобы ты там присутствовал. Не спрашивай почему, это моя воля.

В голове сразу же завертелся хоровод различных мыслей. В основном это, конечно же, были вопросы. С трудом сдержав себя, я лишь молча кивнул.

— Теперь можешь идти и постарайся особо не показываться никому на глаза до самого заката. После просто придёшь домой и ляжешь спать. Ступай, — подытожил отец и вернулся к своим бумажным делам.

Выйдя за дверь, я, присев на скамейку у края дома, задумался. От чего так хотел оградить меня отец? Почему не сказал прямо? И что такого должно было произойти на собрании? Да, стоило поразмыслить над этим. И первое, чего мне захотелось, так это пойти против слов отца. А именно, поприсутствовать на вечернем сборище. Пусть тайно и осторожно, но побывать там.

Не успел я додумать эту увлекательную и опасную мысль, как прибежавшая Эвелина попросила меня помочь с кормежкой мелкой живности. Эта обязанность была возложена на девочку всего четверть цикла назад, и она ещё не до конца справлялась с ней. Так что, иногда требовалась сильная рука брата или же его присутствие, чтобы не было скучно.

Решив, что помочь, в любом случае, стоило, я пошёл за Эв. По пути она привычно щебетал о всяких пустяках, но именно эта пустая болтовня почему-то помогла мне немного расслабиться и забыть о моих тяжких думах. А уж когда мы пришли и принялись за работу, остатки всех переживаний сразу же выветрились.

— Марк, скажи, а ты хотел бы попасть в другой мир? — неожиданно спросила меня Эвелина, когда мы сидели, похрустывая зелеными кислыми яблоками после выполненных дел.

Я был немного удивлен столь необычным вопросом именно от неё. Чуть повернувшись в её сторону, я сказал.

— А чем тебе этот не угодил? И что вообще за другой мир?

— Ну, в смысле следующий ярус, который выше нашего, ну или ниже. Мне то, конечно, и здесь хорошо, но интересно всё-таки, — чуть нахмурившись, ответила моя младшая сестра.

Значит обычное любопытство, помноженное на детскую непосредственность. Что ж, стоило ответить так, чтобы не разрушить желание познавать новое, но и остановить от возможного путешествия за пределы дома. Конечно, напрямую не запрещалось покидать свой уровень, но и традиции не поощряли бесполезные, с точки зрения предков, походы ради интереса. Поэтому только торговцы были на особом положении и могли свободно, без порицания перемещаться в любом направлении. Собственно, у них для этого и возможности были. Специальный воздушный транспорт, который, если нужно, и по земле может передвигаться, и по воде.

— Ты знаешь, я думал над тем, как люди живут на других ступенях. И мне кажется, ничего там интересного такого нет. Всё, как и у нас. Чуть лучше, чуть хуже. Да ты и сама можешь узнать. Читать уже умеешь. А в книгах, особенно учёных, написано много обо всём. Да и торговцы новости приносят, — осторожно ответил я.

Выплюнув мелкие косточки от яблока на землю, моя сестра хитро взглянула на меня.

— А ты не думал, что это всё враньё?

— Что враньё? — не понял я.

— То, что написано, то, что нам говорят. Я вот пока своими глазами не увижу, да руками не потрогаю, то не поверю.

Вот же маленькая бестия. Не верит она. Только, как отец иногда говорит: “Устами ребёнка глаголет истина”. Я не до конца понимал смысл этих слов, но сейчас осознал, что детский разум может видеть гораздо глубже, чем закостенелый взрослый.