Отступники

Принц поднял взгляд к небесам — вместо неба в этом месте была… Словно ещё одно море, как то, по которому они передвигаются сейчас. Возможно, в голове Абеля тогда закрались какие-то подозрения по этому потолку, но он попросту не стал много думать на этот счёт.

Где-то далеко, кажется, играла спокойная песня с невитиеватыми словами, заставляя Абеля расслабить напряженные плечи и идти более лёгким шагом. Видимо, опять Норман постарался.

Аметист

Над ледяным озером стоял туман. Виднелись лишь камыши, выглядывающие из под снега, что расположились недалеко от берега. На платье капал мокрый снег, ведь высокие деревья остались позади и здесь было… Что-то вроде холмистой полянки.

«Где-то недалеко отсюда находится деревушка с нашим фортом…» — вспоминала Эвелин.

Снег хрустел под ногами, когда принцесса обходила небольшое озеро в попытках обнаружить нечто, что она видела во снах. Но она видела лишь снег, снег и снег. Что же, видимо, это были всего лишь сны.

Она развернулась, направляясь обратно в лес, все же её отец, Аарогуст попросил вернуться пораньше, до того, как солнце сядет.

— Рано… — разочарованный голос раздался позади.

Эвелин дернулась от неожиданности, запинаясь об подол собственного платья и падая в снег лицом. Но почти мгновенно вскочила, потому что уже точно слышала этот шепот раньше! И не единожды!

— Кто ты? Где ты?! — она свернула зонт, превратив тот в длинную трость — отличное оружие против чего-то, что ты даже не можешь увидеть, — Покажись!

Никто не откликнулся, никто не пришел на её зов. Она попятилась спиной к лесу, и, как итог, уперлась лопатками в ствол высокого дерева, четко ощущая спиной все неровности коры.

Какая-то тревога была на душе, будто бы… Она боялась этого голоса, словно за ним стоял кто-то гораздо страшнее, чем это возможно. Рука скрылась в шубе, вынув небольшой кинжал, спрятанный в потайном кармане. С оружием в руках она чувствовала себя спокойнее.

— Ваше Высочество, вот вы где! — появился позади Самуэль, — Я вас обыскался… Фух-х… Ваша мать прислала Прешшера — пора возвращаться.

Воротник белой рубашки был запачкан, видимо, старый дворецкий также упал где-то по дороге. Он казался вымотанным, будто бы бегал долгое время, — это объяснило бы его отдышку.

— Д-да, — запинаясь говорила Эвелин, оглядываясь на озеро, — Это… Мрачное место, Самуэль, давай убираться отсюда.

— Отец, — слегка наклонила голову Эвелин, позже обернувшись к королеве, — Матушка.

— Эвелин! — радостно воскликнул король Аметиста, кажется, когда рядом его дочь, он из жестокого и хладнокровного убийцы превращается в милого и неуклюжего мальчика, но, заметив на себе взгляд Элеоноры, прокашлялся, став серьезнее, — Это сложно объяснить… Понимаешь… Нет, я не могу, Элли!

Королева, мать Эвелин, сейчас выглядело величественно… Нет, она всегда была такой: доминирующей и властной. Она — настоящая богиня битвы. Раньше, очень давно, Элеонора, как гласит история, была обычной горничной в королевском дворцу. Хотя, обычной её назвать сложно — она была способной, талантливой. Не только мастерски обращалась с хозяйственными делами, но также была настоящим маэстро в фехтовании и, пусть у неё нет магии, она ничуть не слабее Аарогуста.

История их любви покрыта тайнами. Неизвестно, как Аарогуст, что в те времена собирал войска, чтобы отомстить Изумруду за смерть своего отца, смог растаять перед, совсем неженственной в те времена, Элеонорой. Но так оно и было.

— Будешь должен, — вздохнула королева.

Аарогуст расслабил плечи и, потянувшись, встал с трона. Он неспешно снял корону, увитую фиолетовыми камнями, кладя её на мягкую подушечку на пьедестал, что стоял неподалеку от его трона.

Проходя мимо Эвелин он ничего не сказал, лишь улыбнулся. Но Эвелин видела, что… В этой улыбке было сокрыто многое: грусть, досада… Вина и скорбь.

— Доченька, — мягкий материнский голос вернул внимание Эвелин, — Я рас… Нет… Знаешь, а давай поступим также.

Элеонора заметила взгляд своей дочери.

— Пройдёмся, прямо как твой отец, когда много думает, — тихо хихикнула королева.

Когда она вставала с трона, то Эвелин впервые заметила, что её мать состарилась. Если её отец до сих пор выглядит молодо благодаря королевской крови, то Элеонору этот дар обошёл. В её фиолетовых волосах (как рассказывала Элеонора — это последствия от проклятия одного тёмного мага) начала проступать седина. А на её очаровывающем лице появились морщины.

Какая-то непонятная боль, тревога отдалась эхом в сердце Эвелин. Это чувство свойственно почти всем детям — боязнь, что скоро твои родители уйдут.

— Ты опять зависла, — насупившись проговорила Элеонора.

Они шли по длинным коридорам, что вели к выходу, в сад.

— Знаешь, Эвелин, — Королева подняла голову к расписанному потолку, — Эта история произошла давно… Когда твой отец, да и я тоже, были молоды и глупы.

— Когда ты была горничной? — вопросительно посмотрела на мать принцесса.

— Горнич-?.. О, ха-ха, нет, позже… Когда я получила звание генерала и командовала нападением на Изумруд. Я и твой отец находились на острове Бриллианта — сказочном месте. Возможно, если бы не произошло Распада, то все бы мы стали частью Бриллианта, и не было бы этих страшных воин, не было бы, возможно, такого… Унижения обычных людей, тех, кто не владеет магией.

Эвелин понимала о чём говорит её мать, даже сейчас обычные люди поддаются насмешкам со стороны даже самых слабых магов. И принцесса могла представить, как было сложно её матери, когда та стала королевой. Ха, надо же представить, чтобы человек, что не владеет и толикой магических сил, стал королевой магического королевства.

— И тогда… Знаешь, как это бывает? Немного алкоголя и, скажем так, интересная атмосфера.

Королева лишь посмеялась, когда увидела, как зарделась её дочь. Видимо, даже Элеонора может забыть, что её дочь росла в других условиях, не таких, как она.

— Это была наша первая ночь, а потом… Я узнала, что беременна, — внезапно атмосфера стала мрачной, но Элеонора выглядела… Виновато.

Часть 32.1

Часть 32.1

— Нет-нет-нет! — громкий голос раздался по особняку, — Что же они творят?!

Высокая женщина в красно-чёрных одеждах гневалась, разносила все вещи в своем доме, в котором так долго жила. Она разбивала вазы, ломала столы одним ударом, а когда под руку попадались грешники, люди с вывернутой кожей наружу (олицетворение их грехов), то она разрывала их одной силой мысли.

— Это мой мир! — кричала она, — Почему всё идёт не так, как я хочу?!

Алексия была ураганом. Она рвала на части и падших ангелов, что служили ей до этого момента. Теперь, скорее всего, Ад перестанет поддерживать её. Ну, с другой стороны, они уже давно получили плату — каплю сил Алексии.

Ангел уже давно заперся в своей потайной комнате. О ней не знала даже Алексия, что жила в этом особняке несколько тысяч лет. Ещё тогда, когда демоны пришли в Деорум, в их дом, он заперся в этой комнате.

Он наблюдал за Тьмой и Светом с того момента, когда взорвалось зерно болезни, пока его богиня думала, что всё идёт так, как она хотела.

«Моя Богиня Алексия думала, что их противостояние начнется с той же ночи. Думала, что Тьма сможет управлять болезнью, убивая всё больше и больше людей. Но он выбрал путь пацифиста, как говорит Алексия. Он не уничтожил человека, когда впервые получил связь с зерном, а наоборот, вылечил его! Почему-то я чувствую гордость за него, как за своего сына.

Но… Свет, излечившись от раны, что ей нанесла Алексия, от этого… Гадкого, мерзкого извращенца Юджина Гранта, пошла по другой дороге. Она даже не боится, что её королевство уничтожат. Она просто хочет быть с Тьмой! Может… Зря мы с Алексией дали им связь так рано?

Алексия надеялась, что они уничтожат друг друга при первой встречи — на острове Сапфира. Но и подумать не могла, что тамошние короли объявят друг другу войну! Ха-ха, даже её собственный мир её не слушается, чего уж говорить о подчиненных…»