Страница 11 из 19
Этого человека Стивен раньше никогда не встречал. Бело-серебристый халат с символикой ВНЦ, сизые волосы с широкими залысинами, немного оплывшее лицо. Знаки отличия доктора первого ранга. Калинка сперва решил, что перед ним врач, ответственный за здоровье Адриана.
Немецкий акцент царапнул Калинку по ушам и навел на мысль, что врач прибыл из мюнхенского отделения.
- Стивен Калинка, - представился кибернетик. – Чем могу быть полезен?
Калинка не удивился. На допросе он оказался далеко не впервые в жизни, так что мгновенно успокоился. Врать носителю хомополя черт знает какого уровня все равно не имело смысла.
- Не думаю, что вопросы будут такими уж простыми, - пожал плечами Лукатер. – Но ваша готовность сотрудничать мне нравится. Давайте перейдем сразу к делу.
- Хочу предупредить вас сразу. Я являюсь носителем хомополя второго уровня, вам должно быть известно, что это значит.
Сделалось интересно, а правда ли немец такой тактичный, или предупредил только потому, что не собирается использовать?
Стивен никак не мог решить, кого же из киношных сыщиков напоминает ему грузный спокойный Лукатер. Впрочем, тот вообще мало походил на сыщика, зато являл собой классический пример голливудского психиатра.
- Какой у вас допуск, доктор? – спросил Калинка.
- Второй уровень, - на стол перед Калинкой легла идентификационная карта. - Я прибыл из мюнхенского отделения ВНЦ, «Проект ВР», - сообщил тот. – Ваша подозрительность понятна и похвальна.
- Если необходимо, я согласен предоставить свою память для исследования, - сказал Калинка. – Но при одном условии, я думаю, вполне разумном. Она останется при мне, и вы не сделаете из меня умственно-отсталого.
- Ваша память останется в неприкосновенности, - заверил он. – На самом деле, это довольно простая процедура, во много раз проще той, что проделал ваш бывший подопечный над мистером Харьковым. Если вас это успокоит, мои возможности не позволяют что-либо разрушить в вашем разуме. Я могу только читать и передавать. И Стивен, - Лукатер, наконец, изваял некое подобие улыбки. – Полагаю, я похож все-таки на Ниро Вульфа.
- Ложь. Так что, вы согласны провести сканирование прямо сейчас, или желаете для начала составить завещание?
- Формально – нет, - покачал головой Лукатер. – Но вам лучше принять максимально расслабленное положение. Можете даже лечь, этот диван кажется вполне удобным.
Да, Харьков рылся у него в голове, когда приходил для якобы сверхважной приватной беседы.
И да, Адриан заглядывал в его мозги, судя по всему, с той же долей осознанности, что и дышал. Невозможно его обвинить, надежно защищенного блаженным фанатичным неведением.
В сущности, он пока ничего не скрывает. Разве что избыточный интерес к закрытой информации проекта. Но это вряд ли будут искать. А в ситуации с Адрианом он чист и безопасен, и его собственные догадки вряд ли чем-то удивят руководство.
Лукатер дождался, пока Стивен вволю навертится, наежится и навздыхается.
- Полагаю, на сон. Точнее не скажу, многое зависит от того, какое у вас мышление. Некоторые видят картинки, а кто-то слышит музыку. Хотя вы, скорее всего, все-таки визуал.
- Если в ваших воспоминаниях вдруг окажется готовая программа того, что стряслось в двадцать девятой, я приобрету ее за любые деньги.
Калинка стоял в дверях двадцать девятой, пошатывался и ошалело пялился на еще одного себя, точно так же застывшего посреди лаборатории. Гловер катался, ватный Харьков свисал с кушетки. По Деспоту и его коматозному хозяину Стивен и сам не догадывался, как уже успел соскучиться.
Только запись вышла не совсем такой, какой она должна была быть.
Найдя подходящую ассоциацию, Калинка понял, что из Харькова действительно тянутся провода, такие, какими он давно привык их видеть. Светло-серые тоненькие, соединенные в плоскую ленту.
Харьков подсоединен к Веренице.
- Устройство вывода, - заключил Калинка.
Калинка понял, что всего лишь проиллюстрировал свои же представления о ситуации. Собственно, а чего еще от него ждали? Он ведь не может сказать больше, чем знает. Если Лукатер надеялся на внезапное откровение, то напрасно. Он получил всего лишь сдобренную профессиональной деформацией психики перерисовку, к тому же, не самую талантливую.
Он отчаянно желал дать пинка самому себе, изобразившему раздавленного слоном индийского пешехода посреди лаборатории, а еще запоздало сделалось жалко Вереницу и его лошадь, где бы та теперь ни была.
Калинка закрыл глаза. Если это сон – не поможет. Еще ни одному человеку не удавалось избавиться от чудовища, закрыв глаза посреди жутчайшего кошмара.
За слово ритм Калинка зацепился.
Ритм замедлялся.
Калинку замутило, заболело в груди. Так, словно его собственное сердце отзывалось на этот ритм и старалось попадать в него ударами. Только вот ритм сходил на нет.
Стивен понял это и окончательно испугался. Где-то на краю сознания промелькнула мысль – а догадался ли Лукатер, вот теперь, когда все так страшно и ясно. И как он собирается его спасать.
А пульсация стихала.
Калинка безбожно мерз, от холода болели кости, и очень хотелось спать. Он видел в кино – так и умирали попавшие под лавину.
Что-то изменилось.
Пульсация исчезла.
Калинка заметил, что и провода перестроились. Харькова отключили. Коня тоже. И конь, кстати говоря, примеривался задом к стеклу. Что за этим последует, Стивен уже знал и рефлекторно попятился.
Калинка отошел подальше в коридор, не смущаясь такими пустяками, как тяжелая металлопластиковая дверь, и попытался придумать, как ему быть. Потом вспомнил, что он во сне, и все его мысленные построения обретают форму и передаются Лукатеру. Стивен подумал про девушек. Получилось неубедительно. Вспомнил, что ел на завтрак. Пирожные с черникой, глупая попытка спасти остатки зрения и верный способ погубить фигуру, булочку с кунжутной посыпкой, куриные сосиски и салат из моркови. Вкусно, как настоящее. Морковка с сахаром.
А вот этого уже не надо.
- Все возвращается, - заметил Гловер и сгинул.
Вот об это Лукатер споткнулся.
Шагнув в туман, Стивен оказался невидимым.