Страница 2 из 19
- Смело, - похвалил Калинка. – Но банально.
Шел пятый и предпоследний час его дежурства. Ночная смена – самая интересная, но он вымотался за день так, словно спокойный и нетребовательный Адриан забрал из него всю жизненную силу.
Калинка чувствовал себя, словно весь день копался, скажем, в саду.
Впрочем, когда он жил дома, выгнать его в сад не получалось ни у матери, ни у тетки. Отец, наверное, и смог бы, но его Стивен видел слишком редко. Поэтому дни и ночи проводил одинаково, примерно так, как сейчас. Кружка с кофейным заменителем, еще три – уже пустые, рядом, шоколадная плитка, липкие клавиатура и мышь, слабо мерцающий монитор.
Сервер проекта взламывали.
Один из трех десятков независимых, даже если уничтожить, физически уничтожить, какой-нибудь ракетой десятка два, остальные будут работать. ВНЦ непотопляем, и Калинке нравилось, что и его усилиями тоже.
Не то, чтобы он был таким уж выдающимся хакером.
Он был глупым, но неплохим, в последнее время нравилось думать именно так. Эти же ребята, пытающиеся примитивно проковырять многослойную защиту, точно не удостоятся приглашения в штат. Калинка в свое время докопался несколько глубже и основательно порезвился. А потом, то ли из тщеславия, то ли из благородства, написал письмо администратору. Сводилось оно к следующему: я молодец, а вам лучше бы залатать брешь!
Из дома хакера забрали через день. Брешь, насколько Стивену было известно, исчезла через пятнадцать минут после его проникновения.
- Кто на этот раз? – поинтересовался Шон.
Калинка пожал плечами:
- Давай уточнять, если не лень, - он зевнул.
Шон захихикал. Он был толстым, смешливым и дьявольски сообразительным типом. Стивен привык дежурить именно с ним. Прочие же напарники начинали заводить разговоры то о женщинах, то о машинах, чем несказанно травили Калинке душу.
- Уже, - фыркнул Шон. – Те же, что и позавчера.
- На наше дежурство, что ли?
- Не иначе, ты их притягиваешь. «Лига Свободы Сети», говорит тебе что-нибудь это название?
Калинка хрюкнул.
После ночной вахты и перед тем, как проспать законные десять часов, Стивен Калинка любил гулять в оранжерее. Она занимала предпоследний подземный этаж. Несмотря на все усилия ботаников создать некое подобие парка – места для светлых дум и обретения душевного равновесия, – напоминала скорее джунгли. Выживала исключительно тропическая растительность, которую вполне устраивали и высокая влажность, и недостаточное освещение.
Еще отчего-то прижились ивы, подаренные зеленоградцами, и теперь их искривленные стволы служили гнездами для пестрых орхидей и похожих на лосиные рога папоротников. Из динамиков постоянно слышалось пение неизвестных птиц, а в подлеске, свитом из утратившей разум газонной травки, крутились робо-псы.
Тут любили шутить, что в этих джунглях дичают даже кибернетики.
Калинка, приглядев пустую скамейку, уселся и широко раскинул руки. Так, словно собирался сграбастать в объятия как минимум десяток девиц.
Десятка не наберется во всем кибернетическом корпусе, разве что, позвать еще докториц или ботаников. Жаль, многие дамы испытывали к едва возмужавшему Стиву материнские чувства, от коих, честно признаться, он в ВНЦ заслуженно отдыхал.
Так что о девушках в форменных халатах можно даже не думать, а больше и думать-то не о чем. Рутина. Ночное вторжение даже не позабавило. Стивен был уверен, что очередная эта «Лига Свободы Сети» - не более чем трое-четверо подростков, решивших доказать друг другу, до чего они уже крутые хакеры.
Таких Калинка обламывал на счет раз.
Гораздо интереснее были другие, без лозунгов, без помпы, эффективные и почти незаметные. Ключевым словом было «почти», и на этом они в итоге попадались. Калинка, в такие моменты по особому веселый и возбужденный, позволял себе думать, что они, хакеры, у которых почти получалось, о чем-то догадывались. Нет, были и любители информации о телепатии и прочих особенностях человеческого мозга. Но встречались те, кто, возможно знал больше самого Калинки.
- Стивен?
Калинка сначала не понял, что обращаются к нему. Надо же, умудрился задремать на скамейке.
- Стивен! – второй раз повторили куда настойчивее.
Калинка разлепил глаза, перед которыми еще бежали строчки команд, и мутным взглядом окинул стоящего перед ним человека. На том висел спортивный костюм дикой сиреневой расцветки, волосы были перехвачены девчачьей бирюзовой лентой. Серые волосы.
- Адриан? – осторожно уточнил Калинка.
Доктор смахивал на орхидею, правда, исключительно расцветкой.
- Ты чего в такую рань… - пробормотал Стивен и на всякий случай протер глаза.
Торжество безвкусицы никуда не исчезло, но теперь Калинка заметил и еще одну деталь. Немаловажную. С левой штанины Адриана, там, где сиреневое поле пересекали белая и лимонно-желтая полосы лампасов, свисала собака-робот.
Собаки-роботы были одинаковыми, и создавали их как некое подобие такс, но Чип сейчас смахивал на застывшего в смертельной хватке бультерьера.
- Вот это номер! - выдохнул Калинка. – Никогда не видел, чтоб он бросался на людей. Чип, фу!
- Стивен, - все еще спокойно повторил Адриан. – А можно это просто выключить?
- Ветеринар, который боится собак? – хмыкнул кибернетик, неохотно поднимаясь со скамейки.
- Я больше по крупным животным. А твое, как мне кажется, вообще зависло.
- На твоих штанах, - подтвердил Стивен. – Я забыл пульт в комнате, - добавил он не без злорадства.
Адриан тяжело вздохнул.
- В таком случае, мне придется проводить тебя до комнаты, - сказал он.
- Не возражаю, - кивнул Калинка. – Пойдем. Ходить не очень мешает?
- Если придерживать штаны, то нет.
В семь утра народу в джунглях немного. Утренняя смена заступила на дежурство, а ночная уже спит.
- Но что ты тут делал? Охотился? – проворчал Калинка.
- Разница во времени, - подсказал Адриан. – Восемь часов. Я еще не ложился. Вернее, попробовал, но уснуть все равно не смог. Столько нового.
Калинке показалось, что робот на штанах благоприятно действовал на способность Адриана выражать свои мысли.
- Да и потом, после тундры тут как-то тесно. Я думал, что буду этому рад, но все равно придется привыкать, - закончил доктор. – А у тебя закончилось дежурство?
- Уже час назад.
- И как, никто не покушался?
- В пределах нормы, - с видом знатока отозвался Калинка.
Его взгляд периодически возвращался к Чипу.
Занятно, что робот среагировал так агрессивно именно на Адриана.
Отрицательное технополе?
В таком случае, Стивен решил, что опять перестал улавливать в происходящем хоть какую-то логику. Разве что сельский доктор понадобится скорее как экспериментальный материал.
- Послушай, а у тебя часто все ломается? Ну, чайники там, компьютеры, телефоны…
- Когда как. На самом деле, ничего такого я не замечал. Хотя вот последний чайник и впрямь плохо кончил.
- Взорвался?
- Я уронил его в прорубь заодно с сотовым телефоном, - грустно сообщил Адриан. – Думаешь, это я такой невезучий, что твой питомец погрыз именно меня?
Калинка прикусил язык.
- Теперь уже нет. Наверное, я сам что-то начудил. Мы тут часто соревнуемся, у кого прошивка поинтересней.
- Интереснее некуда, - притворно возмутился доктор. – Хорошо еще оно выше не вцепилось.
Калинка заржал. Чип помигивал красной лампочкой низкого заряда батарей. Нужно его разобрать и препарировать прошивку. Стивен подозревал, что может найти нечто очень интересное.
- Кстати, меня с этим пустят в кафетерий? – вдруг спросил Адриан.
- Не ты ли только что гнал меня избавить тебя от собаки со всей возможной скоростью?
- Запах, - подмигнул Адриан.
Калинка втянул носом воздух и понял, что тоже не откажется от свежей выпечки.
- Уверен, завтра все переймут моду на собак на ноге, - заверил он. – На твоем месте я бы лучше переживал из-за костюма.
- А что с ним?
- У него одни мозги живут, - подсказал Калинка, хотя Адриан едва ли нуждался в его комментариях.
Человек, опутанный проводами не хуже иного концентратора, находился в палате уже пятый месяц. По шею его прикрывала изумрудно-зеленая простыня. Сердце, легкие, печень были раздавлены, их заменяли искусственные.
Адриан, попав в ведомство доктора Харькова, зачарованно озирался, молчал и, похоже, нисколько не жалел этого человека. А Стивен жалел, но успел привыкнуть.
- Жизнь тут непонятно как держится, - повторил Калинка вслух.
- Не удивительно, - сказал Адриан. – А для чего же мозг?
- Приглядись, - и Стивен указал на стекло, отделявшее палату от соседнего помещения.
Калинка, несмотря на непроходящую неловкость, которую он чувствовал в этой лаборатории, широко и довольно улыбнулся. Потому что Адриан, повидав уже половину чудес ВНЦ, наконец-то остолбенел.
- Лошадь, - проговорил он.
Руководитель лаборатории, в тот момент занятый кофейным суррогатом и отчетами из соседнего ведомства, повернулся к гостям. Калинка в который раз подметил, что Эрик Харьков похож на хорька – в свои сорок с лишним худой, верткий и длинный, и между приборами своей лаборатории словно бы змеится.
- Эрик Харьков, доктор первого ранга, - и он, как поступали исключительно русские, протянул Адриану руку.
- Теру Адриан, - к удивлению Калинки, японец ответил на рукопожатие. – Доктор без ранга, искренне удивленный вашими опытами.
- Я рад, - ощерился Харьков. – А это, - он панибратски потрепал сгусток проводов по плечу. – Эмиль Вереница. Ему тоже приятно с вами познакомиться.
Калинка, уже знавший, в чем фокус, смотрел на лошадь. Та переступила с ноги на ногу и загугукала. Уши животного стояли торчком, выражая явный интерес.
- А как зовут жеребца? – Адриан подошел к стеклу.
Конь снова поздоровался и принялся попрошайничать, копая резиновый настил передней ногой.
- Деспот, - представил животное Харьков. – Только он вас не видит. С его стороны стекло непрозрачное.
Глаза Адриана расширились до почти европейского размера. Калинка удовлетворенно закивал. Деспот заплясал, словно собирался на скачку. Японец провел рукой по стеклу в неосознанной попытке потрепать коня по шее.
- До несчастного случая господин Вереница был неплохим каскадером. Работал на киностудии в Праге, а до того, насколько нам известно, служил в конной полиции. И вот в возрасте сорока трех лет во время трюка с поездом неподрассчитал прыжок, - рассказывал Харьков давно затверженную историю. – И едва не лишился жизни.
- Тоже мне, жизнь, - фыркнул Калинка.
Деспот за стеклом прижал уши.
- Понял, молчу, - извинился кибернетик.
- Жизнь поддерживается, конечно же, искусственно, - продолжал Харьков. – Он не может самостоятельно дышать, и тем более, говорить. Но мозг, что удивительно, не пострадал, и господин Вереница теперь общается с нами через своего любимого коня Деспота.
- Вы пробовали менять лошадь? – деловито поинтересовался Адриан.
- Обижаете, - рассмеялся Эрик. – Разумеется, и не раз. Результат одинаков, Эмиль Вереница может телепатически управлять любой лошадью. Но Деспот его несомненный любимец.
- Поразительно. Только лошади?
- Нет, вероятно. Но он не хочет.
Деспот снова выпрашивал лакомство. Калинка считал коня и без того достаточно толстым.
- У тебя есть что-нибудь? – а вот Адриан на провокацию поддался.
Японец казался счастливым, как карапуз в зоопарке. Стивен при виде волшебного живого трупа в коконе проводов робел и радости новичка не понимал и не одобрял.
- Не в этот раз.
- Морковку он любит больше всего, - подсказал Харьков. – Заходите еще, буду рад! И не забудьте про морковку!
Это значило, что экскурсия окончена. Ни про аниполе, ни про суть эксперимента Эмиля Вереницы Харьков рассказывать не стал. Выдал ровно тот объем информации, который не жалко для туристов. И это несмотря на то, что Адриан ему явно понравился. Что ж, здесь не детский парк с аттракционами.
Харьков выглядел так, словно с неба на него, как в дурацком мультфильме, упала наковальня и легонько стукнула по темечку. Стивен хотел было спросить, все ли у доктора в порядке, но тут его отвлек Адриан.
- Поверить не могу, - с умеренной дозой восхищения сказал он. – Я бы сказал, что этот эксперимент предосудителен, не будь он таким…
- Не будь этот Вереница таким исключительным, его ни за что бы сюда не притащили, тем более, вместе с лошадью, - оборвал Калинка. – Когда случился этот, скажем так, инцидент, конь не давал даже погрузить истекающего кровью хозяина в неотложку. Потом, конечно, кое-как упихали, но зверюга поскакала за машиной. А уж от больницы вообще прогнать не могли. Даже усыпить хотели, но общественность не дала.
- Мало ли, может быть, хозяина любит. Они умеют, - предположил Адриан. – Хотел бы я знать, как заметили связь.
- У него сын есть, года три-четыре, маленький совсем. Сюда, его, разумеется, не приводят. А в больнице, откуда Вереницу забрали, он посидит-посидит с папкой, да и к Деспоту. А тот к нему ластился, как к родному.
- И все?
- Нет, не все. Пацан, конечно, еще мало соображал, но дед, который его в больницу водил, как-то приметил, что когда маленький у кровати отца сидит, лепечет ему что-то, конь с улицы словно бы отвечает.
Адриан улыбнулся.
- Потрясающая история, - похвалил он. – Стивен, а как вообще допустили лошадь в больницу?
- Ты же знаешь этих европейцев, - хмыкнул Калинка. – Они мало того, что эвтаназии этого субъекта не стерпели бы, а уж ущемления прав скотины – тем более. И еще в новостях такую рекламу сделали, что потом, наверное, в этом госпитале платных коек не хватало. Да и потом, зверюгу все ходячие больные кормили.
- Это-то я вижу, - насупился японец. – Еще немного такого рациона, и у него начнутся проблемы с ногами. Если уже не начались. Лошадь должна двигаться.
- А покойники – лежать в земле, - в тон ему пропел Калинка. – Что же, я думаю, в эту лабораторию ты будешь заходить часто. Кстати, не надумал завести собачку?
Вчерашнего отчуждения как ни бывало. Стивен удивлялся, что мог накануне посчитать Адриана бесчувственным японским божком. Нормальный был парень, любил поговорить, а уж как с него снимали Чипа!
Мысли о взбесившемся роботе вернули Калинку к реальности.
Слово «нормальный» для Теру вряд ли годилось.
Конь Адриана заметил. Через непрозрачное стекло. В Деспоте, наверное, вообще мало уже осталось от лошади, но такое поведение многое значило. Аниполе? Или шуточки Вереницы?
- А что у нас теперь? – прервал его размышления Адриан.
- Роботов с тебя уже хватит, Вереницу посмотрели, - Калинка загибал пальцы. – Значит, бар.