Война

Оро Призывающий

Некромант города Москва — III

Война

Глава 1 — ИНТЕРЛЮДИЯ — Тяжёлые мысли Петра Голицына

Пётр Сергеевич Голицын волновался и потел. Несмотря на лето, стояло раннее утро — не больше половины шестого утра — и, казалось бы, потеть было не с чего, но, во-первых, Голицын был одет в плотные доспехи, а во-вторых… задание.

Носитель княжеской фамилии сам всегда старался держаться в стороне от боевых действий. Врата? Пускай этим занимаются Искатели. Атака монстров на город? Вот сначала пускай какой-нибудь клан вычистит весь район, а уже потом он с гордым видом встанет с микрофоном у трупа (желательно, такого, чтобы не вскочил, оказавшись недобитым) и начнёт свой репортаж.

Он и вчера пытался отнекиваться — я, мол, не военный корреспондент — но начальство хлопнуло Петра Сергеевича по плечу и сказало, что, мол, Петя, это событие всероссийского масштаба, и кому как не тебе, ведущему репортёру канала, его освещать.

— Готовы? — оператор Олеся навела на него камеру.

— Да, — кивнул Пётр, с завистью глядя на Олесю. Ей хорошо, она Пробуждённая. Пускай только Е-ранг и всего три Рейда в послужном списке — в случае чего, сможет отмахаться. Да, бойцы «Святой Руси» и ДМК заверили, что истребили всех монстров в близлежащей части метро! Всего одного пропущенного хватит, чтобы резко выскочить и оторвать Голицину голову, а уже затем самому быть убитым от рук Искателей.

— Пишем на счёт «три», — скомандовала Олеся — и врубила камеру. За три секунды Пётр Сергеевич успел нацепить на себя дежурную фирменную улыбку и, сжимая в руке микрофон с логотипом канала, прошёлся вдоль по платформе станции Тульская.

— Московское метро, — плавно начал он. — А конкретнее — та его часть, что была утеряна 16 лет назад. Печать, наложенная лучшими магами Элиты, надёжно защищает его — как и до сих пор работающие части подземки — от открытия новых Врат, но монстры крепко обосновались тут ещё с тех самых времён.

«Надеюсь, на камеру не видно, как я потею», — понадеялся он.

— Кто-то считает заброшенную часть метро бомбой замедленного действия, а кто-то — отличным полигоном для молодых Искателей, — продолжил Голицын, подходя к краю платформы и останавливаясь. — Так или иначе, оно оставалось проблемой и напоминанием о нашем поражении. До сегодняшнего дня.

Камера развернулась от Голицина к группам Искателей в светлых доспехах, и репортёр спешно вытер пот со лба свободной рукой, надеясь не сильно размазать грим.

— Сегодня — первый день крупнейшего Рейда в истории страны, — торжественно заговорил он после трёхсекундной паузы. — Все три правящих клана объединились, чтобы решить эту проблему раз и навсегда. С вами Пётр Голицын, Первый канал, и мы ведём репортаж из, фактически, горячей точки.

«А мог бы сейчас ещё дома отсыпаться», — пронеслось у него в голове.

— Записано, — отчиталась Олеся. — Думаю, вышло хорошо, но нужно всё равно пересмотреть.

Метро было слишком непредсказуемым местом, чтобы давать информацию сразу в прямой эфир; да и слишком рано было делать это.

— Пересматривай, — кивнул Голицын. — Чёрт, тут можно курить?

Он огляделся по сторонам. Конечно, любая подземка — неподходящее место для курения, что захваченная монстрами, что нет. Но собственные нервы дороже!

Вот только сигареты, разумеется, оказались в кармане брюк, а брюки — где-то под доспехами. Вот же… мысленно стучась головой об стенку, Пётр Сергеевич начал медленно расстёгивать крепление, соединяющее бронежилет с бронештанами. Может, удастся достать сигареты и зажигалку?

— И вы только посмотрите на это! — раздалось сбоку от него. — Это же Пётр Голицын с первого канала. Кажется, он тоже собрался в бой и даже умудрился втиснуться в броню. Но сейчас он, похоже, передумал и пытается вытиснуться обратно!

Голицын вздрогнул и выпрямился. Перед ним стояли двое молодых парней в такой же точно броне, как и у него — один, активно жестикулируя, вещал, а другой снимал происходящее на навороченный смартфон.

— Ребята, — Голицын поморщился, нащупав, наконец, пачку сигарет. Так, теперь осталась зажигалка… — Я очень ценю ваш энтузиазм, но уважайте частную жизнь. Проще говоря — дайте покурить!

Ему очень хотелось послать этих зелёных юнцов на все известные буквы, но репортёр Первого канала не мог позволить себе такого. Эти парни явно транслируют всё происходящее в прямой эфир, а ролик «Пётр Голицын материт и посылает известных блоггеров» наберёт столько лайков, что отмыться будет сложно.

— Кажется, Голицын занят, — блоггер ничуть не обиделся. — Но это понятно: в таком месте все заняты, кто подготовкой к Рейду, кто куревом. Ну, если есть в кармане пачка сигарет…

Голицын не выдержал и отошёл в другое место. Развелось блоггеров! Он щёлкнул зажигалкой и, найдя взглядом своего «куратора» — того из Искателей, с которым вместе он должен был через полчаса углубиться в метро — подошёл к нему.

— Послушайте, — обратился он к нему. Усатый Искатель лет сорока поднял на него чуть раздражённый взгляд — кажется, ему больше хотелось драться, чем служить телохранителем для прессы. — Я всё понимаю, здесь находятся представители разных каналов. Но что тут делают… эти?

Он указал на блоггеров, которые уже снимали следы от пуль на стенах станции — свидетельства событий шестнадцатилетней давности.

— Ну, во-первых, затушите сигарету, — усталым тоном отозвался Искатель, после чего попросту протянул руку и погасил сигарету сам — голыми пальцами. — В метро уже очень давно не работает вентилятор, и вы просто задымите помещение.

Голицын проглотил это молча. А что он, собственно, мог возразить? Военные были тут царями и богами; сказали, что нельзя курить — значит, нельзя.

— А во-вторых, это — известный на всю Россию блоггер, и вам, Пётр Сергеевич, следовало бы знать это лицо…

— Я не смотрю блоги! — отозвался репортёр.

— Не смотрите? — хмыкнул Искатель. — А мой сын смотрит. Ему пятнадцать, и он предпочтёт любому вашему репортажу стрим от Миши «Скавенджера». Нам нужно охватить всю доступную аудиторию, осветить Рейд так, чтобы его увидели все — и люди средних лет, и подростки, и пенсионеры.

Голицын с трудом удержал себя в руках. Он был человеком старой закалки и все вещи вроде влогов и пабликов в соцсетях считал не более, чем подростковым развлечением, но никак не серьёзным видом медиа. К сожалению для него, реальность с его мнением не считалась.

— Ладно, — кивнул он. — Допустим, этот ваш Миша соберёт вокруг себя какую-то аудиторию, но можно хотя бы как-то сказать ему, чтобы он не мешал работать мне?

С тоской поглядев на затушенную сигарету, он огляделся; наверное, на заброшенной станции её можно было кинуть где угодно, а не искать мусорник… но не на глазах же у этого типа!

— А вы знаете, чей он племянник? — Искатель покачал головой. — Мой вам совет, Пётр Сергеевич: пусть ходит и снимает то, что хочет. Занимайтесь своим делом. Кстати, — он поглядел на часы. — Мы выступаем через пятнадцать минут. И наденьте шлем — на всякий случай.

Точно, ещё и шлем! Ну, хоть какая-то защита. Пятнадцать минут, пятнадцать минут… Голицын затравленно огляделся по сторонам. Начало Рейда было растянуто территориально на два десятка станций, поэтому всею приглашённую прессу тоже разместили на разных станциях, но всё же здесь были и ещё его коллеги. Впрочем, почему «ещё»? Блоггеров он коллегами не считал и не собирался, что бы там не говорили!

Он подошёл к парочке с Рем-ТВ; подошёл так, чтобы не попасть в кадр и тихо замер — хотелось послушать, что же будет говорить на камеру симпатичная брюнетка.

— Как все вы знаете, за последние два дня все жители прилегающих районов были эвакуированы, чтобы избежать случайных жертв, — у той запись была в самом разгаре. — Думаю, многие наши зрители если не сами сейчас были вынуждены переехать к родственникам или в спешно построенный лагерь, то по крайней мере имеют знакомых, с которыми это случилось. Элита обещала выделить денежную компенсацию тем, кому приходится ночевать в палатках — правда, её размер ими не уточнялся. Но вот вопрос — к чему такие меры?