Страница 126 из 138
На рассвете следующего дня Ник обитает между сном и явью. Видения врываются и заполняют собой все. Перед взором вьется нескончаемо-призрачная лента дороги. Жаркое дыхание Бывалого плавит кровь. Пустынный мир ветра поет для него одного, и Ник счастлив...
— Пора ехать, — доносится до слуха неприятный голос из иной реальности. Это Санёк проснулся ни свет ни заря и зовет на опохмел.
— Не доставай! — отмахивается Ник. Спросонья он бурчит проклятья, пытаясь отключиться, отгораживается остатками сна. Зная, что вернуть видение больше не получится, он лежит, прислушиваясь к отголоскам ощущений.
Санёк исчезает за дверью. Через десять минут появляется вновь.
— Рассолу хочешь? — опухшее лицо назойливо маячит у кровати.
Ник запоздало закрывается подушкой — головная боль мощной волной заявляете себе. Байкер морщится и нехотя поднимается, запеленговав волшебный напиток воскрешения в приличном трехлитровом объеме.
— Научил Марию готовить по старинному русскому рецепту себе во спасение, — говорит Санёк, встречая Ника кислой улыбкой. — Присоединяйся!
— Какого черта не дал поспать? — бурчит Ник, прикладываясь к банке.
— Одному скучно, — не спуская с рассола мутного взгляда, отзывается тот.
Спускаясь к накрытому столу, они обнаруживают Чаго и прислугу. Мария разливает кофе по маленьким чашкам, наполовину разбавляя его молоком. Чаго принимает свою, минуя специальные щипцы, лезет в сахарницу рукой, выуживая себе два куска. Санёк после пьянки усердно набивает живот. Ник полирует рассол пивом.
После завтрака сразу в путь. Богота еще спит. Санёк радуется возможности быстро выехать за город и заодно не столкнуться с Паолой, имеющей мерзкую привычку оскорблять его прилюдно. Чаго в приподнятом настроении изучает вид из окна хорошо пахнущего шикарного авто. Он совсем не догадывается ни о близкой кончине Ника, ни о том, что ему придется в очередной раз искать себе друзей.
В дороге Ник почти не слушает болтовню Санька. Яркое солнце быстро утомляет, и байкер впадает в ленивую задумчивость. Отродясь не встречал он людей, наделенных сверхчеловеческими способностями, хотя сам и носил кличку Колдун. Колдун едет к шаману.
Байкер усмехается про себя из-за такой игры слов и обстоятельств. С другой стороны, когда обстоятельства ставят тебя на грань, появляется возможность заглянуть за нее.
На дне души смутно шевелится беспокойное любопытство. Где сейчас Бывалый? До сих пор не желает он верить, что друг ушел безвозвратно в небытие. Кто б послушал, чистое безумие! А Ник знал Бывалого, помнил каждую секунду аварии, был полон уверенности — есть еще нечто, находящееся за пределами людского понимания.
Как уйти, чтоб к нему? Как снова ощутить невозможное? Нику не хватает сильных ощущений: тех самых невероятных, захватывающих целиком до состояния дикого восторга, исступления, полнейшего насыщения, тех самых, о которых не имеет ни малейшего понятия большинство людей.
Ник вспоминает о них, и память услужливо оживляет пережитое. Воспоминания отзываются приятной дрожью в крови. Накатывает адреналиновый голод. Безумная надежда вспыхивает и разгорается. Озадаченный своими размышлениями, он не замечает, как меняется выражение его лица. Санёк наблюдает за байкером, ошибочно принимая лихорадочное оживление за надежду на медицинскую помощь шамана.
Когда раскаленный воздух на шоссе занимается сплошным маревом, машина останавливается у придорожного кафе. Там оказывается много рома и острой еды. Неожиданно звонит прислуга Санька Мария. Выслушав ее, Санёк возмущенно матерится.
— Мария звонила, — поясняет он. — Родичи отказались, не возьмут. Расхотели, видите ли! Может, с шаманом договоримся? Один фиг к нему ехать.
Ник мрачнеет. Ему хотелось, чтобы Чаго обрел если не новую семью, то хоть более-менее нормальное пристанище, чтоб малыш не ночевал в куче отбросов, не побирался в трущобах и, тем более, не влип в историю.
— Поехали к шаману, — кивает он.
Быстро перекусив, они двигаются дальше.
— А в какой стороне океан? — неожиданно тревожится Чаго.
— Где-то там, — Санёк неопределенно машет рукой на густо поросшие лесом холмы.
«Посмотрю на шамана, а потом вернусь к океану... он ждет. Он помнит обещания», — размышляет малыш, пока автомобиль мчится по шоссе.
Чаго представляет, как снова идет вдоль кромки прибоя. Останавливаться не хочется. Он идет и смотрит на шторм. Ему кажется, океан манит его, зовет двигаться вместе с ним. Бледное мерцание песка и горько-соленая пена указывают путь.
Ерзая на дорогой обшивке сиденья, Чаго мечтательно улыбается. Темные глаза широко распахнуты. Он представляет себе шторм, крутые волны встают одна выше другой, над ними шальной ветер пенит белые гребни.
— Будем надеяться, старый хрыч и вправду чем-либо поможет. Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Санёк Ника.
— Давай о чем-нибудь другом, — отворачивается байкер, с недовольным видом обозревая окрестности.
Скоро мысли отрываются и улетают. Ник понимает, что тяготился Боготой все это время. Город закрывал от него небо и дорогу, отлучал от цвета и сока жизни. Дома не пускали к нему вольный ветер странствий. Вот же он — разгуливает, дышит полной грудью, рвет и мечет на свободе. Сколько в нем силы! Сколько силы в окружающих дорогу лесных холмах, полях, буйных тропических зарослях и каменистых нагорьях! Сколько жизни в непрерывном движении неба!