Чёрная Дань

Волчий вой донёсся из лесу. Долгий и свирепый.

Глава 18. Руслан

Выходя из балка, в котором Ратег только что убил Чернявого, они повторили свой спектакль. Ратег прижал к горлу Руслана заточку и повёл его впереди себя, придерживая за ворот куртки. Руслан же прижимал к груди окровавленную книгу и старался изобразить страх на лице.

Впрочем, особенно притворяться ему не приходилось, потому что он и в самом деле боялся. Боялся Ратега, прекрасно понимая, что от него всего что угодно можно ожидать. Боялся Чернявых и в особенности – их предводителя, Гримнира. Боялся звериного воя, что доносился вначале издалека, а теперь неумолимо приближался. А также неизвестности. В ближайшие пять минут могло произойти что угодно. В жизни Руслана всегда всё было так просто и предсказуемо! Теперь же на будущее влияло множество вещей, каждая из которых сама по себе вносила хаос. А сложенные вместе, они вовсе делали бессмысленными какие-либо просчёты.

Он шёл, подчиняясь Ратегу, понимая, что движется в пропасть неизвестности. И оттого трясся как собака, облитая ледяной водой.

Чернявые собрались вокруг них в мгновение ока. С дюжину солдат окружили Ратега и Руслана, направив на них дула автоматов. Однако стрелять никто не решался. Какое-то время все стояли молча. У Руслана сложилось впечатление, что Чернявые кого-то ждали. И догадывался кого.

Гримнир появился спустя пару долгих минут. Его синие губы скривились от злобы, а глаза будто стали темнее обычного. Он сжал руки в кулаки и процедил сквозь зубы:

– И как это понимать?

– Твой драгоценный переводчик в моих руках, синегубый, – сказал Ратег, – И я собираюсь прикончить его.

При этих словах у Руслана подкосились колени, и он бы упал, если бы Ратег не держал его. «А ведь это может быть не такая уж неправда» – подумал он.

– Но, возможно, я передумаю, если ты дашь мне то, чего я хочу, – продолжал старик.

– И чего же? – усмехнулся Гримнир, – Хочешь, чтобы мы тебя отпустили? Пожалуйста, проваливай. Сейчас самое время – за воротами ты благополучно сдохнешь и без нашей помощи. А если хочешь сохранить свою жалкую жизнь, то тебе как раз лучше сдаться. По крайней мере отсрочишь конец. Потому что в ближайшие двенадцать часов нам точно будет не до тебя, ублюдок.

– Меня не волнует ни моя жизнь, ни моя свобода, чертяка, – сказал Ратег, – Только одно. Ты должен сказать мне, что вы сделали с ребёнком, которого украли два года назад из одной дальней деревни. С моим сыном.

– Ах, вот оно что, – сказал Гримнир, и кривая улыбка нарисовалась на его лице, – Боюсь, я вряд ли смогу тебе помочь. Мы, видишь ли, много людей похищали, в том числе и детишек. Кто из них приходился тебе отпрыском, я понятия не имею.

Ратег плотнее прижал заточку к шее Руслана, отчего тот даже вскрикнул. Гримнир тоже сразу напрягся, словно действительно опасался за Руслана как за дорогого человека – брата или сына.

– Ты ничего ему не сделаешь, – сказал предводитель Чернявых.

– Ты в этом уверен? – спросил Ратег.

Ответ был очевиден. Если бы Гримнир не боялся, он бы уже давно приказал своим солдатам схватить и обезоружить Ратега. Однако он сомневался, что Ратег блефует, хоть и не сильно.

– Хорошо, – сказал Гримнир, – Я подниму архив. А до тех пор возвращайтесь в камеру. Можешь держать пацана под мышкой, пожалуйста. Я всё расскажу тебе, когда выясню.

– Нет, ты скажешь сейчас или я перережу глотку мальчишке.

– Я ничего не знаю! – завопил Гримнир. Его голос вдруг стал высоким и писклявым, как у истеричной девицы. Похоже он действительно хотел бы что-то сказать Ратегу, но не знал что.

– Владыка, – вдруг подал голос один из Чернявых, – Кажется, я знаю.

Все взгляды повернулись к нему.

– Тогда говори быстрей, Хель тебя души! – рявкнул Гримнир.

– Я был на той операции, когда мы пришли в дом этого человека, чтобы изъять объект…

– Ты хотел сказать, что вы ворвались в мой дом, чтобы убить мою жену и украсть ребёнка? – перебил его Ратег.

– Заткнись, чокнутый старый пердун и слушай, – сказал ему Гримнир, – Ты этого хотел.

– В тот день мы ещё потеряли одного из наших. Один старик…

– Ближе к делу, Дренг, – перебил Гримнир, – Что это был за объект?

– Да, господин, конечно, – Чернявый по имени Дренг сконфузился и ему пришлось прокашляться, чтобы закончить, – Кажется, это был один из спящих.

– Кажется или ты уверен? – спросил Гримнир.

– Уверен, господин. Мы отнесли пацана к Древу.

Гримнир снова заулыбался. Теперь он выглядел довольным, как кот, нажравшийся сметаны.

– Я знаю, кто твой сынок, – сказал он, – Более того, он жив и сейчас находится здесь. На нашей базе.

– Где? – спросил Ратег.

Гримнир рассмеялся.

– Возможно, именно у его горла ты сейчас держишь свой ножичек, старик. Твой сын один из этих славных ребят, которые приехали сюда вместе с тобой.

Глава 19. Анастасия

– Что за чушь? – сказала Настя, – Такого не может быть. Я знаю своих родителей. И вообще – я родилась в другом мире. Там, откуда ты и твои дружки меня забрали.

Последние слова она произнесла с ненавистью. Можно сказать, выплюнула их Роди в лицо.

– Чернявые не мои дружки, – отвечал Роди. Её тон явно обидел его, но Настя не чувствовала никакой вины, – Я оказался среди них чуть больше года назад. Пришёл к ним, попросился, чтобы взяли меня к себе. Я рассказал, что меня прогнали из дома за мелкую кражу, побив плетьми. Это была ложь, чтобы вызвать доверие у Гримнира, командира Чернявых. Но следы от плетей на моей спине действительно были. Только я специально подставил её – мой друг сделал это по моей просьбе. Чтобы у меня были доказательства моих слов.

Настя слушала его и недоумевала.

– Но зачем всё это?

– Чтобы вытащить тебя, когда придёт время. Тебя похитили из дома, когда тебе не было и двух лет. Ты и я – мы оба родились в Лауде. И мы оба – дети королевской семьи.

– Что? Здесь ещё есть короли и королевы? – удивилась Настя.

– Всего одна королева. Аскитрея Айим, наша с тобой мать. До Рагнарёка наша династия правила всеми окрестными землями. И теми, что сейчас зовутся Возрождённым Лесом, и теми, что на восточном берегу Вид – это большая река, протекающая неподалёку – и даже теми, что за Каменной Стеной. Впрочем, раньше всё это был один гигантский лес – Парма. Но королевские владения были ещё больше, чем Парма. Даже некоторые острова в Бурном Море принадлежали нашему королевству. Но Рагнарёк всё изменил. Теперь трон почти не имеет власти. Даже не все общины Лауда подчиняются королеве. Кто-то вовсе не считает её королевой. А кто-то думает о королевской семье лишь как о символе прошлого.

В первую очередь потому, что у нашей матери почти нет армии. При Рагнарёке большая часть погибла, ещё часть дезертировала. То же самое произошло и с обычным населением. Некому стало пополнять казну, некому защищать королевство. Да и золото стало не в цене. Какая-либо торговля тоже стала невозможна, поскольку до соседних земель теперь нельзя добраться. Единственный перевал в Каменной Стене завалило. А на месте Возрождённого Леса первое время была выжженная пустыня, по которой нельзя было пройти и двадцати километров – человек умирал от ожогов, что наносил сам воздух. До Рагнарёка это явление называли радиацией.

Так что только на восточном берегу Вид люди могли выживать. Но и там приходилось тяжело. Города были разрушены, бо́льшая часть людей погибла. Раньше можно было добыть пропитание, просто сходив на рынок. Сейчас же никто ничего не продаёт. Теперь людям пришлось самим добывать и выращивать еду. Многие, особенно жившие до Рагнарёка в городах, не умели этого, а их деньги стали никому не нужны. И это тоже послужило вымиранию.

Выживание было единственной целью, и это разобщило людей. Никто не мог теперь защитить их от голода, хищников или бандитов. Так и исчезло государство.

С каждым годом королевская семья всё беднела, теряя подданных и растрачивая остатки былого богатства. Когда наша мать унаследовала трон, ей почти ничего не осталось. Пустые кладовые, пустая казна, ни армии, ни слуг. Даже королевский замок оказался наполовину заброшен. Некому было за ним следить и обогревать – все слуги либо ушли, либо умерли. По сути, Аскитрея унаследовала голые холодные камни. Однако с годами ей удалось слегка поправить положение. Она смогла речами вдохновить народ на то, чтобы снова сплотиться и трудиться сообща. Некоторые крестьяне вновь стали пахать на неё, а некоторые мужчины встали на защиту замка. По первости она расплатилась с ними последними мало-мальски ценными вещами, что нашлись в замке – тёплыми одеждами, да домашней утварью. Ну и обещаниями лучшей жизни. Благо последствия Рагнарёка сошли на нет, и жизнь стала потихоньку налаживаться.